Крупный, дородный мужчина, в одежде, которая оказалась бы уместнее для послеобеденной прогулки по Лондону, чем для утра в Нортумберлендской глуши, протиснулся мимо неё, раздевая её глазами.

Элли, внутренне съёжившись, собралась с духом и спросила:

— Чем обязана столь неожиданному визиту?

— У вас здесь был мужчина, девуленька!

Сквайр обшаривал небольшую комнату сердитым взглядом.

— С чего вы взяли? — Элли молилась про себя, чтобы доски наверху не заскрипели.

— Вчера на вашей крыше видели мужчину.

Красное лицо сквайра нависло над ней. Вместе с запахом дорогой помады от него несло вонью грязного белья — как и её покойный муж, его друг любил богатую одежду, но пренебрегал мытьём.

Элли отвернулась, пытаясь скрыть страх и отвращение.

— Да, вчера здесь был мужчина. Он починил мне протекавшую крышу.

— Этот треклятый домишко — мой! Я решаю, кто будет или не будет чинить крышу! Так значит, чопорная миссис, у вас есть тайный любовник? — Лицо сквайра пошло пятнами от гнева. — То вы птица слишком высокого полёта, чтобы найти хоть часик для того, кто по доброте душевной сдаёт вам этот дом, а то я обнаруживаю, что какому-то чумазому крестьянину позволено шарить у вас под юбками!

— Вы омерзительны!

— Кто это был, чёрт побери — я хочу знать его имя!

Элли сердито развернулась:

— Я ничего не знаю о нём и понятия не имею, как его зовут! Он просто починил мне крышу в обмен на еду! Сколько месяцев я просила вас поправить кровлю, а вы так ничего и не сделали!

— Только потому, что вы отказывались заплатить, как договорено. — Масленые глазки окинули её тело похотливым взглядом.

Элли передёрнуло, но она заставила себя не обращать на его сальный взгляд внимания.

— Мы не договаривались. И никогда не договоримся. Я плачу за аренду коттеджа, и больше ничего не должна.

— Пфф, платите — одно название!

— Вы сами назвали мне цену в день похорон Харта! Если она и ниже обычной, тогда я этого не знала. Думала, вы милостивы ко мне, потому что мой муж был вашим другом. Мне стоило быть умнее! — горько закончила она и отвернулась, чтобы помешать кашу.

— И правда, стоило. Даром только птички поют. — Голос сквайра стал ниже, и Элли вздрогнула, когда мясистые ладони, пройдя по её бокам, нащупали грудь.

— Уберите руки! — Она изо всей силы ткнула обидчика локтем в живот, он охнул и выпустил её. Мгновенно развернувшись, она сильно толкнула его. Потеряв равновесие, Хэммет отступил назад и ударился головой о полку сзади.

Элли рывком распахнула дверь и встала, держа её открытой:

— Вам не рады в этом доме, сэр. И я уже говорила вам, сотню раз, что я никогда не была — и не буду! — ничьей любовницей. И если бы даже мне и захотелось ею стать, то уж никак не вашей, сквайр Хэммет!

Сквайр стоял, тяжело дыша и потирая голову:

— Ах ты, чертовка! Ты ещё за это поплатишься, вот увидишь! — Он снова оглядел её сверху вниз. — Я не собираюсь больше уходить отсюда неудовлетворённым. Сегодня утром мне удалось как следует полюбоваться на тебя, и то, что я увидел, мне понравилось.

Элли стало не по себе. Обычно она никогда не переодевалась внизу. И в тот самый день, когда она это сделала, за окном оказался сквайр Хэммет, и, конечно, подглядывал. Она бросила взгляд на камин, где стояла её чугунная кочерга. Если б только суметь дотянуться до неё…

— Нет, чертовка, не получится! — сквайр встал между нею и кочергой.

Элли стояла снаружи, за открытой дверью. Можно убежать в лес и спрятаться, но нельзя оставить Эми в доме одну.

Хэммет, казалось, прочитал её мысли:

— А где твоя девчонка? — Он оглядел комнату и остановил взгляд на кукольном домике-коробке. — Ты же не хочешь, чтобы с ней… случилась неприятность, правда же? — И тут же, без предупреждения, наступил начищенным ботинком на игрушку, совершенно растоптав её. И пинком отправил то, что от неё осталось, в камин.

Элли ахнула от ужаса и ярости, видя, как пламя пожирает сказочный мир маленькой девочки. И понадеялась, что Эми наверху всё ещё спит. Ей не хотелось, чтобы дочурка увидела то, что сейчас последует. Она убьёт сквайра, прежде чем позволит ему дотронуться до себя.

— Мама, мамочка! — босиком, в ночной рубашке, Эми неслась вниз по ступенькам. Сквайр не дал ей подбежать к матери, схватив за руку. От страха и боли девочка завизжала.

— Отпусти её! — крикнула Элли.

Эми дёргалась, пытаясь вырваться, когда же у неё не получилось, малышка неожиданно повернулась и вцепилась зубами в ладонь обидчика. Хэммет возмущённо взвыл, а Эми удалось вывернуться и убежать.

Элли ринулась вперёд и схватила кочергу. Она подняла её повыше, но прежде, чем успела опустить её на элегантно завитую и напомаженную голову, сильная рука схватила негодяя за воротник, и, развернув, отбросила в другой конец комнаты.

Это был мистер Мишка. Полуодетый, только в рубашке и бриджах, c покрытым щетиной лицом, он просто пылал от ярости — синие глаза метали молнии.

— Убирайтесь! — приказал он. — И если я когда-нибудь узнаю, что вы снова беспокоите леди…

— Леди! — злобно фыркнул сквайр. — Тоже мне, леди! Вы, очевидно, провели ночь в её постели — только не думайте, что вам досталось нечто особенное! Да под её юбкой перебывало чуть ли не полграфства — и она не ограничивается джентльменами, скорее наоборот, предпочитает, чтобы с ней пожёстче…

Крепкий кулак оборвал грязные речи.

— И вы сами, сквайр, тоже предпочитаете пожёстче? — негромко спросил мистер Мишка, сопровождая каждое слово тумаком.

Сквайр Хэммет был крупным мужчиной, толще и плотнее сбитым, чем мистер Мишка, но босому защитнику Элли он был не соперник. Она вздрогнула от звука ударов кулаком по наказываемой плоти, хотя в глубине души и порадовалась.

— А теперь убирайся отсюда, падаль!

Свистя и отдуваясь, сквайр заковылял прочь. Он как-то осел и, казалось, заметно уменьшился в размерах. Из носа его текла кровь — судя по хрусту, который слышала Элли, он, видимо, был сломан. Лицо покрывали многочисленные следы ударов, опухшие глаза уже наполовину заплыли. К полудню, вероятно, они будут в чёрных синяках.

На мистере Мишке, напротив, не было ни царапины, он даже не запыхался.

Отойдя на безопасное расстояние, сквайр заорал:

— Вы за это заплатите! Я местный мировой судья! Я добьюсь того, чтобы тебя сослали, бандит!

— Уверен, суд будет рад услышать, как одинокая благочестивая вдова и её дитя вынуждены были обороняться кочергой от нежеланных авансов расфуфыренного и напомаженного ловеласа средних лет. Да, так и представляю себе, как вы рассказываете миру, что над вами одержали верх женщина, кочерга и маленькая девочка, — весело произнёс защитник Элли.

Сквайр грязно выругался.

— Тебя, мразь, ещё поучить, как себя вести? — сжал кулаки мистер Мишка. — Или, может, пусть миссис Кармайкл доходчивее объяснит, кочергой?

Элли глядела, как сквайр ретировался, изрыгая брань и бормоча угрозы. Из-за него её жизнь и так была почти невыносимой; унизив его, оставаться здесь невозможно. Придётся покинуть этот дом, но она ни капельки не жалела об этом.

— Убрался, наконец! — удовлетворённо сказала она.

— Такое случалось и прежде? — медленно произнёс её защитник.

Она кивнула.

— Видите ли, он был одним из ближайших друзей моего мужа. Когда стало известно, насколько велики долги Харта, он предложил помощь. — И горько рассмеялась: — Я выходила замуж богатой наследницей, а овдовев, стала нищенкой. Я понятия не имела тогда о стоимости жизни. Никто из наших знакомых не желал знаться со мной, поэтому, когда сквайр предложил помочь вдове и ребёнку своего дорогого друга, я поверила ему. Думала, всё честно. Глупой была, — пожала она плечами.

— Скорее, несколько наивной, — поправил её босой рыцарь, не отводя внимательных глаз.

— Глупой, — ровным голосом повторила она. — Он сказал, что присмотрит за мной. — Элли содрогнулась. — Я не понимала, что именно он имеет в виду.

— Так вот почему вы испугались за Эми в тот день, когда оставили её здесь со мной — подумали, что снова «сглупили». Ещё раз поверили не тому человеку.

Элли кивнула. Они оба замолчали. Вдруг она поняла, что что-то уж слишком тихо.

— Эми!