Я тоже, мамочка. Я тоже тебя люблю.
20 июня
Перемерив все туфли в Нью-Йорке, я вернулась в магазин «Кеннет Коул», за два квартала от моего дома, и купила те самые атласные белые туфельки с ремешками сзади, которые присмотрела десять месяцев назад. Простая, классическая и недорогая модель. Купи я их тогда, сэкономила бы массу нервных клеток. Но наверное, Мэнди права: с туфлями или без я нашла бы себе повод для терзаний.
В одном я уверена: буду носить их не снимая!
21 июня
Кому: предателю Барри
От кого: Эми Томас-Стюарт
Сообщение: Пошел в задницу!
На встрече с рекламодателями я была великолепна. С блеском изложила содержание десяти очерков, приправив его пикантными деталями: актриса, кайфующая от своей наготы, романист с загадочным прошлым. Я удерживала внимание публики до самого конца.
Вот так, ребятки! Выкладывайте баксы за рекламу, поскольку выпуск расхватают как горячие пирожки.
По окончании встречи мистер Сполдинг лично вручил мне подарок редакции — хрустальную рамку от Тиффани. Я не знала, что сказать, так растрогалась. (Правда-правда. А еще я размышляла, удастся ли вернуть этот дар Тиффани. Рамочка слишком вычурная, и нам очень, ну очень нужны деньги.) Я почти пожалела, что решила не звать никого с работы на свою свадьбу.
Торопясь на электричку, с одеждой, туфлями и косметикой в руках, я словно парила. Рекламодатели в восторге, босс тоже, я получила рамочку в подарок и через каких-то тридцать два часа выхожу замуж за отличного парня!
Перед уходом я соединилась с отделом кадров и попросила, чтобы Фабрицио, фаната Сондхайма и занозу в заднице Барри, взяли на постоянную работу. Маленький подарок самой себе к свадьбе.
Я не смогла отпроситься с работы на весь день, так что репетиция в церкви проходила без меня. Бабушка великодушно согласилась постоять за невесту. Ну, кто поймет ее мотивы? По словам Николь, церемония прошла без запинок. Правда, Том поспорил с Ларри и Митчем, кто из них главный шафер. Настаивал, что кровное родство важнее дружбы, и услышал в ответ, что Стивен его терпеть не может. Разрешила спор мама, проведя раунд игры «Камень, ножницы, бумага». Ларри выиграл. Полагаю, он смошенничал.
Репетиция обеда проходила в «Мэйфлауэр гриль». Всего тридцать минут езды от дома моих родителей, но никто из домашних здесь не бывал. Уютный ресторанчик с романтической атмосферой. И весь украшен парчой. Миссис Стюарт консультировала их по вопросам дизайна. Традиционная американская кухня, но вряд ли первые поселенцы платили семь с половиной долларов за порцию сладкого картофеля.
На ужине присутствовала вся свадебная гвардия и родня. Включая Эйприл, кузину Стивена и по совместительству видеооператора. Она, хоть и оделась в черное, ради такого случая накрасила ногти синим лаком. К моему удивлению, бабушка тоже пришла. Не смогла пропустить хороший ужин. Правила бал из дальнего угла, куда села, сославшись на бронхит. Каждый тост сопровождался приступом кашля и смиренными извинениями за то, что она прервала говорящего.
Я знаю, что все были в восторге от еды, но не помню, что ела. Так волновалась, что едва замечала детали. Типа того, что Мисти посадили на расстоянии поцелуя от миссис Стюарт, а Джону не понравилось вино: слишком сухое. (Лишнее доказательство того, какой он козел.) Но в целом вечеринка была превосходна. Даже тост мамы, который начался словами «мы никогда не думали, что Эми из тех, кто выходит замуж», а закончился фразой «просто она ждала подходящего мужчину».
Аминь!
Весь вечер мы со Стивеном сидели рядышком. И когда я увидела, что собралась вся родня, что вечеринка в самом разгаре и часы отсчитывают минуты, до меня дошло: завтра днем мы поженимся! Позади почти год суеты, беспокойства, ссор и волнений. В следующем месяце этого не будет. И даже на следующей неделе. Все произойдет завтра днем, хотя фотограф так и не сподобился посмотреть дом и проверить освещение. Волноваться поздно. Мы оба знаем, что свадьба состоится. Остается только держаться за руки.
Моя последняя ночь в качестве незамужней женщины. Перед тем как улечься в детской, я позвонила Люси и сказала, как ее люблю.
5 июля
Поездка в Южную Каролину была просто сказочной. Пляжи, солнце и никакого беспокойства. Мы просыпались когда хотели, ели когда вздумается и надевали что нравится.
Только удовольствия и любовь. Как оно и должно быть.
Собственно, того же мы ждем от свадьбы, но не всегда ожидания сбываются.
Накануне нашей свадьбы в два часа ночи налетел ужасный шторм. И даже тент, аренда которого влетела в копеечку, не помешал ему унести все двенадцать столов, сто пятнадцать стульев, три сервировочные тележки и настил для танцев. Весь труд моих родных, подружек невесты и Джеба пошел насмарку. Под дождем все белое стало черным и грязным. Мы с родителями затащили что смогли в дом. (Бабушка благополучно проспала ночной переполох.) В гостиной бежевый ковер, вычищенный с шампунем всего неделю назад, сделался грязно-серым.
Раздосадованная беспорядком и тем, что дочь-невеста бьется в истерике, мама накинулась на отца: почему не постригся к свадьбе? Выглядит как неандерталец, только что вышедший из пещеры. (Это она со зла. Родитель больше напоминал хиппи средних лет, собравшегося на фолк-рок концерт.) Папа попытался возразить, что не имел времени на парикмахерскую, поскольку перекладывал кафель в ванной на первом этаже, но мама его не слушала. В половине четвертого утра она обкорнала его хозяйственными ножницами, усадив поверх крышки на унитаз в пижаме и дождевике. За три минуты из престарелого хиппи он превратился в бойскаута. Довольно злого.
Не в силах выносить все это, я пошла спать. Положилась на маму, а скорее, на судьбу. Все равно, если дождь не прекратится, нам не разместить музыкантов, танцплощадку, буфет и сто пятнадцать гостей на ста семидесяти квадратных метрах жилой площади, принадлежащих моим родителям. Надо ли говорить, что я плакала, пока не заснула.
Наутро вид детской успокоил меня. Конечно, ее превратили в кабинет с компьютерными креслами и цветным телевизором, но наша с Николь двухъярусная кровать осталась на месте, как и плакат музыканта Шона Кэссиди. На минуту я представила, как надеваю сабо, комбинезон и бегу к дому Джеми Митчелл, где делает остановку школьный автобус. И тут я поняла, что из окна льется свет. Солнце!
Я спрыгнула с кровати и выглянула на улицу. Стулья, настил и сервировочные столики вычищены и возвращены на место. Столы накрыты скатертями и украшены вазочками. С веток деревьев свисают бумажные фонарики. Какие-то парни в джинсах монтируют сцену для музыкантов. Наступил день моей свадьбы. Я посмотрела в зеркало и улыбнулась. Потом нашла у себя первый седой волос — напоминание о том, какой длинный и тяжелый путь позади. (Я не стала зацикливаться на этом — просто вырвала волос с корнем.)
Через несколько минут приехала Мэнди и привезла легкий завтрак. Но я решила не завтракать. Первый раз в жизни я была равнодушна к еде. Кроме того, у нас оставалось меньше десяти минут, чтобы добраться до парикмахерской. Там ждали Анита и Николь. После чего мы должны были вернуться домой, переодеться и отправиться в церковь, где соберутся родственники, гости, преподобный Мак-Кензи и, с Божьей помощью, Стивен. Мэнди все спланировала. Для такого случая она даже взяла у отца машину, новый шикарный «мерседес» S-класса.
Наш городок никогда не славился отличными парикмахерскими. Нам пришлось записаться в «Обаятельную леди», салон, где мама стрижется вот уже пятнадцать лет. Раз она до сих пор не лишилась волос, посчитала я, сойдет и этот «храм красоты». И потом, мы девушки простые. Для укладки нашей шевелюры не потребуется никаких электрических приборов.
К несчастью, «обаяние» каждый понимает по-своему.
Через час я сидела под термоядерной сушкой с пятьюдесятью шестью папильотками и гадала, почему мой мастер, Абигайль, полагает, что крутые кудряшки сделают меня похожей на Гвинет Пэлтроу, фотографию которой я показала.
Тем временем Николь, которая не желала выглядеть как актриса Аннет Фуничелло в картине шестьдесят пятого года «Бинго на пляже», безуспешно закрывалась от пожилой ассистентки, которая поливала ее лаком для волос. К чести Аниты, она никому не позволила до себя дотрагиваться. Сама вымыла голову, промокнула волосы полотенцем и расчесалась, а оставшееся время потратила на то, чтобы принюхиваться, не горят ли мои волосы. Мэнди, сначала державшая в железном кулаке свою мастерицу, под конец потеряла терпение, когда та, прибегнув ко всяким уловкам, попыталась обильно умастить зачесанные кверху волосы муссом с цветочным запахом. Я не уверена, кто там кого стукнул.