Она сделала еще один большой глоток водки; ее глаза горели на болезненно-бледном лице.
– Хорошо, я расскажу вам, Гарриет Варна, – сказала она. – Я расскажу все, что знаю, – хотите верьте, хотите нет. Надеюсь, что вы никому об этом не сообщите, но если вздумаете с кем-то поделиться, ну что ж, теперь мне это безразлично. Вы уже кое-что от меня узнали, можно, наверное, рассказать и всю историю. Вы были слишком малы и не помните Грега, не так ли?
Гарриет кивнула. Она боялась, что не сможет говорить. Грега она не помнила – разве что очень смутно. Еще несколько дней назад она даже не знала, как он выглядит. Все фотографии, на которых был снят Грег, кто-то изъял из семейных альбомов – и это вполне понятно. Хьюго не хотел, чтобы что-нибудь напоминало ему о человеке, из-за которого он лишился обожаемой жены.
– В нем было обаяние – ничего не скажешь. Он околдовал меня и еще немало других. Вся его непрочная империя была построена на обаянии. Он хвастал – и люди верили ему. У него были интересы в самых разных сферах, но он хотел наложить лапу и на индустрию моды – именно поэтому он ссудил вашему отцу деньги, чтобы тот начал дело. Но Грег хотел поставить дело на итальянский лад. Известно ли вам, что он итальянец по происхождению? Его фамилия Мартино, а он изменил ее на Мартин. Надо сказать, что в Италии индустрия моды организована почти так же, как мафия. Это картель, объединяющий поставщика тканей, владельца фабрики и модельера, которые совместными усилиями завоевывают рынок для своей продукции. У них имеются также «прикормленные» журналы, которые печатают такую информацию, какую им нужно. В те дни, конечно, все это только начиналось. Но Грег хотел участвовать в этом. Мой отец – президент нашей семейной текстильной фирмы, у нас есть фабрики в районе озера Комо. Грег начал обхаживать отца. Вот тогда я его и встретила.
Она помедлила, обхватив стакан обеими руками. Гарриет хранила молчание, опасаясь, что любое сказанное ею слово может прервать рассказ. В то же время она почувствовала, что Мария говорит сейчас от всего своего пламенного итальянского сердца; алкоголь развязал ей язык, и она выбалтывает то, что слишком долго держала в тайне.
Мгновение спустя Мария продолжила рассказ. Она не смотрела на Гарриет; можно было подумать, что она разговаривает сама с собой.
– Пресвятая Дева, как же я его любила! Теперь-то я знаю, что была просто молоденькой дурочкой, но с Грегом я и в старости осталась дурой. Почему мы, женщины, всегда влюбляемся в негодяев? Ведь отец предостерегал меня. Он был умным дельцом и Грега видел насквозь. «Не связывайся с ним, Мария, – говорил он мне. – С этим парнем хватишь горя». Но разве я его слушала? Я считала, что мой отец слишком стар и консервативен. Он очень долго стоял во главе семьи и семейного бизнеса, и мне казалось, что ему просто хотелось поучать меня, что и как следует делать, словно я все еще была ребенком. И самое главное, я думала, он забыл, что значит быть молодым и любить. Я его не послушалась. Я встречалась с Грегом при малейшей возможности, и чем чаще я его видела, тем сильнее в него влюблялась. Как же он меня дурачил! Даже когда он рассказал мне, что в Штатах у него вот-вот начнет гореть земля под ногами, я и тогда не поняла, что он бездарность. Я считала, что ему просто не повезло, и хотела лишь одного – быть с ним. Когда он рассказал мне, что собирается предпринять, и спросил, помогу ли я ему, я, влюбленная идиотка, не раздумывая, согласилась.
Она снова замолчала. Увидев, как меняется выражение ее лица, словно по нему пробегают тени прошлого, Гарриет поняла, что она заново переживает события тех лет. Потом Мария, тяжело вздохнув, покачала головой.
– Он тщательно все обдумал, – сказала она. – Достал себе подложное свидетельство о рождении и паспорт на имя одного бедолаги, который, кажется, умер. Да, когда-то действительно жил на свете некий Майкл Трэффорд – забавно, не правда ли? Так вот, Грег решил, что для него будет лучше всего исчезнуть так, чтобы люди поверили, будто он погиб во время взрыва на яхте. Это была красивая яхта – он держал ее на приколе неподалеку от своей виллы в Позитано, на берегу залива Салерно. Не знаю, как он решился уничтожить ее – должно быть, одна мысль об этом приводила его в отчаяние. Предполагалось, что он отправится на несколько дней на морскую прогулку, так чтобы было достаточно много свидетелей его отплытия, спустится к югу и незаметно высадится на одном из безлюдных пляжей неподалеку от Пизы. Потом отправит яхту назад в море с помощью дистанционного управления, а пару часов спустя сработает взрывное устройство. Я должна была подобрать его в Пизе и на машине привезти в Рим. Оттуда он должен был по фальшивому паспорту вылететь из страны. Все прошло, как по маслу. К тому времени, как распространилась весть о взрыве яхты, Грег уже был на пути в Австралию. Я ждала почти год, пока улеглась связанная с этим случаем шумиха, а потом уехала к нему в Австралию. Чтобы объяснить родителям, почему я там осталась, я сказала им, что встретила мужчину по имени Майкл Трэффорд.
Ее глаза погасли; она отхлебнула еще водки, увидела, что стакан опустел, и наполнила его снова. Гарриет молчала, не спуская с нее глаз, и Мария неправильно истолковала ее пристальный взгляд.
– Вы, наверное, думаете, что я слишком много пью, а? – спросила она несколько агрессивно. – Вы бы тоже запили, если бы столько лет хранили такую тайну!
– А что стало с моей матерью? – спросила Гарриет. Во рту у нее пересохло.
Мария отвернулась, но Гарриет успела заметить боль в ее темных, воспаленных глазах.
– Мне ничего не известно о том, что случилось с вашей матерью.
– Но она отправилась в плавание вместе с Грегом! Так все говорили.
– Говорю вам, что я ничего не знаю, – твердила Мария. – Она не вписывалась в наш план. Грег сказал мне, что между ними все кончено. Ему была нужна только я.
– Но когда вы узнали из газет, что она была на яхте, вы, наверное, спросили его об этом? – настойчиво продолжала Гарриет. – Не могу поверить, что вы этого не сделали.
Лицо Марии сморщилось. На какое-то мгновение Гарриет показалось, что женщина вот-вот расплачется. Затем ее лицо вновь обрело твердость.
– Я действительно спросила его, что, черт возьми, она там делала. Грег сказал, что она появилась на яхте неожиданно, как раз перед отплытием. Сказал, что пытался связаться со мной по телефону, чтобы предупредить, что вышла накладка, но не смог дозвониться. Поэтому он продолжал действовать в соответствии с планом. Он не мог допустить, чтобы Пола все испортила, сказал он. «Я не мог позволить ей все испортить» – именно так он и сказал.
– Итак, он отплыл с ней на борту. Но что с ней случилось?
– Клянусь Богом, не знаю, – Мария понизила голос до шепота, – Я не настаивала на том, чтобы он рассказал. Но если вы хотите знать, какое подозрение было у меня все эти годы, то я скажу: я опасаюсь, что он ее убил.
Гарриет не могла говорить. Она дрожала. Именно это подозревала и она, но, услышав свои подозрения, высказанные вслух, все же испытала потрясение. Все это смахивало на мелодраму и казалось неправдоподобным.
– В противном случае почему о ней больше не было ни слуху, ни духу? – спросила Мария. – Почему это вдруг ей вздумалось исчезнуть? Я пыталась не верить своим подозрениям. Говорила себе, что нехорошо даже думать о таком. Чтобы мужчина, которого я любила… Но теперь-то я знаю, какой он безжалостный. Знаете, он пытался убить меня, потому что я ему больше не нужна. Если бы Пола осталась в живых, она могла бы все ему испортить. Она не стала бы хранить его тайну, особенно когда он ее бросил. Я искренне верю, что в тех обстоятельствах Грег был способен на убийство.
Гарриет прижала руки к губам. Если Мария говорила правду – а Гарриет верила, что так оно и было, – то все события выстраивались в четкую картину. Как сказала Мария, у Полы не было никаких оснований, чтобы исчезнуть. Особенно если учесть ее широко известную по фотографиям внешность…
– Вы сказали, что приехали к нему в Австралию год спустя, – сказала она, хватаясь за соломинку. – А не могла она пробыть с ним все это время?
– Возможно, но я так не думаю. Не забудьте, что это я подобрала его в Пизе, и он тогда был один.
Руки Гарриет сжались в кулаки.
– Где он сейчас?
Мария горько рассмеялась.
– Если бы я это знала, мисс Варна, то полиция к этому времени, надеюсь, уже схватила бы его. Он лег на дно вместе с этой сучкой, своей новой подружкой. Ну да ладно, по крайней мере, они больше не выкачают из меня ни пенни. Я намерена изменить завещание. Ему, может быть, и удастся выйти сухим из воды, но моих денежек он не получит.