— Ты наверняка волнуешься. Не переживай ты так. Ничего же не случилось после взлома.
— Ты прав. Веду себя, как параноик, — отвечаю я.
Цветы не так уж и много значат.
— Если ты почувствуешь себя не в безопасности, просто позвони мне, и я приеду.
— Нет, пап. Ты прав. Я в порядке.
— Ладно, моя малышка. Я иду спать. Но мой телефон будет включён, если понадоблюсь.
— Спасибо, пап. Люблю тебя, — шепчу я, чувствуя себя идиоткой.
— Я тоже люблю тебя, моя девочка.
Он вешает трубку, и я обзваниваю всех, кто предположительно мог послать мне цветы. Но никто мне ничего не посылал.
Ашер: Это был твой отец???
Я: Он сказал нет. Я обзвонила всех вокруг — никто не посылал мне цветы.
Меньше, чем за секунду, я получаю ответ.
Ашер: Я звоню отцу прямо сейчас.
Я: Не думаю, что это необходимо.
Ашер: Отец будет там в пять. Я уже в пути. Оставайся дома и запри двери.
Я: Я в порядке. Прекрати волноваться. Из-за этого я чувствую, что схожу с ума.
Ашер: Лучше бы ты была параноиком.
Я слышу, как подъезжает автомобиль, спрыгиваю с дивана вместе с Бистом, которого я обнимала, и бегу к входной двери. Смотрю в глазок и вижу, как папа Ашера выходит из полицейской машины. Открыв дверь, я выхожу на террасу и слышу шорох бумаги под ногами. Я наклоняюсь и поднимаю её. Это обычный конверт. Судя по весу, там лежит карточка. Я только начинаю открывать его, как кто-то вырывает его у меня из рук.
Я подпрыгиваю и испускаю испуганный вопль. Я была настолько занята конвертом, что забыла об отце Ашера.
— Дерьмо, вы напугали меня, — говорю я, глядя на мистера Джеймса.
Он усмехается.
— Я понял это, когда ты завизжала.
— Я не визжала, — оправдываюсь я.
Я стала так близка с семьей Ашера, что его родители принимают меня за своего ребёнка. А его братья ведут себя так, словно я их младшая сестра, которой у них никогда не было. Теперь они наверстывают упущенное, подкалывая меня и постоянно мучая. Иногда Ашера это раздражает, но остальную часть времени он присоединяется к ним и выводит меня из себя.
Мистер Джеймс улыбается, словно я смешная, а затем опускает глаза на конверт. Улыбка покидает его лицо, а глаза возвращаются ко мне.
— Надеюсь, ты посмотрела в глазок, прежде чем выйти, — его голос становится серьёзнее.
— Конечно, — бормочу я, желая, чтобы здесь не было ничего серьёзного.
Я не хочу жить, постоянно оглядываясь назад.
— Давай пройдём внутрь. Ты покажешь мне их и опишешь человека, который их привёз.
— Вы собираетесь это открыть? — спрашиваю я, указывая на письмо.
— Как только мы зайдём в дом.
Мы заходим внутрь, я закрываю дверь за нами, а затем направляюсь в кухню. Мистер Джеймс стоит в центре перед цветами на стойке. Я замечаю у него на руках пару перчаток. Его голова наклоняется, и он смотрит на карточку.
— Что там? — спрашиваю я.
Он поднимает, чтобы я смогла увидеть. На лицевой стороне изображён ночной Манхэттен. Когда он открывает её, то я невольно отступаю, а в животе образуется пустота. Я смотрю на слова, написанные красными чернилами:
Грядущие события отбрасывают тень
Пришло виденье мне во свете лета.
В нем грусть была. Душа моя
Пронизана болью. Слезы ручьями
Бегут по щекам. Все прошлые беды
Бросили тень на солнца часы.
И не было грусти в цветах…
— Святое дерьмо, — я прикрываю рот ладонью и бегу в ванную, чтобы избавиться от тоста и кофе, которое были у меня сегодня на завтрак. Я чувствую влажное полотенце на шее и нежное поглаживание по спине.
— Ты в порядке? — спрашивает мистер Джеймс со злостью в голосе.
— Да, — отвечаю я, смывая.
Я беру тряпку с шеи и вытираю лицо. Подняв на него глаза, я вижу, что он злится. Просто надеюсь, это не из-за того, что я принесла проблемы в дом его сына.
— Мне так жаль, — произношу я, опускаю лицо в руки.
Почему это происходит со мной? Он притягивает меня в свои объятия.
— Мы разберёмся и не позволим ничему плохому произойти с тобой.
— Не понимаю, зачем кому-то так поступать со мной, — я рыдаю в его рубашку.
Больше всего я ненавижу, что и Ашеру приходится с этим бороться. Если что-то с ним произойдёт из-за меня, то я не знаю, что сделаю.
— Можно мне минутку? — спрашиваю я, отходя назад и вытирая глаза.
— Конечно, милая.
Я захлопываю дверь в ванную, отгораживаюсь от всей суеты по ту сторону и смотрю на себя в зеркало. Мои глаза покраснели и опухли. Я быстро собираю волосы, пускаю холодную воду и брызгаю её себе на лицо. Мне нужно почистить зубы, но я пока не готова покинуть на данный момент единственное помещение, где я чувствую безопасность. Это очевидно, что, как только я выйду за дверь, на меня посыплется град вопросов, на которые у меня нет ответов. Я полощу рот, затем запрыгиваю на стойку и стараюсь думать о том, кто мог так поступить со мной. Я даже представить не могу себе человека, которого обидела, и который бы так меня ненавидел, чтобы постараться убить или преследовать в другом штате и беспокоить. Меня осеняет: где они были все эти месяцы? Ничего же не случалось с той недели до Дня благодарения. Не то чтобы я их пропустила, но почему они ушли и почему снова вернулись?
— Новембер! — кричит Ашер у входной двери.
Я соскакиваю со стойки и начинаю открывать дверь ванной, когда она распахивается и ударяет меня прямо по голове.
— Дерьмо! — восклицаю я, поднимая руки к месту, куда меня ударила дверь.
— О, Господи! Малышка, ты в порядке?
Я не знаю, насколько я сейчас в порядке. Зато я знаю, что у меня болит лоб. Кто, чёрт побери, открывает дверь с такой силой?
— Позволь мне взглянуть, — говорит он, убирая мои руки с лица. — Чёрт! — выкрикивает он, и я понимаю по его взгляду, что мне это не понравится.
Теперь у меня ещё и голова болит плюс ко всему дерьму, что уже произошло.
— Мне так жаль, малышка. Мне чертовски жаль, — он выглядит расстроенным.
Боже, это больно, но ведь крови нет. Всё так плохо? Я поворачиваюсь к зеркалу, и мне хочется смеяться. В центре моего лба красуется красная отметка. Я похожа на Гарри Поттера. Я начинаю хихикать, а глаза Ашера прищуриваются.
— Это, бл*дь, не смешно. Я ведь мог тебе навредить.
— Знаю, — заикаюсь я. — Какого вообще чёрта? Ты кто, невероятный Халк? Серьёзно, кто так открывает дверь в ванную?
— Папа сказал, что ты здесь. Но я даже не думал. Просто хотел убедиться, что ты в порядке.
Теперь я чувствую себя виноватой.
— Прости, мне просто больно, — мягко отвечаю я, чувствуя себя полной стервой.
Он всегда беспокоится обо мне. Даже когда для этого нет причин, он всё равно беспокоится. Так что теперь с таким же успехом я могу заковать себя в наручники.
Он целует меня прямо в место ушиба.
— Так почему ты смеялась? — спрашивает он, обнимая меня.
— Просто я похожа на Гарри Поттера.
Его глаза поднимаются к моему лбу, а губы дергаются. Я смотрю на него.
— Теперь мне придётся носить чёлку, чтобы спрятать это и не слушать дурацкие шутки твоих братьев по этому поводу, — произношу я, указывая на лоб.
— Они любят тебя.
Это правда, уж я-то знаю. Мы стали лучшими друзьями. Если Ашера не будет рядом, то я знаю, что смогу положиться на них, что бы ни случилось. И это не игра, а настоящие братско-сестринские отношения. И за это и я им благодарна. А Свен — это другая история. Мне с ним некомфортно. Не уверена, то ли это потому, что он такой видный красавчик, или потому, что такой человек. Иногда в его словах или взглядах мне удаётся разглядеть сексуальный подтекст. Но я видела его в действии, когда я и Ашер встретили его в баре. Если он добивается девушку, то пойдёт на все, чтобы добиться успеха. Он гиперагрессивен, но женщины по-прежнему летят к нему, как бабочки на огонь. Однажды, когда он встретит девушку и будет иметь на неё серьёзные намерения, то она должна быть очень сильной, чтобы справиться с его личностью.