Лаура Вульф - Дневник безумной мамаши

Намек на то, что ожидает меня в менопаузу.

Неприятная правда о беременности

1. Нельзя есть суши.

2. Утренняя тошнота продолжается круглые сутки.

3. Беременность длится сорок недель (десять месяцев).

4. Аспирин под запретом.

5. Обостряется нюх.

6. Беременные не «светятся», а потеют.

Позвонила Анита и спросила, не хочу ли я сходить с ней в банк.

Я. Что? Неужели очередь такая длинная и одной стоять скучно? Иди в банкомат.

Оказывается, она имела в виду банк спермы.

Анита. Будет весело. Мне надо выбрать донора. Идеального папашу — на бумаге. Моего Папочку-Сперматозоида.

(Фу, гадость! Но разве я могу отказаться?)

Я. Звучит заманчиво.

Итак, свершилось! Я стала новой женщиной. От утренней тошноты остались лишь неприятные воспоминания в виде пятен на моих лучших туфлях, я спокойно перешла во второй триместр и, как было обещано в главе пятой «Моего ребенка», сделалась энергичной, довольной, обновленной. Я снова стала собой, только без талии.

Вообще-то, я чувствую себя потрясающе. Даже согласилась пойти со Стивеном на Хэллоуин к Ларри и Митчу — ежегодное торжество обнаруживает их худшие качества. И нынешний год не исключение: Ларри и Митч нарядились близняшками Риз. И весь вечер предлагали гостям потрогать их сиськи. Я предложение отклонила.

Стивен, чокнутый на компьютерах, нарядился Биллом Гейтсом. Или Стивом Джобсом[19]. Все равно на вечеринке не было компьютерных фанатов, и никто не оценил юмора. Я решила подчеркнуть свои обрисовавшиеся выпуклости и изображала танец живота.

Что скрывать такую красоту?

Как я ни протестовала, Стивен все-таки улизнул с работы и пошел со мной на прием к Заклинателю Вагин. На сегодня был назначен структурный ультразвук — анализ, проверяющий развитие мозга, сердца и позвоночника ребенка. А раз Стивен — отец ребенка, ему, естественно, хотелось убедиться, что у малыша есть мозги!

Впрочем, на поверку вышло, что его интересует совсем иное. В середине процедуры мы заметили на экране большой предмет, похожий на палку. Стивен очумел: «Мой мальчик!»

Заклинатель покачал головой и, словно извиняясь, вытянул руку. Осознав, что перед ним вовсе не пенис размером с садовый шланг, а конечность, Стивен робко пожал плечами.

Я пришла в бешенство. Разве Стивен сам не говорил, что ему все равно, мальчик у нас родится или девочка, лишь бы ребенок был здоровый? Что ж, может, парням и кажется, что пенис размером с садовый шланг — верный залог благополучия, но лично я иного мнения. Итак, Стивен наконец проявил свои истинные амбиции. Что бы он мне ни втирал, ему явно хочется мальчика.

Ну и замечательно! И знаете что? Лично я хочу девочку. Но не стану вопить, будто выиграла в лотерею, если на очередном обследовании увижу плывущую по экрану вагину! И уж точно никому в этом не признаюсь.

По пути из кабинета сестра протянула нашу карточку и улыбнулась: «Вы точно не хотите знать пол?» И прежде чем Стивен успел разинуть рот, я схватила его за куртку и выволокла в коридор.

Даже не думай!

В главе пятой «Моего ребенка», а также в пункте 35 списка дел говорится, что родители должны выбрать официального опекуна для будущего ребенка. Человека, который позаботится о нем, если мы, упаси боже, умрем, станем инвалидами или сядем в тюрьму. Быстренько прикинув варианты: мои родители, родители Стивена, наши братья и сестры, — мы единодушно решили с этим повременить.

Анитин шпион в «Фокусе» подтвердил, что, несмотря на недавние финансовые затруднения, компания возобновила поиски нового журналиста и среди главных претендентов — сотрудник «Бринкман и Бэйнс»!

Вчера вечером говорила с Люси. Забыла рассказать о том, как Стивену мистически привиделся громадный пенис, зато поведала об очередном благодеянии бабули. Та приструнила Николь, велев ей поскорее съезжать с нашей квартиры.

В который раз Люси изумилась бабулиному поведению. Предположив, что «Королева на один день» подобрела, потому что наконец станет прабабушкой, мы решили принимать ее поведение как должное.

И все же бабулю не узнать.

Тем временем Люси переехала и очень довольна новым пристанищем. В «Сообществе пожилых жителей» кормят вкуснее, территория живописнее, есть кабельное телевидение, и соседи подобрались интересные. Кого здесь только нет — от бывшей звезды футбола до бродвейской танцовщицы на покое. Люси даже нашла себе кавалера по имени Эммет. Вдовец из Мейна и бывший рыбак, Эммет разделяет любовь Люси к искусству и жареным мидиям. Что еще нужно?

Только я закончила говорить с Люси, как телефон опять ожил. Мэнди звонила узнать, не составлю ли я ей завтра компанию на распродаже дизайнерской обуви в «Сакс».

Я. Не могу. Иду с Анитой в банк спермы.

Мэнди. Это преступление! Подобной женщине нельзя быть матерью. Разве будущие родители не должны проходить какой-то отбор?

Я. Только если хотят усыновить ребенка.

Мэнди. Безумие какое-то! Это же легче, чем получить разрешение на оружие.

Я. А меня, например, эта мысль только утешает. Послушай, неужели тебе правда кажется, что из Аниты получится плохая мама?

Мэнди. Хочешь, отвечу честно? Я думаю, родители — это двое зрелых людей, которые твердо стоят на ногах. А Анита не подходит под это определение.

Я вдруг страшно занервничала. Бог с ней, с Анитой! Ведь мы со Стивеном тоже не подходим!

Сегодня состоялся наш поход в банк спермы — опыт, к которому я оказалась совершенно не готова. Поверьте, в «Моем ребенке» о банках спермы ни слова не говорится.

На пути в банк мне было ужасно неловко, я даже не знала, что сказать. В голову не шло ничего умного по поводу покупки семенной жидкости. Поэтому я поделилась наболевшим: «Послушай, что я скажу. Когда забеременеешь, найди гинеколога поязыкастей».

Анита расхохоталась: «Похоже на вступление к очень пошлому анекдоту!»

Да. И героиня этого пошлого анекдота — я.

Лаборатория «Дестини» превзошла мои ожидания. Бог знает почему, я предполагала увидеть мрачную нору на задворках разваливающегося окраинного офисного здания, где мы, надев двойные перчатки и марлевые повязки, будем перебирать запечатанные пробирки. И через час выйдем на улицу с коричневым бумажным пакетом, дезинфицирующими салфетками и инструкцией.

К счастью, в отличие от меня, теряющей остатки здравого смысла, Анита была сама безмятежность и стальные нервы.

Еще бы, ведь она уже несколько месяцев вовлечена в процесс. Сама выбрала лабораторию «Дестини» и прошла предварительное собеседование, медосмотр и финансовую проверку. Так что, когда мы вступили в приемную, она уже чувствовала себя как дома. Что удивительно, потому что обстановка здесь была как в клинике: белые столы, упругие кожаные диваны, подборка журналов на любую тему — от гоночных автомобилей до спа-курортов. (И что у них за клиентура?) Но хуже всего кондиционер. Здесь стояла такая холодина, что я почувствовала себя образцом биологической ткани, который отправили на заморозку.

Но молчала и улыбалась. Потому что я тут ни при чем. Нет. Это важно для Аниты, а я, как лучшая подруга, должна поддерживать ее выбор и ободрять. И неважно, что я до смерти напугана.

Спустя десять минут ожидания в морозилке симпатичная улыбчивая лаборантка лет двадцати пяти, в аккуратном брючном костюме, провела нас в приватный кабинет с «донорскими файлами». Каждый донорский файл содержал информацию о безымянном доноре: цвет кожи, образование, хобби и прочее. Предложив нам присесть и расслабиться, лаборантка тихо вышла из комнаты.