Аврора Роуз Рейнольдс - До Новембер

— Ну, вот. Можешь начать с завтрашнего утра. Только постарайся уйти до трёх. После того, как со всем разберёшься, можешь брать работу на дом, если посчитаешь, что так удобнее.

— Хорошо. Тогда начну завтра утром. Мне потребуется время, чтобы как-то это упорядочить. После этого, думаю, я буду в состоянии работать дома.

— Звучит отлично, — произносит папа, оглядываясь.

Именно в этот момент у него начинает звонить телефон. Он поднимает кое-какие бумажки и находит свой телефон, берет его и прикладывает к уху.

— Да, хорошо. Я буду, — говорит он. Затем обращается ко мне: — Мне нужно идти, малышка. Есть кое-какие проблемы в клубе.

— Всё в порядке, папа, — говорю я его спине, когда он убегает из кабинета.

Осматриваясь здесь в течение следующих нескольких минут, я понимаю, что моя работа нелегка. Поэтому мне нужно пойти домой и выспаться, чтобы на утро мой мозг смог вернуться к этому бедствию.

Я выхожу на холодный ноябрьский воздух. Достав телефон, я пишу папе, что увидимся с ним завтра. Музыка сейчас просто фоновый шум, но я всё ещё чувствую запах алкоголя, духов и пива, что осели на моей одежде. Я почти уже подхожу к своей машине, думая о прогулке с Бистом. Я хочу пойти, пока еще не совсем стемнело, чтобы мы снова не попали в такую же ситуацию, как той ночью.

— Эй, — я слышу, как кто-то кричит сзади.

Я подскакиваю, и в итоге мои сумочка и ключи падают на землю. Я поднимаю их и осматриваюсь.

Воздух словно выкачали из лёгких. Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела, стоит в нескольких метрах от меня. Он практически на тридцать сантиметров выше моих ста шестидесяти двух сантиметров. Его волосы так коротко подстрижены, что я могу разглядеть очертания его головы. Его челюсть настолько квадратная, словно её вырезали из стекла. Его лицо покрывает небольшая щетина, и мне хочется прикоснуться к нему и ощутить её. Его нос выглядит так, словно когда-то был сломан, но это совсем не преуменьшает его красоту.

Над нами светит единственный фонарь, так что я с трудом могу различить цвет его глаз, но, кажется, они голубые или серые. Его губы идеальные. Они такие полные, что вызвали бы зависть даже у моей мамы, королевы по увеличению губ.

Глядя на его лицо, я полностью шокирована тем гневом, который вижу на нём. Он примерно в три раза больше меня. Его руки настолько большие, что он мог бы меня раздавить как букашку. Исходя из этого, я могу предположить, что у него очень мускулистый торс. Его тело впечатляет, как и лицо, а простая рубашка ничего не скрывает от меня... или от чьих-либо других глаз. Его ноги стоят на ширине плеч, а джинсы висят на бёдрах, но могу сказать, что даже смерч не сдвинул бы его с места. Он скрещивает руки на груди и смотри на меня.

Я делаю шаг назад к своей машине и напоминаю себе дышать. Разворачиваю ключи так, чтобы они могли сойти за оружие. Он этого не упускает, судя по вспышке удивления у него на лице.

— Привет, — выдавливаю тихо я.

— Да, привет, — говорит он насмешливым тоном, что застаёт меня врасплох. — У тебя должен быть сопровождающий, когда уходишь из клуба, — он практически рычит на меня.

— Чт... Чт... Что? — спрашиваю я, заикаясь.

— У тебя, — он начинает медленно произносить слова, словно я тупая, — должен быть сопровождающий, когда ты покидаешь здание клуба. Все девушки знакомы с этим дерьмом.

— Эм... ладно, — говорю я, не понимая, о чём он вообще толкует.

— Это моя работа, убедиться, что твоя задница будет в безопасности на пути от здания клуба до машины. Так что не беси меня. И поверь, милая, мне плевать, что ты трахаешься с Большим Майком. В следующий раз подожди одного из парней, который проводит тебя.

— Кто такой Большой Майк? — спрашиваю я.

Я недолго нахожусь в городе. Откуда могли появиться слухи обо мне и каком-то парне?

— Большой Майк — это парень, с которым ты зависаешь и называешь «папочкой»! — выплевывает он с отвращением, — Мне насрать, если ты спишь с боссом. Он должен был тебе рассказать про это дерьмо, или, хотя бы, иметь порядочность самому проводить тебя до машины.

О, мой Бог. Фууууу... Теперь я поняла. Он думает, что я сплю с собственным отцом. Жесть! Вот поэтому он ведёт себя так грубо.

— Прости? — спрашиваю я, сужая глаза, надеясь, что до него дошёл намёк, и в следующий раз он выбирал слова с умом.

— Какую часть ты не поняла, милая? — говорит он, издеваясь надо мной.

Уверена, что сейчас мои глаза вылезли из орбит, а дым валит из ушей.

Я яростно поднимаю руку в его направлении.

— Я тебе не «милая». Меня зовут Новембер. Я также являюсь для Большого Май...

— Мне насрать, кто ты, — перебивает он меня.

— Вау, ну ты и грубиян, приятель.

— Плевать, что ты, чёрт возьми, так думаешь.

— Кого, чёрт побери, ты из себя строишь? — спрашиваю я его, уперев руки в бока, включая свой нью-йоркский голос на полную мощь.

— Парня, который ждёт, когда ты сядешь в машину и свалишь, чтобы я смог продолжить делать свою работу, а не стоять здесь с тобой.

— Аррррр, ты такой придурок, — рычу я, ощущая желание ударить его.

— Новембер? — я слышу, как папа зовёт меня.

Я улыбаюсь про себя. Это хорошо.

— Да, папочка, я здесь, — кричу я, делая ударение на слове «папочка».

Я смотрю на парня передо мной, бросая ему вызов своим взглядом что-то сказать мне. Он молчит, но его глаза прищурены.

Мой папа подходит к нам, а затем видит лицо огромного придурка, стоящего напротив меня. Он хлопает его по спине.

— Привет, Ашер, — произносит папа.

О, Господи, серьёзно? Ашер. Почему у него должно быть такое горячее имя? Почему его не назвали Арклом или Пойндекстером. Правда, это так несправедливо.

— Вижу, ты уже познакомился с моей дочерью.

Я не могу сдержать смешок, который вырывается из моего горла, когда на лице огромного придурка возникает чистой воды удивление. Ладно, честно говоря, от его взгляда мне становится лучше. Мой папа смотрит на меня, улыбаясь, и не понимает, что произошло здесь за несколько минут.

— Эм, да, папа. Он просто мне рассказывал о том, что я нуждаюсь в сопровождающем, когда ухожу из клуба, — говорю я сквозь смех.

— Ох, — произносит мой папа, почёсывая голову. — Да, я не подумал об этом, ведь ты не... Гм, ты не работаешь здесь... В смысле, ты работаешь, но не совсем здесь.

— Папа, всё хорошо. Ашер этого не знал и просто решил убедиться, что я в безопасности.

— Да, ладно, — говорит он, выглядя немного застенчивым. — В любом случае, Ашер, это моя малышка, Новембер, — произносит он, притягивая меня к себе. — Она недавно переехала.

Я смотрю на Ашера, который всё ещё в ступоре, но в мозгу у него зашевелились какие-то шестеренки.

— Привет, — говорю я, протягивая ему руку с широкой улыбкой на лице.

Когда он принимает мою руку, я чувствую искру, пробежавшую между нами, и отдающую прямо в мое тело. Что это за фигня?

— Новембер, — произносит он мягко, глядя на наши руки, что заставляет меня задаться вопросом: почувствовал ли он это тоже?

Затем, без лишних слов, он разворачивается и идёт обратно в сторону клуба. Что ж, может, он и горяч, но также и немного странноват. Я смотрю на отца, пока он наблюдает за его удаляющейся фигурой.

— Эм... Эй, папа. Я поеду, — говорю я, привлекая его внимание.

— Что? — спрашивает он, глядя на меня.

— Я уезжаю.

— О, да. Конечно, милая. Увидимся завтра дома, — он наклоняется и целует меня в лоб.

Когда я уезжаю с парковки, то вижу высокую фигуру, прислонившуюся к дверям и наблюдающую за моей машиной. Мой пульс начинает биться сильнее от мысли, что это может быть Ашер. Затем я напоминаю себе, что он мудак, и стараюсь больше не думать о нём. К сожалению, я не могу перестать это делать, пока моя голова не касается подушки, и я не забываю про весь остальной мир.

— Иду, иду. Господи, тебе нужно притормозить, малыш. Мои сапоги слишком высокие для бега, — говорю я, следуя за Бистом к машине.

В ту минуту, когда я спросила, хочет ли он прокатиться, он сразу выскочил из дома, а я потащилась за ним. Сегодня мы собираемся посетить дом престарелых, и клянусь, он знает, куда мы едем. Мы делаем это каждую неделю с тех пор, как приехали в город.