Эбби Глайнс - До вечера пятницы

Его глаза округлились.

- Ты говоришь, - сказал он, глядя на меня, - Снова.

Я ничего не ответила. Я сказала ему это, потому что он нуждался во мне. Но разговаривать, для того, чтобы просто общаться? Я не могу этого сделать. Я все ещё боялась услышать свой голос.

- Это правда? Что Гуннер говорил мне.. Ты видела как твой отец.. - Он замолчал. Он знал о моём прошлом. Кто-то узнал и рассказал всем вокруг. Я знала, что это когда-нибудь случиться.

Я думала, что ответить. Я не говорила ни с кем о той ночи. Воспоминания слишком тяжелы для меня.

Это тяжело вынести, любому человеку. Но Уэст тоже теряет родителя.

Итак, я кивнула. Я не могу дать больше, чем это. Я не могу передать словами то, что видела. Не снова.

- Дерьмо. Это жестоко, - сказал он.

Мы сидели в тишине несколько минут, глядя в темноту.

- Мой отец умирает. И доктора больше ничего не могут сделать. Они отправили его домой.. умирать. Каждый день я смотрю на то, как он потихоньку угасает. Это вне нашей досягаемости. Далеко от нас. Он находится в такой боли и нет ничего, чем бы я смог помочь. Я боюсь ходить в школу, что, если он умрёт, прежде, чем я вернусь, и я больше никогда не увижу его снова? Но затем, прямо как сейчас, я боюсь возвращаться домой, потому что его состояние, возможно, ухудшилось и мне придётся это увидеть. Я должен увидеть, как угасает, мною обожаемый человек. Его покидает жизнь. Он покидает нас.

Моя мама быстро умерла. Мгновенно. Она не испытывала боли, за исключением того момента, когда я кричала на своего отца, пытаясь его остановить, когда он нацелил на неё оружие. Я знаю, что тогда она страдала. Ей было больно за меня и за то, что я увижу. Но я не знаю, что чувствуешь, когда родитель медленно умирает на твоих глазах. Что чувствуешь, когда, идя спать, ты не знаешь, увидишь ли снова его следующим утром. Моё сердце болело за него. Потерять, того, кого ты любишь, слишком тяжело. Самое трудное в жизни. Уэст не совсем милый человек. Он скорее жесток. Но эмоции в его голосе, трудно игнорировать. Я не хочу чувствовать что-либо из-за него, даже грусть, но я чувствую.

- Никто не знает, - продолжил он. Я не могу никому сказать. Все знают, что папа перенёс операцию и, что сейчас он нетрудоспособен. Он больше не работает. Я обманул их, когда сказал, что это не большое дело, - он снова испустил смешок, тяжелый, брутальный звук, который не содержал юмор, - Женщины в этом городе никогда не принимали мою маму, она не нашла друзей, за исключением твоей тети, и я не думаю, что она рассказала обо всем Корали. Когда папа уйдёт. Я должен буду. Как я справлюсь со всем? Как я могу быть всем, что ей нужно?

Я не могу ничего сделать, чтобы облегчить его боль. Ничего, что я сделаю, не улучшит ситуацию. Я накрыла его руку своей. Это единственное, что я могла сделать. Может, надо было что-то сказать. Но я не уверена, что смогла бы.

Он начал поворачивать руку, чтобы взять мою, но вдруг он остановился и отстранился. Затем он встал, как будто собрался уходить. Я не хочу, чтобы он вот так ушел. Он показал мне своих демонов, с которыми столкнулся. Он обнажил все свои секреты. Он идет домой, в этот кошмар, чтобы переживать это снова и снова, пока все не закончиться. Он не хотел никому рассказывать, но он рассказал мне. Видел ли он в моих глазах то, что я видела в его? Печаль и гнев? Сожаление и страдания?

- Каждую ночь мне снятся кошмары, - сказала я, - Я вижу, как умирает моя мама, снова и снова.

УЭСТ

На этот раз она не шептала. Милый южный акцент, с которым она растягивала слова, звучал вместе с её голосом, красиво. Ёе голос не был высоким, немного ниже обычного. Слова, которые она произнесла, были невероятно реалистичными, очень больно думать о том, какие же переживания она испытывала каждую ночь. Я не знал, что ей сказать. Мой папа умирал от рака. И это разрывало меня на части. Но она видела, как ее отец убил мать. Эта была такая жестокость, которую я даже себе представить не мог.

Она плотно закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Я внимательно глядел на нее, не в силах отвести взгляд. Я боялся, что она сделает движение или исчезнет. И она была нужна мне. Сейчас, по крайней мере, мне нужно, чтобы кто-то знал о моей боли. Кто-то, кто понимал бы эту боль.

- Они ни на секунду не покидают тебя..страдания, - сказала она, открыла глаза, чтобы посмотреть на меня, - Но ты научишься жить и научишься справляться с потерей. Ты будешь делать это, чтобы выжить.

Теперь я понимал. Почему она не говорит...почему она сохраняет молчание. И это не касалось переживания того момента. Не говорить, не смеяться. Просто сохранять себя. До настоящего момента. Со мной.

- Ты разговариваешь со мной. Почему я?

Её взгляд скользнул по моему плечу, и я увидел печаль в глазах.

- Потому что ты тоже мне нужен. Ты должен знать, что кто-то еще живет с такой же болью, как и у тебя.

Я сделал шаг к ней.

- Когда ты потеряла свою маму, был ли кто-то рядом с тобой?- спросил я в надежде, что она ответит утвердительно. Мне не нравилась сама мысль о том, что она сражалась с этим ужасом в одиночку.

Она снова посмотрел на меня.

- Нет. Никто не понимал. Никто не видел, что я делаю. Никто не представлял, что я переживаю. Я бы хотела поговорить с ними. Но они не понимали. Я решила хранить молчание, таким образом, я выживаю.

Я тоже буду хранить молчание. Но не так, как она. Я продолжу держать в секрете то, что мой отец болен. У меня не было друзей, и я не скажу им, что происходит. Мой папа был в здравии, с тех пор, как в прошлом году у нас в доме была вечеринка, спустя неделю после весенних занятий. Затем, этим летом, ситуация начала ухудшаться. Последние три недели были одна другой хуже.

Я понимал, что рано или поздно, все узнают. Этот секрет я не смог бы хранить вечно. Но я не хотел рассказывать им. Я не хотел видеть сочувствие в их глазах. Я не хотел, чтобы меня пытались утешить, когда, даже не понимали этой ситуации.

- Мэгги, - голос Брэди ворвался в темноту. Я увидел, что Мэгги напряглась и слегка улыбнулась мне, прежде, чем выскочить из кузова грузовика и пойти на голос своего кузена. Она не хотела, чтобы он застукал меня здесь, с ней.

Но я не готов был с ней расстаться.

Все выходные я ловил себя на том, что думаю о Мэгги. Когда отец заболел, я напоминал себе, что я настолько силен, что смогу справиться с этим. Я должен был, ради мамы. Я больше не был маленьким напуганным мальчиком. Если Мэгги смогла выжить после того, что она видела, мне надо было стать человеком, в котором нуждался мой отец.

В понедельник утром, я оставил маму рядом с больным телом отца и отправился в школу с Мэгги, которая присутствовала в моей голове. Её голос был в моей голове, напоминая мне, что я должен научиться справляться со своей болью. Я должен был сделать это вопреки тому кошмару, в котором жил. Она была ходячим подтверждением, что я мог этого достигнуть.

Я почувствовал облегчение, когда увидел, что она стоит рядом с моим шкафчиком. Мне нужно было её увидеть. Мы говорили около десяти минут, а я уже привязался к ней. Она понимала. Я не понимал, как сильно в этом нуждался. В ком-то, кто понимал бы меня.

- Доброе утро, - сказала я, когда подошел к ней открыл свой шкафчик.

Она посмотрела на меня и улыбнулась. И все. Ни слова. В ответ, я не услышал теплого, плавного голоса.

Просто небольшая улыбка. Твою мать. Я хотел услышать, как она разговаривает.

- Ты не поговоришь со мной? - спросил я, все еще пристально наблюдая за ней, вдруг она что-то прошептала, а я это пропустил.

Она повернулась к своему шкафчику и достала оттуда блокнот, затем закрыла его до того, как посмотреть на меня. На секунду я подумал, что она собирается мне что-то сказать, но она просто покачала головой и ушла. Оставив меня одного.

Я думал о её голосе и словах, все выходные, чтобы справиться со своими демонами и столкнуться с ними. И она поступает так, будто мы никогда не разговаривали. Так, будто она не знает мой секрет. Так, будто я не знаю её секрет. Бред.

Я схватил книги для первого урока и захлопнул шкафчик, а потом пошел за ней. Прежде, чем я нагнал её, меня схватили за руку. С легкостью, вырвавшись из захвата, я повернулся и уставился на Брэди. Он был не доволен.