Он наклоняется вперёд, чтобы поцеловать меня, и тянет вверх за собой.
— Как ты хочешь назвать её? — он снова смотрит на карточку с информацией, а затем на меня.
— Лолли? — говорю я, а она лает, заставляя меня смеяться.
— Тогда давай подпишем документы, чтобы мы могли забрать Лолли домой.
Мы идём обратно по коридору к металлическим дверям, а затем прямо к стойке.
— Нашли кого-нибудь подходящего? — спрашивает дама за прилавком, одаривая улыбкой.
На ней яркая больничная туника со щенками, играющими в футбол. На бейдже написано её имя — Мейбл. Её волосы убраны в рыхлый пучок, отчего она ещё больше напоминает типичную южную бабушку.
— Ротвейлер в семнадцатой клетке, — Тревор говорит ей.
— Ох, она такая милая. На прошлые выходные я взяла её к себе домой. Она поладила с моими внучатами! У вас есть дети? — спрашивает она, глядя на нас обоих.
Я только хотела сказать «нет».
— Пока нет, — говорит Тревор, обняв меня за талию.
Большой палец зацепил петлю на моих джинсах. Знаю, я жестокая. Я не хочу детей. Я уже однажды сказала это Тревору, когда он спросил, не хочу ли я детей. Видимо, он как всегда услышал то, что хотел.
— Уверена, у вас будут замечательные детки.
Мои руки вспотели от её комментария. Я люблю детей, но каждый раз, когда я думаю о своих собственных, у меня начинается паника. Я не настолько глупа, чтобы не понять, откуда она. Мой отец умер, когда я была маленькой. Меня оставили. Я не хочу иметь детей, а затем поступить с ними так же. Может, мне удастся преодолеть это когда-нибудь? Не знаю. Но сейчас мысль о детях вызывает у меня тошноту.
Я взяла у неё документы и села в одно из кресел, стараясь восстановить порядок в голове. Когда Тревор подходит, чтобы присесть рядом, он смотрит на меня, а затем наклоняется, чтобы поцеловать. Я отстраняюсь. Может, это и мило, но он должен слышать меня и то, что я говорю, а не то, что он придумал у себя в голове.
— Я же сказала тебе, что не хочу детей. Это не изменится.
— Никогда? Ты никогда не захочешь детей?
В этом момент моё сердце сильно болит. Мысль о том, что у меня никогда не будет ребёнка, заставляет меня скрутиться в комочек и плакать, но противоположная вызывает лишь тошноту.
— Если быть честной с тобой, то я не знаю, — я смотрю на руки, наблюдая за тем, как белеют мои костяшки пальцев оттого, что я сильно сжала ручку. — И мне жаль, если это нарушает нашу сделку. Тогда нам нужно остановиться прямо сейчас, прежде чем во всё это будут вовлечены чувства.
Я смотрю прямо в его глаза. Они с добротой смотрят на меня, но слегка обеспокоенно. Он наклоняется, берет меня за руку, отнимая ручку.
— А разве наши чувства уже не вовлечены? — спрашивает он, поглаживая большим пальцем мою ладонь.
Я знаю, что мои — точно. Я ищу его глаза, замечая те же чувства, что и у меня. Он кивает головой, а затем прижимает свой лоб к моему.
— Мы поговорим об этом. Не сейчас, не завтра, но скоро, и когда мы это сделаем, ты будешь честна со мной. А затем я постараюсь убедить тебя, что если ты не отдашь всю любовь, доброту и силу своему ребёнку, то это будет трагедия.
Ничего себе. Моё дыхание остановилось. В носу возникло неприятное жжение от возникших слёз. Не думала, что Тревор Мейсон может быть таким милым. Он целует меня в лоб, его губы задерживаются там.
— А теперь давай с этим покончим, чтобы отвезти нашу собаку домой.
— Хорошо, — шепчу я, смахивая слёзы.
Мы заканчиваем работу по заполнению документов, которая, кажется, занимает больше времени, чем я ожидала. Можно подумать, что мы устраиваемся на работу в секретную службу с таким списком вопросов.
— Так, хотите, я принесу вам немного корма для собаки? По крайне мере, на сегодня.
Я поднимаю глаза на Тревора, понимая, что ничего не знаю о собаках. Надеюсь, он разбирается в этом лучше, чем я.
— Зоомагазин в городе все ещё открыт. По дроге домой мы заедем туда и купим всё необходимое для неё.
— Видите? Вы будете замечательными родителями, — она улыбается, а мои руки снова вспотели. — Дайте мне время, чтобы внести вас в базу данных, а затем я приведу её.
Она берёт документы и начинает печатать на компьютере. Закончив, она достаёт новый поводок из пакета и идёт в заднюю часть комнаты. Сердце бешено стучит в груди. Я очень взволнована этим событием. Во-первых, когда Тревор сказал, что мы возьмём собаку, я не знала, о чем и думать. А теперь, когда я знаю, что Лолли поедет с нами домой, мои эмоции бьют через край. Когда открывается дверь, Лолли замечает нас и начинает лаять.
— Ну что, готова поехать домой? — спрашиваю я её, похлопываю по своим бёдрам, чем ещё больше возбуждаю её.
— Вот так, дорогуша, — говорит Мейбл, вручая мне поводок.
Я чувствую, что моё лицо сейчас лопнет от счастья. Тревор наклоняется и берёт в обе руки морду Лолли.
— Итак, девочка, ты готова?
Её передние лапы оторвались от земли и расположились на его бедрах, а её язык попытался достать до его лица.
— Сочту это за «да», — говорит он с усмешкой, вставая.
— Если возникнут какие-либо вопросы, то не стесняйтесь — звоните, — произносит Мейбл, махая нам на прощание.
Выйдя из здания, Тревор открывает дверцу кузова.
— Это безопасно? — спрашиваю я, чувствуя волнение из-за того, что Лолли придётся ехать в открытом кузове грузовика, из которого она легко может выпрыгнуть.
Лолли запрыгивает, словно делала это каждый день в своей жизни. А кто знает? Может, так и было. Тревор захлопывает дверцу, идёт к пассажирской стороне и открывает для меня дверь. Прежде чем я понимаю, что происходит, он поднимает меня за талию, усаживая, словно я ничего не вешу. Устроившись на сиденье, я чувствую, как он хватает меня за заднюю часть шеи, наклоняя вперёд для поцелуя. Мне нравится целовать его. У него вкус, похожий на корицу, но не такой острый. Но он также пахнет чем-то тёмным и опасным.
— Бесподобно, — шепчу я, когда его рот покидает меня.
Он улыбается, снова целуя меня. На этот раз просто чмокнув.
— Хорошо, малышка, теперь давай съездим в магазин, чтобы я потом мог отвезти твою девочку домой и найти что-нибудь для ужина.
— Ладненько, — бормочу я, застёгивая ремень безопасности.
Сев за руль, Тревор заводит машину и выезжает со стоянки. Затем он останавливается, отстёгивает мой ремень, хватает за талию на джинсах и тянет на середину грузовика. Пристегнув ремень безопасности, он снова ведёт машину, и мы едем, тесно прижавшись друг к другу.
— Если тебя это так беспокоило, то ты бы мог просто попросить меня сесть посередине, а не рукоприкладствовать.
— Я и не знал, что это меня беспокоит, пока ты там не села, — говорит он, пожимая плечами.
Я качаю головой, понимая, что нет смысла спорить дальше.
— Что ты хочешь на ужин?
Это нормальный вопрос для людей, которые встречаются, так что я не знала, как ответить ему.
— Мы можем чего-нибудь купить, или, когда приедем домой, я сделаю нам парочку стейков.
— Давай чего-нибудь купим.
— Конечно, — отвечает он, притягивая меня к себе на колени.
И я понимаю, что этот момент и есть начало чего-то прекрасного.
***
— Пожалуйста, — стону я.
Мы делаем одно и то же каждый день последние несколько недель. Я готова убить Тревора. Не уверена, что для женщин существует понятие «синие яйца», но если это возможно, то я нахожусь на одной из худших стадий.
— Нам нужно остановиться, малышка, — бормочет он, перекатываясь на спину и прикрывая руками лицо.
Я больше не могу. Я на грани боли. Несмотря на то, что он уже не раз объяснял мне это, я не могу понять ни на секундочку, почему он постоянно откладывает секс. Я скатываюсь с кровати, бегу в ванную и хлопаю дверью. Мне плохо. Я понимаю, что каждый раз, когда он меня заводит, то причиняет боль и себе. Сначала это было мило. Но теперь возникает такое чувство, что он не хочет меня так, как хочу его я. Как бы чувствовала себя женщина, когда парень, известный как игрок, продолжает говорить «нет» каждый раз, когда его руки движутся по пикантным частям ее тела? Я включаю душ и запрыгиваю, прежде чем сходит горячая вода. Холодная вода сбивает мой жар и позволяет вернуть контроль над телом.
— Как долго я смогу это вынести? — шепчу я под нос, прислонив голову к плитке.
Глава 5
Тревор