– Что-то вы сегодня прямо хозяюшка.
– Мы теперь готовим по очереди, – вызывающе сказала Джуди. Вдруг дядя будет недоволен тем, что еду готовила не она?
Гинни улыбнулась девочке и поставила перед Рафом тарелку с похлебкой.
– Моя первая попытка, – объяснила она. – Джуди мной руководила.
– Это приготовили вы?
Раф явно с трудом поверил ее словам, и это было обидно. Но еще обиднее было сомнение, с которым он смотрел в тарелку.
– Не бойтесь, не отравитесь. Видите, дети это ели и все еще живы.
Раф медленно, с явным опасением поднес ко рту ложку. Гинни смотрела, как он ест, и затаив дыхание ждала приговора. Она заметила, что дети так же выжидающе смотрят на Рафа.
– А что, неплохо, – наконец сказал он, и Гинни облегченно вздохнула. Поглядев на детей, она увидела, что и они успокоились. Джуди даже ухмыльнулась, но тут же отвернулась и принялась прятать меч за стул.
Этой девочке нужно больше улыбаться, подумала Гинни. Она слишком молода, чтобы подавлять в себе все радостные чувства, чтобы запирать на замок свое чувство юмора. Чересчур уж она похожа на своего дядю.
Покончив с похлебкой, Раф опять обратил на Гинни скептический взгляд.
– Должен признаться, моя прекрасная дама, что вы не перестаете меня удивлять.
– А я считаю, что ужин был превкусный. Кристофер, который стоял рядом с Рафом, радостно улыбнулся Гинни.
Раф пожал плечами.
– Для королевы неплохо.
– Разве она королева? – спросил Кристофер, переводя взгляд с улыбающегося дяди на вспыхнувшую Гинни.
– Нет, я не королева, – сердито ответила она. – Твой дядя просто дразнится.
– Леди Гиневра, откуда вдруг такая скромность? Когда мы были детьми, вы правили нами королевской рукой.
Дети подошли к столу, с любопытством слушая разговор взрослых. Гинни попыталась им объяснить:
– Детьми мы играли в Камелот. Я играла королеву Гиневру, потому что меня тоже зовут Гиневрой и у меня тоже белокурые волосы.
– И то, что ваш папа к тому же был самый богатый человек в округе, конечно, не имело к этому ни малейшего отношения?
«Почему он так отвратительно со мной разговаривает?» – подумала Гинни. Счастье, которое она испытала при появлении Рафа, начало меркнуть. Прямо-таки нарывается на ссору.
Но она видела обращенные к ней взоры детей и решила не ввязываться в перебранку. Как же она сможет добиться, чтобы они перестали вздорить между собой, если у них перед глазами будет пример вечной пикировки между их дядей и самой Гинни? Она говорит детям, что лучший способ не дать человеку тебя разозлить – это не обращать на него внимания. А если это не помогает, призови на помощь терпение и чувство юмора.
И Гинни призвала их на помощь. А Раф тем временем отодвинул от себя пустую тарелку и откинулся на спинку стула.
– Ужин был первый сорт, – сказал он с усталым вздохом, – мне надо ехать. Побыл у вас, увидел, что вы все живы здоровы, что аллигаторы вас не съели – и ладно.
Он еще раз вздохнул и встал со стула. Дети аж застонали от разочарования. А Гинни не удержалась:
– Как же так? Вы только что приехали! Неужели вы не можете побыть с нами подольше?
– Что поделаешь, крестьянскую работу никогда не переделаешь.
– Подождите! – Раф задержался в дверях и повернул к ней хмурое лицо. – Мне надо вас кое о чем попросить.
– О чем это?
Гинни предпочла бы кокетливо похлопать ресницами, но, учитывая его недовольный тон и вспомнив предупреждение Джуди о том, что он любит, чтоб с ним говорили напрямую, она прямо сказала, что ей нужно какао. Увидев, как он еще больше нахмурился, она объяснила:
– Надо же мне что-то пить по утрам. К кофе я привыкнуть не могу.
– Попробую достать, – кратко ответил Раф.
– Подождите, это еще не все, – торопливо продолжала Гинни. – Еще нужно платье. Не для меня, – добавила она, увидев, как он окинул ее взглядом с головы до ног. – Для Джуди. Надо же ей надеть что-нибудь красивое на турнир.
Трудно сказать, у кого был более удивленный вид – у Рафа или его племянницы, – но оба посмотрели на Гинни как на сумасшедшую.
– Мы тут читали Айвенго, – продолжала Гинни, – и подумали, что неплохо было бы организовать наш собственный турнир. Это будет в субботу. Надеюсь, вы сможете приехать.
Гинни украдкой подмигнула Джуди, надеясь, что та поймет. В субботу у Рафа день рождения. Если он приедет из-за турнира, празднование дня рождения будет для него приятным сюрпризом.
Джуди, слава Богу, была смышленой девочкой.
– Пожалуйста, Раф, обещай, что приедешь. Будет очень интересно.
– Мы будем сражаться за честь и достоинство, – добавил Патрик, который тоже сообразил, что имеет в виду Гинни.
– И за Камелот, – подключились близнецы.
А Кристофер, захваченный общим порывом, выпалил:
– И за наш новый дом.
С каждой фразой лицо Рафа все больше темнело.
– Пожалуйста, Раф, обещай, что приедешь, – упорствовала Джуди, не обращая внимания на его неудовольствие. – Гинни, конечно, будет королевой Гиневрой, а ты будешь королем Артуром.
– Артура выгнали из его страны, – свирепо рявкнул Раф, глядя на Гинни. – А королева давно уже решила, что предпочитает Ланцелота.
С этими словами он вышел из дома и захлопнул за собой дверь.
Дети повернулись к Гинни с обиженными, непонимающими, лицами, словно надеясь, что она поможет им починить эту трещину в отношениях с дядей, как помогла им починить крышу. Она чуть не сказала им, что для, того, чтобы починить эту трещину, молотка и гвоздей недостаточно, но у них в глазах светилась надежда, и кроме того, разве она не дала себе слово больше не убегать от неприятностей?
– Подождите здесь, – сказала она детям, заставив себя обнадеживающе улыбнуться. – Пойду с ним поговорю.
Сказать-то это легко, думала она, поспешая вслед за Рафом к пироге и не ожидая от этой беседы ничего хорошего. Никакой юмор, никакое терпение ей не помогут, когда он в таком отвратительном настроении.
– Что вам нужно? – рыкнул Раф.
– Я пришла с вами поговорить.
– Да? Еще не все требования мне предъявили? Гинни заставила себя сказать спокойным тоном:
– Почему вы так враждебно со мной разговариваете? Устроили сцену перед бедными детьми!
– А, так теперь они бедные дети? Вы вроде бы только вчера называли их обормотами.
Терпение Гинни иссякло:
– Да что вы знаете про вчера? Вас здесь не было! Вас никогда здесь нет!
– Верно, нет, – сказал он тихим, но свирепым голосом. – Я пытаюсь достать деньги, чтобы вы могли пить свой шоколад, устраивать турниры и играть в разные прочие игры с моими детьми.
– Ладно, можете забыть про шоколад. И про турнир тоже!
– Так просто забыть и все? А как же бедные дети? Вы поманили их великолепными видениями, моя прекрасная дама. Будто у них так мало горя? Зачем еще забивать их головы бесполезными фантазиями?
– Кто сказал, что мечтать плохо?
– Мечты могут себе позволить дети с богатыми папочками. Я хочу, чтобы мои дети это знали.
Раф выхватил из пироги бутылку и приложился к ней.
– Вы пьяны!
– Да, черт побери, выпил, – ответил Раф и отпил еще глоток. – И собираюсь продолжать.
– Ну и как это вам поможет? Какие проблемы разрешит? Когда человек начинает пить, он перестает бороться за свою мечту и у него опускаются руки. Или он начинает вымещать зло на своих близких, как вы делали сегодня.
– Вымещать зло? Просто я взглянул на вещи реалистически. Неудача в этом смысле очень полезна. Когда тебя сунут мордой в грязь, ты невольно начинаешь лучше видеть реальность. Служащий банка в Новом Орлеане мне это очень хорошо объяснил. К таким, как я, видите ли, не может быть доверия. Чтобы занять деньги, надо иметь деньги. Он, правда, назвал это обеспечением, но на самом деле надо просто иметь хорошее имя. Даже ваш драгоценный Ланс Бафорд, хотя он даже не пытается поставить на ноги эту дыру, которую он называет плантацией, скорее получит заем, чем я.
Гнев оставил Гинни. Так вот зачем Раф ездил в Новый Орлеан! Пытался получить в банке заем! А ему отказали. Неудивительно, что он полон горечи.
– Я слышал, как дети рассказали вам, каким образом они прожгли крышу, – злым голосом продолжал Раф. – Пытались превратить свинец в золото. И вы будете по-прежнему утверждать, что фантазировать не вредно?
– Они хотели вам помочь.
– И могли бы погибнуть в огне. Что, по-вашему, я почувствовал бы, найдя на месте дома пепелище и узнав, что они сгорели, пытаясь помочь мне? Да никакая мечта того не стоит! – Раф вздохнул. – Все кончено, моя прекрасная дама, – устало сказал он. – Помечтали, по сражались на турнирах. Вот подобью бабки и отвезу вас домой.