К. А. Линд - Для прессы

― Конгрессмен Максвелл знает обо всем, что ему нужно знать в этой ситуации.

― Значит, нет, ― разочарованно произнесла Лиз.

― Знает он или нет, для тебя не имеет никакого значения, потому что он теперь для тебя никто более, как Конгрессмен твоего округа. Я больше не собираюсь этого повторять, поэтому слушай внимательно. Если ты вообще когда-нибудь заботилась о Брейди, то ты подумаешь дважды, прежде чем что-нибудь делать. Тебе все понятно? ― отрезала она.

― Абсолютно.

― Рада, что мы наконец-то поняли друг друга. Постарайся больше ничего не делать, чтобы не получить очередной телефонный звонок от меня.

― Я постараюсь, ― с сарказмом произнесла Лиз.

― Старайся лучше.

Разговор завершился, и Лиз бросила телефон на колени. Ее руки дрожали. Она почувствовала, как весь ее гнев поднимается наружу. Она хотела выплеснуть его, но было всего два человека, которых она могла винить в том, что произошло: себя и Хайдена. Хайден ей не перезванивал…поэтому оставалась только она.

С другой стороны, она также могла обвинить во всем Каллей Холлингсворт.

― Ну…это звучало не очень хорошо, ― произнесла Виктория. ― Кто это был?

― Хизер Феррингтон, пресс-секретарь Брейди. Она сказала мне больше не делать ничего глупого.

― Она считает тебя идиоткой?

Лиз прикусила губу.

― Да…думаю, так и есть.

― Ну, эта сучка должна отвалить, ― закричала Виктория. ― А Брейди? Ты собираешься с ним поговорить?

― Она сказала мне не делать ничего глупого, Вик. Звонить Брейди, скорее всего, самая глупая вещь, которую я могла бы сейчас сделать. 

Хайден так и не позвонил.

Весь вечер Лиз не выпускала телефон из рук, ожидая, что он ей позвонит, но он этого так и не сделал. Она знала, что он разрушил их отношения, что он пожертвовал ее доверием и отдал предпочтение своей карьере вместо нее. Тем не менее, она хотела поговорить с ним. Ей бы хотелось узнать зачем. Зачем он так поступил с ней?

Она всего раз поцеловалась с Брейди, во время их отношений с Хайденом. Все остальное из того, что произошло, было до того, как она начала встречаться с Хайденом. Она знала, что он не обрадуется тому, что она от него скрывала, но у него не было никаких оснований об этом знать, пока она не поцеловалась с Брейди. А сейчас Хайден все разрушил.

Когда, казалось, никто не собирался покидать гостиную, Дэниел пошел, чтобы для всех раздобыть обед. Он знал, что что-то произошло. Он вернулся с пластиковой сумкой, набитой китайской едой и бутылкой виски Maker’s Mark. Увидев это, Лиз улыбнулась и потянулась к напитку. Виктория опередила ее и выхватила бутылку у нее из рук.

― Я просто принесу нам стаканы. Кушай, ― сказала Виктория.

Лиз захныкала, но позволила Виктории забрать ее ликер на кухню. Она не могла держать его у себя вечно. Дэниел вручил ей коробку китайской еды, и Лиз открыла ее. Она высыпала еду в специальный контейнер, и взяла пару кусочков, а затем поставила его обратно. Она слишком нервничала, чтобы есть. Ей ничего не лезло.

Виктория вернулась с трема стаканами виски. Она передала один Дэниелу, а потом поставила ее на край стола.

Лиз поднесла стакан к губам, и, сделав большой глоток, передернувшись от вкуса, поставила его обратно на стол.

― Это ужасно.

― Это вкусно, ― сказал Дэниел. ― Не оскорбляй мой любимый напиток.

Виктория закатила глаза.

― Тебе, наверное, нужно было съесть что-нибудь еще, прежде чем пить.

― Я в порядке, ― соврала Лиз.

Она снова опрокинула стакан. Это ничем хорошим не закончится.

После еще двух порций, алкоголь начал притуплять ее боль. Каким-то образом она убедила Викуторию и Дэниела, что отправиться на Франклин-стрит в ее состоянии будет хорошей идей. Она не была уверена, поверили ли они ей на самом деле, или они просто собирались смириться со всем, чего бы ей не захотелось. Она была так зла из-за этой всей ситуации, что ей было на это просто наплевать. Если бы они не захотели пойти вместе с ней, она бы пошла пить в одиночку.

Желая делать что угодно, лишь бы не думать о том, что случилось, Лиз особенно тщательно уложила свои волосы и сделала темный смокиайс. Она переоделась в развратный наряд: обтягивающее черно-белое мини платье без бретелей, которое ей приходилось тянуть вниз при ходьбе, и туфли с кожаными ремешками на пятнадцатисантиметровой шпильке. Даже Виктория гордилась бы ею.

Лиз оценивающе посмотрела на себя в зеркало, и решила, что с помадой было все в порядке. Это для нее было не свойственно, но, сегодня она не чувствовала себя собой. Она чувствовала себя полным дерьмом. Она закончила одни отношения, попыталась полюбить другого человека, который воспользовался ею для продвижения своей карьеры, и до сих пор не было никакого способа вернуться к тому, от чего она изначально бежала. Так что сегодня ничего не имело значения. Ей просто хотелось напиться и забыть о сегодняшнем дне.

Когда она уже собиралась выйти из спальни, чтобы проверить, была ли готова Виктория уже выходить, ее телефон начал громко звонить оттуда, где она его оставила на кровати. Лиз подбежала к нему, ее сердцебиение участилось. Это Хайден? Он наконец-то решился? Ее шпильки заскользили по полу, и она рухнула на кровать, вытягивая телефон из-под одеяла. Она посмотрела на дисплей. Не Хайден. Еще один номер, которого она не знала. Она надеялась, что это не журналисты, потому что две порции бурбона не делали ее приветливой.

― Алло? ― сказала Лиз в трубку.

Она скрестила ноги и выпрямилась.

― Лиз, почему так долго, ― произнес ровный завораживающий голос на другом конце провода.

Глаза Лиз сузились, когда она прижала телефон к уху.

― Клэй?

― А я уже подумал, что ты меня не узнала.

― Конечно, я узнала тебя.

Не было ни одного шанса на то, чтобы она не узнала Клэйя Максвелла. Зачем он ей звонил?

― Ну, так как ты поживаешь? Хорошо провела день? ― небрежно спросил он.

Лиз сощурила глаза. Целый год ни слуху, ни духу, а теперь он вел себя так, будто они были друзьями.

― Что тебе нужно, Клэй? ― спросила она.

― Я не могу спросить как дела у старого друга?

― Ты раньше никогда мне не звонил.

― Ну, а теперь звоню, ― произнес он.

― Итак, что ты хочешь? Я не думаю, что ты бы позвонил мне просто так.

― Сегодня в газете я прочитал статью про своего брата. Ты видела ее? ― задал вопрос Клэй.

У Лиз пересохло во рту.

― Видела, ― ответила она.

― Но знаешь, что не выходит у меня из головы, Лиз?

― Нет, ― прошептала она.

― Ты. Лиз Кармайкл. Девушка, которая была на выступлении Четвертого июля, потом на гала, и в Хилтон Хэд. Мне это показалось немного…подозрительным, когда я задумался об этом.

Вот черт! Лиз не могла дышать.

― Но когда я просмотрел список учащихся Университета Северной Каролины, там не было никакой Лиз Кармайкл, а единственная Лиз, которая работала в студенческой газете, была Лиз Доугерти. Как тебе это?

Вдох. Выдох.

― Я никогда не говорила тебе, что это моя фамилия, ― прошептала она.

― Аа. Правда. Лакей упомянул это на гала-вечере…на котором ты была с Крисом.

Возможно, я ошибаюсь, но, кажется, что-то не сходится, ― сказал Клэй.

Она практически видела ямочки от его улыбки.

― Что тебе нужно, Клэй? ― здесь был какой-то подвох, он к чему-то вел.

Ему было известно. Но чего он хотел?

― Я хочу увидеться с тобой сегодня вечером.

― Я не собираюсь спать с тобой, Клэй, ― тут же ответила она.

― Вау! Я даже не намекал на это. Кое-кто делает поспешные выводы.

Она слышала смех в его голосе. Он всегда только это и делал.

― Я не дура.

― Нет, ты не дура. Но тебе больше нечего терять, встретившись со мной. Репортер был твоим парнем, правильно?

― Бывшим парнем, ― быстро исправила Лиз.

Ей даже не хотелось думать о Хайдене. Она просто хотела достучаться до него.