Эбби Глайнс - До вечера пятницы

У меня не было намерений вставать у него на пути, но я видела, как мой приезд в его дом и то, что я заняла его комнату, отражается на нем. И теперь еще его родители записали меня на его занятия.

Но я докажу, что ему не о чем беспокоиться. Я снова схватила свой рюкзак и выудила оттуда ручку и блокнот, что всегда были при мне.

- Что ты делаешь? спросил он, явно смущенный.

Я быстро написала:

"Обещаю, я не буду вставать на твоем пути. И не ожидаю, что ты поможешь мне в школе. Просто дай своим родителям понять, что ты поступаешь, как они сказали, а я справлюсь с этим. Сожалею, что заняла твою комнату. Мы можем поменяться, если хочешь.

Я вручила блокнот Брэди и дала понять ему, что это нужно прочесть. Когда он завершил чтение, то глубоко вздохнул и протянул мне блокнот.

- Можешь оставаться в этой комнате. Мама права. Я веду себя как осел. Ты думаешь, что я не понадоблюсь тебе в школе, но это не так. Ничего не поделаешь, - сказал он и ушел прочь.

Я стояла в дверях комнаты до тех пор, пока он шел на кухню. Когда я начала закрывать дверь, то услышала его голос.

- Что на ужин? - спросил он.

- Спагетти с цыпленком. Думаю, Мэгги должно понравиться, потому, что это твоя любимая еда, - ответила тетя Корали.

Затем, понизив голос, она сказала:

- Я хочу, чтобы ты потратил время и узнал её.

- Только что говорил с ней. Она..хм..написала мне, - ответил он.

- И? Разве она не милая? - тетя Корали была такой искренней.

- Конечно, мам. Она очень милая.

Напротив, Брэди, не совсем был уверен в своих словах.

УЭСТ

Я собирался напиться. Сегодня, это было моей главной целью. Хлопнув дверью грузовика, я направился в сторону поля, откуда уже доносилась музыка, и я мог различить костер, разрывающий темноту. Это была наша последняя ночь пятницы, перед тем, как футбол станет нашей жизнью на ближайшие три месяца. Все и вся будут отмечать. Парочки будут миловаться в кузове грузовиков, у каждого будет в руке по красному стаканчику «Соло» наполненному пивом, и как минимум будет одна драка за девушку, прежде, чем закончится ночь. Это был конец нашего лета и начало последнего учебного года.

Но мне нужно было выпить стакан пива или шесть, чтобы отпраздновать. Смотреть на то, как моего отца рвет кровью, а моя мать с неподдельным страхом в глазах вытирает его лоб...это было слишком для меня. Я должен был остаться дома, но я не мог заставить себя сделать это.

Каждый раз, когда он болел, маленький мальчик, что сидел у меня внутри, вырывался наружу, и я ненавидел это чувство. Я любил своего отца. Он был моим героем всю мою жизнь. Так, за каким же чертом, я мог потерять его?

Я потряс головой, сначала взъерошил волосы руками, а потом сильно потянул их. Я был готов к футбольному сезону и в следующий вечер пятницы я надену свои щитки и шлем. Но сейчас я хотел почувствовать хоть какую-то боль. Все, что угодно, чтобы встряхнуть реальность моей жизни. Мой телефон завибрировал я достал его из кармана. Каждый раз, когда он звонил, а я был вне дома, ужас сковывал меня так сильно, что я чувствовал боль. Увидев, что это была Рэйлен, моя девушка, я почувствовал облегчение. Ничего не произошло. Папа все еще был дома, в безопасности.

- Хей, - сказал я, удивляясь, почему она мне звонила. Она знала, что я пошел на вечеринку в поле.

- Ты заедешь за мной? - спросила она раздраженно.

- Не проси меня заехать. Я уже на вечеринке.

- Ты серьезно? Я не приду, если ты не заберешь меня, Уэст, - она взбесилась. Но для Рэйлен было обычным делом, иногда беситься по поводу моего поведения.

- Тогда, я думаю, мы увидимся позже. Ты что, сегодня не в настроении, Рэй.

Рэйлен понятия не имела о моем отце. Он не хотел, чтобы люди знали, насколько болен он был. Мы держали язык за зубами, и поскольку местная больница не считалась передовой в плане лечения рака толстой кишки, мы возили его в больницу, которая находилась в часе езды от Нэшвилля. Как правило, такое дерьмо, как это, нельзя было удержать в маленьком городке, но мы старались. Сделать это было проще еще и потому, что у моей мамы в Лоутоне было не так уж и много друзей, точнее, не было вообще.

Когда я был ребенком, я не мог этого понять, теперь же, мне все стало ясно. В школьные годы, в старших классах, мой папа был золотым мальчиком. Он был Лоутонской знаменитостью после того, как сыграл за футбольную команду университета Алабамы, а затем собирался играть за команду "Святые Нового Орлеана". В то время, моя мама, она настоящей была принцессой - её отец владел практически всей Луизианой - а мой отец влюбился в неё.

Но сразу после того, как мой папа повредил колено, похоронив, тем самым, свою карьеру в Святых, он узнал, что его подруга беременна. Он женился на ней, против воли её семьи привез сюда, в Алабаму. Город видел это: он был их героем, а она украла его у них. Спустя семнадцать лет, они по-прежнему держали её на расстоянии. Но мама не сильно и переживала. Она любила папу. Он и я были её миром. И это все, что ей было нужно.

- Ты меня слушаешь? - звенящий крик Рэйлен разрезал мои мысли.

Рэйлен и я были еще той, особой парочкой: она любила виснуть на мне, а мне нравилось, как выглядит её тело. Между нами не было ни любви, ни доверия. Мы были знакомы около года, и её было легко держать на расстоянии. И именно сейчас, у меня нашлось для этого время.

- Слушай, Рэй, у меня начинает болеть голова. Мне нужен перерыв. Давай сделаем перерыв, а, и поговорим об этом на следующей, неделе, да? - я не стал дожидаться, пока она ответит, и положил трубку. Я уже знал, что она будет орать и угрожать, тем, что переспит с одним из моих друзей. Что же, я и раньше все это слышал. Да, мне было, наплевать.

Я прибавил темп и направился по траве между деревьев к открытому полю, где всегда и происходили вечеринки. Поле принадлежало Райкеру и Нэшу Ли. Они оба играли в команде и были двоюродными братьями. Их дед отдал это поле, чтобы оно использовалось для вечеринок, с тех самых пор, как его сыновья стали учиться в старшей школе. Поле находилось на самом отшибе города, и ближайший дом, был домом их деда. И что хорошо, всего в миле от нас. Мы могли шуметь, как нам хочется, не беспокоясь о любопытных соседях, которые следили бы за каждым нашим шагом.

Я обвел глазами поле и нашел Брэди Хиггинса, моего лучшего друга еще с начальной школы. Мы вместе играли в футбол еще с тех самых пор, как были в Поп Уорнер. Лучший квотербэк (прим. пер. «квотербэк» – амплуа игрока в американский футбол- защитник) в штате и, он знал об этом.

Брэди поднял пиво в приветственном жесте, когда увидел, что я иду к нему. Он сидел на задней, откидной двери своего грузовика, на котором он приезжал сюда, чтобы мы могли использовать генератор в кузове для прослушивания музыки. Между его ног примостилась Айви Холлис. Удивляться нечему. Этим летом они много времени проводили вместе. Айви была выпускницей и главной в группе чирлидерш, также она решительно предъявляла права на Брэди, бывшая подруга которого, окончив школу, переехала жить на другой конец страны.

- И как скоро ты тут собирался появиться?- сказал Брэди с ухмылкой, бросая мне банку пива. Он редко пил. Не то, что он был против этого, просто он был полон решимости играть в следующем году за Университет Алабамы. Я тоже буду, однажды. Сейчас же, я изо дня в день молился богу, чтобы отец нас не покинул.

Пиво стало определяющей причиной моего посещения вечеринок в поле. Проблемы дома поглощали меня, и я понимал это. Мне нужно было переключиться.

Я был уверен, что Брэди понимал, что что-то не так, и ждал, что я расскажу ему. Из всех женщин в нашем городе, его мама единственная, кто был в хороших отношениях с моей мамой. Она приглашала нас на ужин несколько лет подряд. Она приносила нам по праздникам красный пирог (прим.пер. "red velvet cake" - популярный на юге США пирог) и всегда разговаривала с моей мамой на играх. И я думал, а что если бы моя мама призналась Корали.

- Где Рэйлен? спросила Айви.

Я проигнорировал её. Только потому, что она была с Брэди, еще не значит, что я должен отвечать на назойливые вопросы этой любопытной задницы. Я повернулся к Гуннеру Лоутону. Да, фамилия, такая же, как и название города. Пра-пра-пра-прадед парня был основателем города. Они владели всем. Он был чертовым наследником всего вокруг, хотя, большинство тут тоже еще на что-то рассчитывало.