Аврора Роуз Рейнольдс - До Новембер

— Позже, — он усмехается, и я смеюсь вместе с ним.

— Да, позже, — я вешаю трубку, чтобы не выглядеть ещё большей дурой.

Я смотрю в зеркало заднего вида и замечаю улыбку на своём лице. Я поеду домой. Домой. К моим Ашеру и Бисту. Я завожу машину и трогаюсь.

***

— Нет, — отвечаю хриплым голос Ашеру, который лежит позади меня.

Наступила суббота, и последний час Ашер пытается поднять меня. Я готова придушить его.

— Детка, — смеётся он, зарываясь лицом в мою шею.

— Ашер, я в последний раз тебе говорю, если ты не оставишь меня в покое, то я тебя убью.

— Это неприлично, — он усмехается.

— Мне плевать. Проваливай. Ради Бога, у тебя три брата и куча друзей. Ты не можешь надоедать кому-нибудь из них?

— Я не собираюсь никого из них приглашать принять душ со мной.

— О, Господи! — кричу я. — Вали отсюда! Я сплю, — я кладу подушку себе на голову, стараясь не слышать его голоса.

— А по-моему, ты уже проснулась, — слышу приглушённый ответ, и не могу, конечно, сказать наверняка, но по его тону понятно, что он улыбается.

— Допрыгался, — я переворачиваюсь и залезаю на него.

Его лицо загорается, и он начинает смеяться. Я улыбаюсь в ответ, хватаю подушку и поднимаю над его большим и глупым лицом. Его руки мгновенно опускаются на мои бока, и начинается щекотка. Когда мне наконец-то удалось заставить Ашера сжалиться, мы оба задыхаемся.

— А теперь, ты пойдёшь со мной в душ? — спрашивает он, а глаза его искрятся.

— Ты безжалостный, знаешь об этом?

— Мне нравится принимать душ вместе с тобой, — он пожимает плечами.

Я качаю головой и смеюсь.

— Нет. Тебе нравится трахаться в душе.

Он резко становится серьёзным, а я замираю.

— Нет! — его голос такой низкий. — Мне нравится заботиться о тебе. Я могу трахать тебя в любое время. Но не всегда могу позаботиться.

Я расслабляюсь и сглатываю комок, вставший в горле, а затем прижимаюсь своими губами к его.

— Пойдём, примем душ, — шепчу я напротив его.

Он несет меня в ванную и там проявляет свою заботу. Затем я отвечаю ему тем же. Это прекрасно.

Стоя около кухонной стойки, я наблюдаю за тем, как ест Бист, пока сама допиваю кофе. Ашер выходит из-за угла, одетый в мешковатые джинсы, низко сидящие на бёдрах, без носков и с футболкой в руке. Во рту пересыхает. Я сжимаю руку в кулак, чтобы не накинуться на него и не погладить кубики его пресса. Он качает головой, и я понимаю, что он обо всём догадался. Это нечестно. Ни один человек не может иметь столько власти над другим.

Подойдя ко мне, он наклоняется и нежно целует меня в губы. Затем целует меня в нос и забирает чашку из рук. Щетина на его подбородке вызывает порочные фантазии, а внешний вид в целом заставляет растекаться лужицей на полу. Не сдержавшись, я зарываюсь пальцами в его волосы, потом пробегаюсь кончиками по лицу, чувствуя приятное покалывание. Вспоминаю, как приятное ощущение, когда он потирается щетиной у меня между бедер. Я свожу их вместе и опускаю руку.

— Ты в порядке, малышка?

Я киваю, ничего не ответив. Я счастлива, даже более чем. Иногда я просыпаюсь и думаю, как жила все эти двадцать пять лет. Я не имела понятия, что такое счастье, но теперь я просто купаюсь в нем.

— Ты опять задумалась. Что происходит? — спрашивает он, кусая бублик.

— Ничего, — усмехаюсь в ответ. — Так что у нас сегодня по плану? Может, покатаемся, — спрашиваю я, взволнованная этой идеей.

— Нет, через час у нас будет гость, — произносит он, вытирая рот.

— Ла-а-адно, — протягиваю я, ожидая, когда он мне скажет, кто придёт.

Но он молча улыбается.

— Так кто это? — задаю вопрос, когда он по-прежнему молчит.

— Увидишь, — он пожимает плечами.

— Значит, ты мне не скажешь?

— Нет, — отвечает он, опустив чашку и тарелку в раковину, даже не помыв. Он начинает уходить, я прочищаю горло, дабы привлечь внимание, и киваю в сторону раковины. Он поднимает бровь. Я снова киваю на раковину.

— Детка, у тебя что, нервный тик? — спрашивает он, слегка улыбаясь.

Я хмурюсь.

— Я не твоя домработница, Ашер.

Он широко улыбается, показывая ямочки, затем идёт к раковине, берёт тарелку и чашку, по-прежнему не помыв их, и ставит в посудомоечную машину.

— Ты должен хотя бы сполоснуть их, прежде чем поставить в машину, — произношу я, чувствуя себя врединой.

— Это посудомоечная машина, — медленно растягивает слова он, подходя ко мне.

— Да... — я не успеваю договорить, как его губы мгновенно находят мои.

Поцелуй такой глубокий, влажный и сладкий, что, когда он отстраняется, я оборачиваю руки вокруг его шеи и ноги вокруг бёдер. Меня снова окутал туман по имени Ашер, что скажи он мне, что это не посудомоечная машина, а микроволновая печь, я бы с ним полностью согласилась.

Мои глаза распахиваются. Он смотрит на меня с дерзкой улыбкой на лице и шепчет:

— Так-то лучше.

Затем сжимает мою задницу, сажает на стойку и выходит из кухни, натягивая футболку по пути.

— Святое дерьмо, — шепчу я.

Бист смотрит на меня, фыркает и идёт к своей собачьей постели, ложится и выражает полное разочарование моим отсутствием воли.

— Это не моя вина, — огрызаюсь я с собакой.

Он вздыхает и закрывает глаза, полностью игнорирую меня.

— Я не виновата, — снова огрызаюсь я.

Я спрыгиваю со стойки, достаю посуду Ашера из машины, смываю весь плавленый сыр, чтобы он не затвердел, то же самое повторяю с чашками и ставлю всё обратно. Всё это время я не перестаю улыбаться.

Я иду в спальню, чтобы переодеться. Выбираю легинсы, свободную кремовую рубашку, которая спускается с одного плеча, и мешковатый тёмный свитер. Знаю, Ашеру нравится моё тело, но мне нужно перестать есть всё, что лежит на столе, пока я не буду вынуждена сменить весь гардероб.

Вчера мне пришлось лечь, чтобы застегнуть джинсы. А после целого дня ходьбы мои пальцы на ногах покалывало из-за отсутствия кровообращения, что не очень хорошо для меня и окружающих. Плюхаюсь на кровать, утомлённая этой сменой одежды. Я так устала, что, думаю, могу проспать до следующей недели. Я закрываю глаза, чтобы дать им немного отдохнуть. Дрожь от легкого, словно перышко, прикосновения пробегает по моей щеке. Я медленно открываю глаза и вижу лицо Ашера.

— Пора просыпаться, соня. Наш гость уже прибыл.

Я зеваю и потягиваюсь.

— Ладно, и кто это? — ворчу я.

Лучше бы этот гость стоил моего пробуждения.

— Увидишь, — он улыбается и поднимает меня с постели.

Он закидывает руку мне на плечо и ведёт нас в гостиную, где уже сидит парень примерно одного возраста с Ашером. Он одет в джинсы и чёрную футболку с белой надписью «Кристально чистые бассейны и спа».

— О, боже — восклицаю я и начинаю скакать.

Моя усталость забыта. Парень делает шаг назад и нервно смотрит на Ашера.

Ашер начинает хохотать.

— Не переживай, Джек. Она всегда так делает, когда взволнованна.

Я смотрю на него и понимаю, что он думает о моменте, когда сказал, что мы поедем кататься. Я закусываю губу, а в его глазах отражается голод.

Джек откашливается.

— Рад с тобой познакомиться, Новембер, — он протягивает руку, и я вкладываю свою в его.

— Я тоже, Джек, — говорю я, делая шаг назад. — Прости, что испугала. Я просто так рада, — бормочу, выглядя слегка смущённой.

Ашер тянет меня спиной к себе и, обернув руки вокруг меня, кладёт подбородок на мою голову. Я чувствую, как его тело сотрясается от беззвучного смеха.

— Детка, думаю, он понял.

— Хорошо, — тихо произношу я, задаваясь вопросом, будет ли выглядеть слишком грубо, если я пну Ашера локтем.

Я широко улыбаюсь Джеку, а в ответ получаю покачивание головой.

— Так вы, ребята, уже знаете, какой тип хотите? — спрашивает Джек, поглядывая то на меня, то на Ашера.

— Эм… он должен быть с защитой от детей, — говорю я, вспомнив требование Ашера.

Брови Джека взлетают.

— Чувак, так у тебя будет ребёнок? — спрашивает он

Видимо, в Теннесси нормально задавать такого рода личные вопросы своему работодателю. В Нью-Йорке за такое сразу же бы выгнали.