– Это настолько невероятно? Хм, что ж, как оказалось, в мою победу действительно никто не верил…
– Я не это имела в виду! Дело в том, что я не сомневалась в вашем мастерстве, и я приехала сюда именно для того, чтобы убедиться…
– Не нужно оправданий, я всё понял! – твёрдо произнёс он и сделал нетерпеливый жест рукой. – Теперь это уже не важно. Едва я осознал свою победу, как те самые… назовём их «господа без имён», что улыбались мне несколькими минутами ранее… они же поднялись с возмущёнными возгласами о том, что я не достоин подобной чести. Эти кретины напыщенные посмели назвать меня «выскочкой без опыта»!
Под силой его голоса я сжалась на своём месте. Джейсон ещё какое-то время лишь покрывал проклятьями тех, кто так жестоко его оскорбил. Я представляла толпу праздно разодетых бизнесменов, людей из министерства и его коллег, и его самого – в одиночку против них. От подобных мыслей сердце больно заныло. С минуту ожидания, когда Джейсон отдышался и успокоился, я осмелилась спросить:
– А что случилось потом?
– Потом после долгих споров, когда самые голосистые противники «выскочек из провинции» охрипли и устали кричать, я взял последнее слово. Я отдал своё место и право на строительство Джону Бентли, – Джейсон вздохнул и провёл рукой по растрепавшимся волосам. – Он один из немногих молчал во время того безобразия, в которое меня окунули с головой. Я видел его планы, и они пришлись мне по душе. К тому же он не так молод, чтобы тянуть долго… ну, ты понимаешь.
Я бездумно кивнула и сделала ещё глоток вина. За запертой дверью вдруг послышались шаги, а потом и голоса мужчины и женщины. Пара явно была навеселе, минуту или две они топтались в коридоре, женский смех был отчётливо слышен и, наверняка, не только в нашей комнате. Затем скрипнула и захлопнулась соседняя дверь, всё стихло.
– Я не могу понять, почему люди бывают так жестоки! – произнесла я, как оказалось, вслух. – Вы считаете, этот мистер Бентли заслуживает вашего приза?
– Моего «приза»! Очаровательно! – он издал какой-то нервный смешок и покачал головой. – Это здание было бы связующим звеном, или одним из таковых, между Уэльсом и Англией, дорогая. Построивший его архитектор заимеет хорошую славу на долгие, долгие годы. Конечно, если проект удастся.
– Простите, вы правы… Оно больше, чем просто приз. Надеюсь, Джон Бентли справится. Но какова была его реакция?
Джейсон пожал плечами и хмыкнул.
– Бентли не из тех, кто выставляет эмоции напоказ. Но думаю, он был счастлив. Глупо полагать, что я являюсь единственным поклонником данного… проекта. А такой шанс, как этот, выпадает весьма редко. Но теперь мне остаётся лишь выпить за здоровье Бентли и за его будущее детище!
Его настроение менялось с несвойственной ему быстротой; меня не слишком волновало то, как он пытался скрыть обиду и раздражение за выпитым вином, это как раз и было понятно. Я только боялась, что он переступит незримую для нас, но уже вполне знакомую черту, ибо, зная его, я догадывалась, что за рамками морали прячется некто, чей гнев или злость могли бы довести до беды.
На какое-то время в комнате воцарилась тишина, абсолютная и лёгкая. Джейсон не смотрел на меня, он вообще словно перестал пребывать в этом окружении: не моргая, он глядел перед собой и медленно водил большим пальцем по краю пустого бокала. Я вдруг поняла, что улыбаюсь, ведь неожиданно осознала, о чём думала: мы находились так далеко от дома, в этом замкнутом пространстве, чужой комнате с вычурной мебелью; мы были один на один, и именно в тот момент я ясно поняла, что не желаю больше отвергать его. Как много было возможностей до той самой ночи, и как странно получилось, что я готова была ответить этому мужчине именно тогда.
Я вспомнила, как однажды, когда мистер Брам в очередной раз был не в духе, моя мать, улыбаясь и вздыхая, заговорчески мне призналась:
– Что остаётся делать нам, женщинам, в таких случаях? Только утешать. Любая женщина знает, как утешить мужчину.
Теперь я тоже это знала и не видела в этом ничего постыдного.
Окно слева от меня было приоткрыто, я поднялась со своего кресла и закрыла его, затем задёрнула шторы. После всего двух бокалов вина я ещё сохранила ясность ума, но чувствовала себя заметно расслабленной.
«Ты прекрасно знаешь, что нужно делать», – повторила я про себя и обернулась к мужу.
– Джейсон, а ведь формально вы всё-таки выиграли конкурс, – сказала я, с осторожностью подбирая слова. – Несмотря на некоторые обстоятельства, вы остаётесь победителем.
Он посмотрел на меня ясным взглядом, и глаза его потемнели. То ли от осознания, что я впервые назвала его по имени, вот так, просто, то ли из-за моего лёгкого намёка.
– Да. Формально я выиграл, – ответил он просто.
Дыхание участилось, и мне внезапно стало жарко, несмотря на то, что под его рубашкой на мне не было ничего. А Джейсон знал мои мысли, знал то, о чём я собиралась сказать. Знал наперёд, и это странным и приятным образом волновало меня.
– Но получается, вы выиграли не только право построить то здание, – произнесла я с трудом из-за растущего волнения.
– Да, Кейтлин, я помню.
И когда он поднялся с присущей ему грацией и тем странным блеском в глазах… нет, не тем, когда становится понятно, что человек пьян или не в силах соображать ясно. Этот взгляд, эта искра во внимательных серых глазах, пристально следящих за мной, были мне отлично знакомы. Так он смотрел, когда мы впервые встретились. Так он смотрел каждый раз, стоило нам столкнуться на аллеях парка в Глиннете. Так он без слов говорил со мной, оставлял своё хозяйское клеймо на моей душе, невидимой рукой касался моего тела, жестоко с одной стороны, а с другой – так по-собственнически нежно. Этот взгляд означал, что я была его, что я была создана для него, а ведь раньше я этого не понимала.
Сколько прошло времени – минуты ли, вечность – когда он приблизился, и нас разделяли лишь пара дюймов. Я вдруг поняла, что уже готова пасть к его ногам, возможно даже просить о любви, потому что это было бы логично и правильно. Теперь я точно знала, что была очарована им, его взглядом из-под полуопущенных ресниц, и лёгким ароматом его одеколона, и его длинными пальцами, которыми он почти неощутимо касался моего пылающего лица…
Его голос, прозвучавший в той тишине, показался таким томным и далёким, что я невольно ощутила щекочущий холодок, растекающийся по моей спине.
– Какой же ты всё-таки ещё ребёнок, Кейт! Но ты хитрая маленькая фея, дорогая. Ты желаешь начать эту любопытную для тебя игру. Но только для тебя она останется игрой, а как же я? – пока он говорил, его пальцы гладили мою щёку, скользили по скулам, касались шеи, а я закрывала глаза от неясного удовольствия. – Ведь для меня это жестоко… принимать твоё утешение, твоё сочувствие. Пусть ты и делаешь это во благо, и всё-таки… это другое. Это просто декорации.
Магия испарилась, как только Джейсон сделал шаг назад. А я стояла перед ним, понимая, почему он так поступает, почему так странно играет со мной. По его глазам я видела, он всё ещё хотел любить меня, он ждал меня, но джентльмен в нём противился моей неискренности или же самому факту существования моих условий и нашего договора. Ох, да будь проклят этот незримый джентльмен!
– Благими намерениями выложена дорога в Ад, – произнесла я, нервно дёргая за края его рубашки, надетой на мне. – Ты готов отпустить меня лишь потому, что я выполняю условия договора?
На слегка побледневшем лице – удивление, промелькнувшее тенью и исчезнувшее так же быстро, как появилось.
– Я же говорил, что тебе ещё многое предстоит понять, – ответил он с полуулыбкой и отвернулся, затем зашёл за ширму, а через минуту вышел уже без жилета и рубашки. – Поздний час, а я не выспался прошлой ночью. День был жутко тяжёлый. Давай просто ложиться спать.
Просто спать?! И это говорил мне он? Возмущению моему не было предела, но всё, на что я оказалась способна, это лишь стоять у постели с глупым видом, в его безразмерной рубашке, расстёгнутой у ворота, и следить за тем, как Джейсон готовился ко сну. Он уже пододвинул кресла ближе к столику, накрыл остатки запечённого кролика глубокой миской и выключил лампу на тумбе.
Когда свет погас, комната погрузилась в полумрак, и я бы ничего не видела, если бы не фонари за окном и их сияние, проникавшее сюда в окно с правой стороны. На мгновение я представила: так всё и кончится. Мой муж отвергнет меня, как и я его когда-то, дав возможность только уловить ощущение блаженства от близости с мужчиной и оставив меня одну с этим ощущением в неясности и возбуждении.