Элизабет Торнтон - Добродетельная леди

Было ясно, что ее узнали, но ангелы дружно отвернулись, как будто не желая замечать ее присутствия. Она протиснулась к краю ложи между Харриет и Эйвери, ведущих серьезную беседу. Тетя Софи дремала в глубине ложи, наполовину пустая коробочка засахаренных слив лежала у нее на коленях.

Рейвенсворт проследил за взглядом Брайони. Он тоже вскочил и решительно покачал головой, приказывая ей прекратить. Харриет почувствовала напряжение Брайони и заметила движение Рейвенсворта. Он показал на ложу наверху, объясняя, что собирается сделать Брайони. Харриет вцепилась в юбку Брайони.

– О, Брайони, нет! Ты не можешь! Ты не должна показывать, что знакома с этой леди! Это Харриет Уилсон, куртизанка. Теперь ты понимаешь? – закончила она со стоном.

Брайони попыталась убрать руку кузины. Ее глаза засветились разумом.

– Ну, конечно! Какая я глупая! Мне следовало догадаться. Но как я могла, если все обращались со мной как с неразумным ребенком?

Харриет расслабила пальцы. Лорд Эйвери выглядел озадаченным.

– Может быть, кто-то все-таки соблаговолит объяснить мне? – вежливо поинтересовался он.

Брайони посмотрела на Рейвенсворта. Он стоял, напряженно глядя на нее. Она бросила ему торжествующую улыбку и, резко повернувшись, выбежала из ложи. Рейвенсворт в мгновение ока метнулся за ней.

Харриет выглядела оглушенной.

– О черт! – выругалась она и рванулась за своей строптивой кузиной.

– Какого дьявола тут происходит? – спросил Эйвери, не обращаясь ни к кому конкретно. Он со вздохом поднялся, стряхнул ворсинку со своего безукоризненного рукава и последовал за дамами неторопливым шагом.

Слегка запыхавшаяся и раскрасневшаяся после бега Брайони достигла запретной ложи за несколько минут. Из-за спешки шпильки вылетели из ее волос, и светлые волны рассыпались по плечам. Нет нужды выяснять, ту ли ложу она нашла, подумала она. Толпа джентльменов, жаждущих получить приглашение войти, подтвердила ее догадку. Некоторые из благородных лордов бросали неодобрительные взгляды, когда она проталкивалась между ними, но никто не преградил ей дорогу к заветной двери. Рейвенсворта, отставшего от Брайони всего на несколько секунд, ждал не такой благосклонный прием. Ничто не могло убедить этих светских львов выслушать его невнятные объяснения, почему он должен пройти немедленно. Он был отправлен в конец очереди, где и оставался, рассерженный и сыплющий проклятиями на непростительную импульсивность оригинальной дамы.

Три дамы приняли Брайони, мягко говоря, прохладно. Леди Видение, которая была такой внимательной сиделкой, запретила ей говорить, пока из ложи не выйдут ее сестры и откровенно заинтригованные джентльмены. Когда леди наконец повернулась лицом к Брайони, ее глаза сверкали гневом. Брайони открыла рот, но дама запрещающим жестом подняла руку. Ее голос, когда она обратилась к Брайони, вибрировал от ярости:

– Вот как! Вы нашли меня и решили разрушить свою репутацию, появившись публично в моем обществе! Возможно, вы думали, что мои сестры и я будем в восторге от этого? Да как вы посмели! Если вы ничуть не заботитесь о собственном добром имени, подумайте хотя бы о моем!

– Я не понимаю, – запинаясь, пробормотала Брайони.

– Юная леди, вы подвергли опасности мое положение, какое оно есть, в обществе. Я не хочу, чтобы пошли слухи, будто Харриет Уилсон занялась развращением юных невинных девушек. От меня отвернутся все мои друзья, и правильно сделают.

– Я никогда не думала... Я не хотела... – испуганно начала Брайони.

– Это очевидно. Полагаю, вы собираетесь сказать, что хотели только добра?

Брайони печально кивнула.

– Она хотела добра, – холодно продолжил голос. – Сколько откровенного зла и назойливости скрыто в этом страшном эпитете! Вам никогда не приходило в голову, как могут повлиять на других ваши безрассудные порывы? Ваше поведение непростительно!

– Я была так глупа. – Брайони сглотнула. – У меня и в мыслях не было поставить вас в неловкое положение.

Голос смягчился:

– Может быть, мы сможем что-то придумать. Где ваш сопровождающий? Это Рейвенсворт?

Несмотря на протесты нетерпеливых поклонников у двери, Рейвенсворту удалось, наконец, прорваться в ложу. Брайони украдкой взглянула на него и быстро отвела глаза. Вид у него был вполне кровожадный.

– Лорд Рейвенсворт, – строго сказала Харриет Уилсон, – позвольте дать вам совет. Проследите, чтобы эта юная леди была удалена из города, пока скандал не утихнет. Осмелюсь сказать, что не только мои сестры и я оказались в более чем неловком положении из-за ее непозволительного поведения, но и ее друзья, если к завтрашнему утру найдется хоть кто-то, желающий называть себя так, будут далеко не в восторге. Возможно, через несколько месяцев этот прискорбный инцидент будет прощен и забыт, но сейчас было бы лучше увезти эту юную леди от греха подальше.

– С-скандал? – дрожащим голосом переспросила Брайони.

– Выдумаете, что ваше последнее безрассудство осталось незамеченным? – язвительно поинтересовался Рейвенсворт. – Завтра к этому времени ваше имя будет на устах у каждого повесы и развратника в Лондоне. У этих людей нет чести, поверьте мне, Брайони! Я знаю их. Своим сегодняшним поведением вы показали, что легко доступны! – Брайони вся съежилась от свирепости в его голосе не меньше, чем от самих его слов. Он протянул руку и схватил ее за запястье. – Оглянитесь вокруг! – безжалостно приказал он и притянул ее ближе к себе. – Посмотрите, как они таращатся на вас!

Брайони бросила испуганный взгляд на бельэтаж и оркестровую яму. Она с ужасом увидела, что Рейвенсворт говорил правду. Море театральных биноклей в руках нарядных денди и шумных молодых щеголей было направлено на их ложу.

– Посмотрите на себя, – продолжал он презрительно. – Ваши волосы, ваше поведение – все в вас заставляет их думать, что вы женщина легкого поведения.

Брайони отпрянула от него.

За дверью послышалась какая-то суматоха, и в ложу влетела запыхавшаяся Харриет. Она увидела Рейвенсворта и Брайони, и ее глаза воинственно вспыхнули.

– Отпустите ее, Рейвенсворт! – потребовала она, ее голос дрожал от ярости. Он опустил руки, и всхлипывающая Брайони бросилась в гостеприимные объятия Харриет.

– О нет, – простонал его светлость, не веря своим глазам. – Теперь их двое! Не могу поверить, что это случилось со мной. Чем я так прогневил богов?

Харриет Уилсон положила руку ему на плечо.

– Могу я посоветовать вам отвезти этих юных леди домой, до того как они устроят дебош? – В ее глазах светилось подавляемое веселье.

Рейвенсворт печально улыбнулся ей в ответ.

– Прошу прощения за вторжение, мадам. – Он открыл дверь, и плачущая Брайони, вцепившаяся в воинственную Харриет, проскользнула мимо него.

– Минутку, Рейвенсворт. – Он обернулся к даме. Ее слова предназначались только для его ушей. – Будьте помягче с девочкой. Она мне нравится.

Тетя Софи сидела с несчастным видом, понуро опустив плечи, пока лорд Рейвенсворт в глубоком возмущении перечислял прегрешения ее непутевых племянниц. Она вздрагивала от его жесткого тона не меньше, чем от его осуждающих слов.

Брайони слушала вполуха. У нее были серьезные подозрения, что его светлость наслаждается ролью судьи по вопросам морали и, вне всякого сомнения, радуется возможности хоть немного унизить ее. Она чопорно сидела в уголке длинного дивана, почти не обращая на него внимания. Ее мысли вернулись к подробностям постыдного вечера, когда Рейвенсворт вытолкал их из театра посреди спектакля, как будто они были сумасшедшими или преступницами.

Она украдкой взглянула на противоположный угол дивана, где тихонько плакала ее кузина. Лорд Эйвери, расположившийся рядом с ней, предложил ей свой платок. Харриет безуспешно попыталась вытереть мокрые глаза. Ее отчаянная храбрость в театральной ложе, когда она отважно выступила против взбешенного Рейвенсворта, угрожавшего ее обожаемой кузине, к этому времени уже улетучилась. Харриет остро осознавала, что в каком-то смысле, которого не могла точно объяснить, она подвела Брайони, и эта мысль не давала ей покоя. За собственное место в обществе она не беспокоилась ни на грош, но то, что ее кузине придется лишиться хорошего отношения света из-за неосведомленности или пренебрежения принятыми условностями, было больше, чем она могла вынести.

Внезапный упадок духа бедняжки Харриет придал смелости Брайони. Она не будет поджимать хвост, как какая-то безвольная амеба. Жестокую, но справедливую критику в отношении того, что подвергла опасности положение в обществе леди Харриет Уилсон, она приняла без возражений. Но выговаривать ей за то, что она всего лишь раз понюхала табак, раз-другой слегка пригубила бокал вина и один-единственный раз была поймана за курением сигары, было невыносимо самонадеянно со стороны этого надменного джентльмена.