Наталия Доманчук - Дневник идеальной жены

– Клиент созрел. Все подробности завтра, в том же месте, ровно в пять.

Умом меня природа вроде не обидела, и я понимала, что клиент – это мой муж. Но вот «как созрел» моя природа не уточняла, а я, как не тужилась, сама понять не смогла.

Настроение у меня испортилось, я еле дошла домой.

«В конце концов, женщина я, или табуретка?» спросила я у самой себя, переоделась в халат и направилась на кухню.

– Дима, а почему от тебя пахнет французскими духами? – спросила я у супруга, который в это время мариновал курицу.

На самом деле никакой французский аромат от него не исходил, на кухне пахло аджикой, перцем и базиликом. Просто это было первое, что я вспомнила из кинофильмов, и именно по этому поводу решила придраться.

Он, улыбнувшись, признался:

– Я тебе сюрприз сделать хотел, подарить завтра на наш юбилей. – Он протянул мне свое запястье, чтобы я понюхала, – Нравится? С Ленкой выбирали, вместе.

Запястье пахло аджикой, и я поняла, что мне придется вспомнить что-то еще из кинофильмов, чтобы придраться и устроить скандал.

Я села на табуретку и зарыдала:

– Ты мне изменяешь!

Станиславский, если бы увидел мою игру, точно бы сказал, что «я вжилась в роль» и взял меня к себе в театр. Димочка же стоял, как вкопанный, и держался за плиту одной рукой, и за курицу другой.

– Мне сегодня звонила какая-то женщина и попросила, чтобы я тебя отпустила. Она сказала, что у вас большааааая, – на этом слове я расставила руки в сторону и скривилась, – любовь, и я тебе совсем не пара.

Оказывается, я совсем не зря иногда смотрю мыльные оперы и данный монолог, который был взят именно оттуда, мне очень пригодился.

Поза у Димочки не менялась, он только сильней ухватился за курицу, и пол ее тушки повисли над противнем.

– Так что скажешь? – спросила я всхлипывая.

– Это, наверное, та ненормальная, которую я в среду нечаянно сбил с ног у подъезда, когда шел на работу… Потому что когда я возвращался – она меня поджидала и уже сообщила, что безумно любит и хочет быть со мной… – еле слышно пролепетал муж.

Я перестала реветь.

– И что ты ей сказал?

– Что она ненормальная, и ей надо обратиться к врачу.

Я вспомнила Машку. Да, это точно была она, именно ей нужна была медицинская помощь. Как я этого сразу не увидела? Что же меня сбило с толку? Что она хорошо училась в школе? Или что она всегда добивалась того, что хотела? И сейчас она хочет уличить моего же мужа в измене – неужели и это у нее получится?

По телу пробежало стадо мурашек, а большой палец на правой ноге даже скрутило от судороги. Она ведь собралась уличить моего мужа в измене!!!

Что же мне делать?

Первая мысль, которая посетила то, что у меня звалось головой, была – А почему бы и нет? Пусть попробует! Почему бы, действительно, не проверить своего мужа?

Вторая мысль была лучше – а не оплатить ли Машке недельный стационар в психбольницу, а Катерине подарить словарь Даля.

Я посмотрела на мужа. Он отделывался от аджики, которая прилипла к его руке, и пытался ее остатки намазать на курицу.

Смешной и такой родной. Неужели я позволю какой-то курице (тут я имела в виду совсем не ту госпожу, над ножками которой в тот момент трудился мой муж) разрушить наше семейное счастье?

И я рассказала ему всю правду: как встретила бывшую одноклассницу, как она с подругами убедили меня в том, что он, мой Димка, мне изменяет, и как я поверила им.

Муж поставил противень с курицей в духовку, вымыл руки и вздохнул.

– Я однолюб. Ну сколько можно тебе это повторять?

В дверь позвонили. Это была Ленка. Она стала рассказывать про школу, про подруг, пожаловалась нам, что у них была контрольная работа, и она ее плохо написала.

– Если будет двойка – о роликах можешь забыть! – напугала я дочь.

– Стопудово! – согласился муж.

И тогда задумалась: а существуют ли в природе однолюбы? Или это миф?

У Аси были ноги. Правда, обнаружились они не сразу, а только когда ей исполнилось двадцать. Тогда она впервые надела узкие брюки, каблуки и все ахнули: – Ах, какие же у тебя, Ася, ноги. Ася посмотрела на себя в зеркало и впервые поняла, что надо действовать: время не ждет – надо срочно выходить замуж. Женское начало затмило разум и покинутая наука впервые за двадцать лет лежала на коврике возле кровати и рыдала. Нет, Ася твердо решила, что обязательно к ней вернется. Но когда будет муж и дочь.

На следующий день Ася закупилась узкими джинсами, танкетками, шифоновыми блузками мятных цветов и отправилась гулять по Арбату. Она шла, высоко подняв голову, и действительно все мужчины замечали ее ноги. А она все шла и шла, а они все смотрели и смотрели и так, за месяц, никто даже не подошел.

– Ты непреступная! – открыла Асе глаза подруга Зоя.

– Я нормальная, – огрызнулась та.

– Ты ходишь с высоко задранным носом. И мужики боятся к тебе подойти.

– Я просто не хочу их пугать своим носом.

Да, это была правда. Асиным носом можно было испугаться. Им можно было даже назвать какое-нибудь литературное произведение: он был очень маленький и слишком вздернутый. В школе у нее даже была кличка – Пекинес.

– У всех есть недостатки. Но на них обращать внимания не надо… при таких-то достоинствах, – и Зоя указала на Аськины ноги.

И Ася решила послушать подругу и на следующий день уже шагала по Арбату и с интересом рассматривала тротуарную плитку.

Ее по-прежнему замечали, и даже провожали взглядом. Но так никто не подходил.

– Забыла! – осенило Зою, – тебе надо улыбаться!

– Я тебе что, идиотка просто так улыбаться?

– Мужчины любят глупых женщин. Вернее не так. Они любят умных, которые притворяются дурами. Я тебя уверяю – попробуй.

И Ася попробовала. И мужик пошел. Как косяк. И так же косяком и ушел: клюнет и уплывет в открытое море. На двенадцатом Асе стало скучно. И обидно:

– Одно и то же, – плакалась она Зое, – «Какая шикарная девушка и одна. Не хотите разбавить вечер одинокого мужчины своим присутствием?» А потом: «Не оставите ли мне свой телефончик, а то мне сейчас нужно бежать.»

– И не перезванивает?

– Ни один.

– Что же ты им говоришь такое? – Зоя уселась возле подруги.

– Да о разном.

– Например, о чем сегодня?

– О вынужденном делении ядра. Когда ядро урана захватывает медленный нейтрон и делится на два осколка с испусканием нейтронов деления. – Ася вытерла слезы и посмотрела на подругу.

– Это о каком уране ты говоришь? Об двести тридцать пятом?

– Ну да, а каком же еще?

– Ну так есть же еще двести тридцать шестой, – оскорбилась подруга.

– Так он ведь потом возникает, когда ядро сталкивается с медленно движущимся нейтроном.

– А, ну да, и что? Прикольная тема.

– Вот и я так думаю, – Ася сидела на стуле и теребила носовой платок.

– А ты улыбалась?

– Да. Как дура, – огрызнулась Ася.

– Постоянно?

– Я что, дура тебе? Только сначала.

– Вот где собака! Надо улыбаться постоянно!

– Я не смогу.

– Замуж хочешь?

Так и порешили.

Но через неделю воз был на том же месте. Наука лежала на коврике и даже писком боялась напомнить о себе – видела, что Ася была на самом краю научной пропасти: одно неловкое движение и Ася на дне коварного и пошлого города с его подгузниками, пустышками, сопливыми, бессонными ночами и мужем в глазах которого страсть, желание, а в руках пульт от телевизора. «Здесь нужно выждать!» – сказала Наука и даже прослезилась, как ей было жалко Асю.

Подруги собрали совет и было решено обратиться к помощи вертихвостки Катьки.

– То же мне проблема – замуж выйти. Да я только свистну – у меня рота мужиков под окнами дежурить будет! – заявила Катька.

– Нам рота не нужна. Один, два, ну максимум три претендента. – Скромно, потупив глаза, произнесла Зоя.

– Да один мне нужен. Всего один муж! – заохала Ася.

– Значит так – просто сидишь, ковыряешь вилкой в салате, улыбаешься…

Договорить Кате не дали:

– Вот, я была права!!! – закричала Зоя.

– А дальше что? – с интересом спросила Ася.

– Все.

– Нет. Ну ты же рот открыла, просто тебя Зоя перебила.

Зоя виновато опустила голову.

– Вообще-то этого достаточно. Но если хочешь нанести удар в сердце – просто скажи: «Какой же ты у меня умный!»