Аврора Роуз Рейнольдс - До Новембер

Он трахал её мать и его поймали. Не думаю, что у него был выбор, кроме как согласиться. Но я не могу рассказать это дерьмо Майку.

— Ну, я позвонил своему приятелю, который был со мной в одном корпусе в F.A.S.Т. (прим. пер. Fleet Antiterrorism Security Team — группа по борьбе с терроризмом сил безопасности морской пехоты) Он сейчас работает в Нью-Джерси, в отделе по борьбе с наркотиками. У него есть пара военных друзей в Нью-Йорке, которых он попросит изучить случай Новембер и посмотреть, происходили ли какие-нибудь ещё нарушения в округе и схожи ли они.

— Хорошо. Я не знаю, что происходит, но такое чувство, что я что-то упускаю.

Да, так и есть. Нападение в Нью-Йорке, незнакомая машина по дороге сюда, а теперь и взлом.

— Я хочу установить несколько фонарей у тебя и у меня в доме. Мне не хочется, чтобы она оставалась одна в твоём доме ночью, пока ты будешь в клубе, поэтому заберу ее жить к себе. Я был бы очень благодарен, если бы ты согласился. Она самая упрямая женщина в мире, так что единственный способ убедить её — это чтобы ты сказал, что она не может быть в доме одна, без тебя.

— Правда? Единственная причина, по которой она должна жить у тебя, потому что ты не хочешь, чтобы она находилась здесь одна?

Я слышу, как хихикает Майк по телефону. Это не единственная причина, почему я хочу, чтобы она осталась здесь. Я хочу её в своей кровати, обёрнутой вокруг меня. У неё самая сладка киска, которую я когда-либо пробовал. Она возбуждается в ту же секунду, когда я прикасаюсь к ней, и мне нравится думать о том, что она ждет меня дома, но опять же, я не собираюсь всё это говорить ему.

— Никогда в жизни не думал, что выберу тебя для моей девочки, но черт бы меня побрал, если я не рад, что это произошло.

Знаю, все осуждают меня за мой образ жизни, но, боже, я свободен, и каждая женщина, которую я трахнул, знает, что таким и останусь. Но с Новембер всё по-другому. Она не пытается произвести на меня впечатление или заполучить деньги. Она сама над собой смеётся и хорошо проводит время, пока мы вместе. Вот поэтому я знаю, что она предназначена мне.

Когда я женился на Джоан, то чувствовал, что поступаю правильно, ведь она заявила, что беременна. Я хотел принимать участие в жизни своего ребёнка, несмотря на его мать. Но спасало то, что она была горячей и имела такой ротик, который был словно чёртов ураган. А потом я ехал домой со своего задания, и мужчина, которого я считал своим братом, остановил меня и расплакался.

Сначала, я подумал, что кто-то умер, но затем он сказал, что переспал с Джоан. И тогда, зайдя этим же вечером домой, я выкинул её задницу оттуда и сказал, чтобы она искала себе адвоката.

Неделю спустя, она пришла ко мне, плача и говоря о том, что у неё случился выкидыш. Я точно знал, что она меня разыгрывает. Поэтому я попросил её принести мне справки из больницы, но она не смогла. Шлюха.

— Я передам ей, что она не останется здесь, если меня нет рядом, — сказал Майк, возвращая меня в реальность.

— Спасибо, Майк. Я наберу тебе на неделе, если узнаю что-нибудь о Нью-Йорке.

— Ясное дело, приятель. Поговорим позже.

Я кладу трубку, а потом иду захватить ключи и бутылку с водой из холодильника.

— В машину, Бист.

Он ждет меня возле входной двери, когда я выхожу из-за угла. Никогда не думал, что снова захочу собаку, но мне нравится его присутствие здесь. И я знаю, как он предан Новембер. Нам просто нужно отучить его набрасываться на Новембер каждый раз, когда она впускает его внутрь. Это будет не смешно, если она забеременеет. Изображение Новембер, вынашивающей моего ребёнка, врезается мне в голову, и я врезаюсь в стену.

— Черт возьми, — говорю вслух, прислоняясь к стене, стараясь взять себя в руки.

Я делаю глубокий вдох, отталкиваюсь от стены и иду к двери, по дороге умудряясь споткнуться. Открываю дверь для Биста, который сразу же запрыгивает внутрь. Затем стою пару минут снаружи, позволяя холодному воздуху успокоить меня.

— Дерьмо, — говорю я, качая головой.

Часть меня хочет видеть её беременной так скоро, как это возможно. Я потираю лицо.

***

— Тревор, — кричу я, когда вхожу в дом брата.

Я захожу на кухню, хватаю бутылку пива и пью, и тут входит Джен. Теперь я, чёрт побери, знаю, чем занимается мой брат.

— Привет, Ашер, — говорит Джен, нежно прикасаясь к моей руке.

Я оборачиваюсь и хватаю её за запястье.

— Не надо, — я отпускаю её руку, отступая назад.

— Так эти слухи — правда? Не думала, что настанет день, когда я увижу Ашера Мейсона подкаблучником. Хоть убей, я не видела...

— Тебе уже пора, Джен, — говорит Тревор, прерывая её и натягивая майку.

— Что? Я думала, мы могли бы потусоваться вместе. Ну знаешь, посмотреть кино или что-то ещё...— говорит она, похныкивая.

Мне жаль её. Но затем я вспоминаю, что она сучка, которой достаточно простого траха. Вот, что она значит для меня.

— Мы вообще когда-нибудь смотрели кино? — Он качает головой. — Ты приехала сюда потрахаться. Я дал тебе то, что ты хотела, а теперь проваливай.

Дерьмо, мой брат вёл себя грубо, но мне никогда не приходилось выкидывать цыпочек из дому. Это урок я выучил ранее. Если вы не хотите, чтобы они ходили по вашему дому весь день и всю ночь, не приглашайте их к себе.

— Ладно. Ты проводишь меня? — спрашивает она, и я вижу, как меняется лицо брата, когда понимаю, о чём он сейчас думает.

— Послушай, Джен. Этого больше не случится между нами, — мягко произносит Тревор.

Выражение ее лица суровеет.

— Ты гребаное посмешище, — говорит она, тыкая его в грудь. — Мне приходилось притворяться каждый раз, когда мы были вместе, — кричит она, её голос становится громче.

— Поэтому ты постоянно возвращаешься? Слушай, у меня нет времени на это. Теперь убирайся нахер отсюда и не приходи сюда больше.

Я наблюдаю за тем, как брат скрещивает руки у себя на груди и смотрит сверху вниз на неё. Затем она разворачивается и смотрит на меня. Тут я понимаю, что теперь настала моя очередь.

— Надеюсь, ты знаешь, что твоя сучка скоро поймёт, как вы, парни, относитесь к женщинам, — говорит она, глядя на меня, — и когда она оставит твою задницу, я буду рядом, чтобы поаплодировать.

— Она знает моё отношение к сучкам, и, поверь мне, Джен, ты самая отвратительная из них. Теперь, я предлагаю тебе убраться, как сказал Тревор, или я позвоню шерифу, и тебя увезут отсюда на мигалках.

Я наблюдаю за ней, пока она идёт к столешнице, хватает сумку, а потом слышу топот её ног по коридору. Затем хлопает дверь.

— Господи, она мозоль на моей заднице, — говорит Тревор, потирая лицо руками. — Ты же знаешь, что среди женского населения нашего города пошло волнение? — спрашивает он, и я поднимаю бровь. — Серьёзно, они думают, что ты наконец-то остепенился, и мы должны следовать твоему примеру и начать разбрасываться кольцами. В смысле, если бы у меня была Новембер, я бы, наверное, задумался об этом, но ведь она одна такая, и я не вижу, чтобы ты собирался покончить с ней в ближайшее время, поэтому у меня нет никакой надежды.

— Я не собираюсь расставаться с Новембер. И если вдруг это дерьмо случится, то вы не посмеете даже взглянуть на неё, — говорю я со стопроцентной серьёзностью.

Мне плевать, подбирали ли мои братья цыпочек, после того, как я их оттрахал, или нет. Но если хотя бы один из них задумает заполучить Новембер, я убью его, не посмотрев, что мы братья.

— Чёрт побери, я знал это, — он хлопает в ладоши. — Значит, проклятье Мейсонов — это правда. Любовь с первого взгляда и остальное дерьмо.

Я хочу рассмеяться. Когда я был ребёнком, папа и дед говорили мне, что мы с братьями прокляты. Они сказали, что мы сможем найти только одну настоящую любовь. Когда мы встретим женщин, которые будут нашими, то это будет подобно взрыву. Больше ничто не будет иметь значение, кроме неё. Мы все думали, что это брехня. Но теперь я не уверен.

— В тот момент, когда я встретил её, то понял, что она — та единственная, как бы глупо это ни звучало, — говорю я, делая глоток пива.

— Вау, — произносит Тревор, выглядя ошеломлённым, — я не виню тебя, мужик. Она чертовски горяча и мила.

Есть много вещей, в которых Новембер чертовски хороша. Её красота и чувство юмора — только пара из них. Она также добрый человек, а в женщинах это качество сегодня тяжело найти.