Лаура Вульф - Дневник безумной мамаши

Конечно, у моей сестры неумирающее чувство юмора, но все же в ближайшие пару лет ей придется несладко.

Всю ночь и сегодняшнее утро Стивен, будто нарочно, спрашивал, не передумала ли я лететь. Можно подумать, и так нервотрепки мало из-за этого перелета. Конечно, если бы могла, то передумала бы. Но мне кажется, я просто обязана лететь. К тому же, в сотый раз напомнила я Стивену… и себе, это не вредит здоровью. Если верить медсестре Заклинателя, это мой выбор. (На языке врачей сие означает: если случится ужасное, мы не виноваты.)

К несчастью, по прибытии в аэропорт мое кровяное давление рвануло вверх, как ракета. Я и так-то побаиваюсь летать, но сегодня мне предстоит настоящее испытание. Прихлебывая травяной чай, я беспрерывно напоминала себе о необходимости дышать глубоко и хранить спокойствие.

Задача усложнилась, когда я увидела Тэнги Блэр, летевшую тем же самолетом — в первом классе. Супер! Мало того, что там сиденья просторнее и подают настоящее столовое серебро. Если самолет рухнет, все только и будут говорить, что на борту была Тэнги Блэр.

Нет в мире справедливости.

Вообще-то, все шло нормально, пока через сорок минут после взлета стюардесса не подала завтрак. Сначала сработал собачий нюх. Не знаю, что было на маленьких подносиках, но явно что-то нехорошее. И тут до меня дошло: я в ловушке, втиснута в сиденье между тележками с едой в проходе и мальчиком-подростком, спящим в соседнем кресле. Я не могу ни встать, ни вытянуть ноги, ни сходить в туалет, ни дышать. Да-да. Я не могла вздохнуть. Мне не хватало кислорода.

Неужели самолет не приспособлен для тех, кто потребляет кислород за двоих? Я настроила потолочные вентиляторы. Никакого эффекта. В панике я забила по потолку, чтобы выпали маленькие пластиковые пакетики. Кровяное давление росло, я стала задыхаться.

И тут почувствовала, как кто-то колотит в живот.

Ребенок хочет вылезти! Все, мне крышка.

Проклятье! Я-то, глупая, беспокоилась, как буду рожать без обезболивания в больнице. А как насчет родов без обезболивания в салоне самолета?

Итак, я позвала стюардессу. Хотя, судя по тому, как все обернулись, скорее завизжала, чем позвала. Через секунду бортпроводница Келли попросила меня говорить потише. Черта с два! Мне было так трудно дышать, что умерить громкость голоса я не могла в принципе. Сквозь хрипы Келли удалось разобрать, что у меня начались схватки. Спящий в соседнем кресле подросток подскочил на месте. Келли побледнела и поскакала по проходу. Я разозлилась. Неужели этих людей не готовят к таким ситуациям? Или до меня у них на борту никто не рожал?

Неужели никто?!

Через минуту Келли уже спрашивала по громкоговорящей связи, есть ли на борту врачи. И внезапно живой волной в воздух взметнулись десятки рук. Решив, что у меня глюки, я протерла глаза. Но нет. Зрение меня не подвело: целая ватага мужчин и женщин бежала в моем направлении.

Я быстренько возблагодарила небо, врачей и того парня, что изобрел шоколадное печенье микроволнового приготовления. Пусть я в девяти тысячах метров над землей, но сейчас получу великолепное медицинское обслуживание — в сто раз лучше, чем по страховке!

Не успела я оглянуться, как меня стащили с сиденья и уложили на пол в хвостовой части самолета, возле туалетов, а вовсе не в откидывающееся кресло салона первого класса, как я предполагала. Врачи что-то бубнили и таращились на меня. Я была звездой собственной серии «Скорой помощи». Держась за живот и стараясь выровнять дыхание, я повернулась к женщине, которая стояла рядом со мной на коленях и щупала пульс. На ней был изящный костюм и маленькие очочки в проволочной оправе, какие носят только очень умные люди. Меня это успокоило. Собравшись с силами, я спросила, что она за врач.

И тут же переспросила, потому что мне послышалось: «Коровий».

«Я ветеринар. Мы все тут ветеринары».

Я оглядела окруживших меня людей. В глазах потемнело. Мне померещились раздвоенные копыта. У всех них. Женщина погладила мою руку. Я чувствовала себя немецкой овчаркой.

«Мы возвращаемся с семинара по разведению крупного рогатого скота».

Последнее, что я помню: как хватала ртом воздух.

Через час я пришла в сознание — на полу рядом с туалетами. Коровья докторша склонилась надо мной. Я торопливо ощупала живот. Ветеринарша улыбнулась и спокойно объяснила, что я не родила. Всего лишь приступ паники. Вот я и вырубилась. А как же боли в животе? Скорее всего, это сокращения Брэкстона-Хикса, более известные как ложные схватки и вызванные беспокойством. А может, у меня просто газы. Короче, все нормально. Я оглянулась и увидела Келли, которая подавала кофе. Стюардесса одарила меня ледяным взглядом. Спорим, теперь мне не достанется дополнительная порция орешков?

Через двадцать минут я вернулась на свое место в салоне экономического класса. Судя по всему, ложные схватки не гарантируют пассажиру перевод в первый класс.

Презентация книги вчера вечером прошла довольно успешно. Не было ни одного журналиста из крупных изданий, ни одного оператора с телевидения. Но Тэнги, похоже, ничего не заметила. Веселилась с друзьями, не понимая, что папарацци больше интересуют откровенные снимки знаменитостей, чем ее автограф.

К концу вечера у нас осталось сто шестьдесят экземпляров «Проклятых». А было сто восемьдесят.

И, несмотря на адский перелет, сбой биологических часов и синдром НФНП, из-за которого в памяти не оседало ни одного имени, я все же осталась жива и невредима. Даже похихикала, подслушав разговор Тэнги с друзьями. Она жаловалась, что какая-то беременная идиотка чуть не разродилась в воздухе, чем вызвала жуткий переполох на борту. Качая головой, Тэнги выпалила: «Чертовы инкубаторы!»

По крайней мере, мне удалось ей досадить, так что в общем и целом поездка прошла не впустую. Хотя в Лос-Анджелесе я пробыла всего сутки и не видела ничего, кроме аэропорта, а также темного, хоть глаз выколи, клуба, где проходила презентация, и моего номера в отеле.

Опасаясь повторения прошлого опыта, я настроилась как можно меньше спать. Поздно легла и встала в шесть, надеясь, что жутко вымотаюсь и уже не грохнусь в обморок, а просто засну на борту. К несчастью, обратный рейс обслуживал тот же экипаж. И вместо радостного «добро пожаловать на борт» меня приветствовали возгласами ужаса.

А чего они ожидали? Что я пешком в Нью-Йорк пойду?

Проспав весь перелет, от взлета до посадки, я счастливо пережила его и благополучно вернулась домой, хотя и выглядела страшнее смерти. Стивен помассировал мне ступни, приготовил ужин и уложил в кровать.

Сегодня я взяла выходной. Сделала себе вполне заслуженный подарок за то, что дотащила свой раздутый живот аж до самого Лос-Анджелеса. И потом, я просто с ног валюсь. В подобном состоянии с Эдди мне не справиться.

В три часа дня в квартиру ворвался восторженный Стивен. Крупный производитель медицинских инструментов согласился финансировать разработку его программы. Кроме выигрыша в лотерею и удачного завершения моего проекта, это лучшее, что могло случиться.

Через два часа мистер Спонтанность созвал десять наших лучших друзей и Джона на праздничный ужин в барбекю-ресторанчик в центре города.

А потом, когда мы забрались в кровать, Стивен поцеловал мой живот и поблагодарил за то, что я вынудила его завести ребенка: «Ты была права. Подходящего времени никогда не будет. Подходящее время настает, когда ты решаешься на это. Не могу дождаться появления маленькой Серены или маленького Стюарта, которому мы еще не придумали имя. Ты самая лучшая женщина в мире, это точно!»

Как только он произнес: «Ты была права», я уже растаяла.

На работе меня ожидали неизбежные медвежьи объятия Эдди и бурные поздравления мистера Нили с хорошо проделанной работой. За этим последовали новости: Бланка Фернандес оскорбила группу итало-американских избирателей, обозвав их макаронниками; а пятидесятидвухлетний, кривозубый, больной экземой Эйб Хамен хочет подстегнуть продажи массажных масел, примерив на себя имидж «секс-гуру».

И еще: теперь я хожу вразвалочку, как утка.