~~~
Через час или около того мэр Крович произнес слово «одалиска», и в этот же самый момент Агата постучала в его дверь.
— Пришел господин Чезаре из «Золотого ангела», — сообщила она. — Прием ему не назначен. Я сказала, что посмотрю, на месте ли вы.
— Да, я на месте, — сказал Тибо.
Он встал и подошел к двери, повторяя про себя: «Одалиска, одалиска», наслаждаясь пухлым, сочным «о», неровным, резким «иск» и их превосходным сочетанием.
— Приготовьте, пожалуйста, кофе, госпожа Стопак.
— В этом нет нужды, он принес кофе с собой.
Из-за угла показалась набриолиненная голова Чезаре.
— Надеюсь, вы не возражаете, — сказал он и указал на квадратную корзинку, в которой помещался завернутый в плотную ткань кофейник и с десяток пирожных.
— Отчего же я должен возражать? — сказал Тибо и радушным жестом пригласил гостя войти. — Проходите, господин Чезаре. Госпожа Стопак, думаю, нам понадобятся чашки и блюдца.
Агата удалилась и вернулась с двумя чашками, а Тибо тем временем усадил Чезаре за стол напротив себя.
— Так вы к нам не присоединитесь? — спросил Чезаре, но в его голосе прозвучала нотка облегчения, так что Агата в знак отказа вежливо улыбнулась и бросила печальный взгляд на Тибо.
— Тогда возьмите пирожное, — предложил Чезаре. — Нет, возьмите два! Съедите, когда сами будете пить кофе.
Агата заколебалась.
— Конечно-конечно, — сказал Тибо. — Возьмите себе пирожное!
Эти слова, похоже, повлияли на выбор Агаты.
— Нет, спасибо, — сказала она и вышла.
Несколько секунд добрый мэр Крович и Чезаре с корзинкой отвергнутых пирожных на коленях сидели неподвижно и глядели на закрывшуюся за Агатой дверь.
— Что ж, — сказал наконец Тибо.
— Очень, очень милая, — отозвался Чезаре и понимающе вздохнул.
После этого снова возникло впечатление, что темы для разговора не находится.
— Что ж, — сказал Тибо, — что ж, хорошо. — И потер руки, пытаясь казаться веселым и ничуть не смущенным.
— Кофе? — предложил Чезаре.
— Да, было бы славно.
— Как вы любите, господин мэр, по-венски.
— Хорошо. Спасибо.
Чезаре развернул кофейник, налил кофе в чашки и поднял свою, словно собираясь произнести тост.
— Ох, совсем забыл! Пирожное, господин мэр? — Он приподнял свою корзинку. — Ну и официант я, ничего не скажешь!
Тибо промычал что-то ободряющее и взял круассан.
— Здесь вы гость, господин Чезаре. Вы гражданин Дота, и для меня честь поухаживать за вами.
Они снова замолчали. Пожевали пирожные. Отхлебнули кофе. Мэр Крович поймал себя на том, что рассматривает роскошные черные усы Чезаре, прилипшую к ним микроскопическую крошку глазури и тончайшую, не толще нити, полоску седины там, где не прошлась кисточка с краской.
Они улыбались, кивали друг другу, жевали, прихлебывали и молчали. Цель визита Чезаре, если таковая и была, оставалась неясной, но Тибо был готов подождать.
— Как идут дела? — спросил он.
— Грех жаловаться. Работа кипит. Однако в последнее время вы, господин мэр, стали у нас редким гостем.
— Нет-нет, я… — Тибо неуверенно помолчал и продолжил: — Да, пожалуй, мне следует чаще к вам заглядывать. Да.
Сказав это, он откусил от пирожного изрядный кусок. Это дало ему возможность помолчать подольше, но жевал он целую вечность и в конце концов еле проглотил все, что было во рту.
— А у вас, — Чезаре взмахнул в воздухе остатком пирожного, — а у вас как дела, господин мэр?
— О, у меня то же самое. Как и у вас, работа кипит. Хлопот полон рот.
Снова молчание.
— Как бы то ни было, — сказал Тибо, — не могу ли я быть вам чем-нибудь полезен?
Чезаре провел языком под верхней губой, на случай, если там укрылись крошки.
— Да, — сказал он. — Да, в самом деле. Не хотите ли еще кофе, господин мэр? Он еще горячий.
Чезаре разлил по чашкам остатки кофе, но оставил свою стоять на столе, а сам подошел к окну и встал там, засунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.
— Смотрели последний фильм в «Палаццо»? — спросил он через некоторое время.
— Нет. А что, хороший?
— Мне так понравилось, что думаю сходить еще раз. Шпионский детектив. В главной роли Элмо Ритал.
— Отличный актер.
— Да, несомненно.
Тибо поставил чашку на блюдце.
— Господин Чезаре, если я могу быть вам чем-нибудь полезен, говорите, не стесняйтесь.
— Это сложный вопрос. Деликатный.
— Можете не сомневаться: что бы вы ни сказали, это не выйдет за пределы моего кабинета, — сказал Тибо, но потом, подумав (и тут же этого устыдившись), не собирается ли Чезаре предложить ему взятку, прибавил: — Если это не что-нибудь противозаконное, конечно.
Чезаре снова уселся на стул, раздвинув колени, и обхватил голову руками.
— Ничего такого, господин мэр. Это не деловой вопрос. Речь идет о семье. Мне нужен совет.
— Тогда мы можем поговорить, как друзья. Расскажите, в чем дело. Начните с самого начала.
Чезаре глубоко вздохнул и сгорбился.
— Моя мама… Вы помните, она умерла три года назад…
Тибо покачал головой.
— В самом деле? Столько времени прошло. А кажется, будто вчера.
— Да, будто вчера, — согласился Чезаре. — Мы вспоминаем ее каждый день.
— Нам всем ее не хватает. Без нее Дот никогда уже не будет прежним. Но теперь вы женаты. Жена, конечно, помогает вам пережить утрату.
— Да, — сказал Чезаре и замолчал.
Тибо решил, что сейчас один из тех случаев, когда тишину не стоит до поры до времени нарушать, и протянул руку за пирожным.
Когда пирожное было наполовину съедено, а мэр Крович решил отряхнуть крошки с лацканов, Чезаре заговорил снова:
— Вы знаете, я не хотел жениться, пока мама была жива.
Тибо медленно кивнул.
— Но когда она умерла, я поехал на родину…
— Полно, господин Чезаре, — вы живете здесь дольше, чем я.
— Знаю, знаю, но все равно… И там я нашел Марию. Она была такая юная и прекрасная! Я привез ее сюда.
Тибо оперся на локти и наклонился к Чезаре.
— У вас нелады?
— У нас с Марией? Нет, никогда. Но вскоре после ее приезда сюда прибыл ее брат Луиджи, а вскоре после него — Беппо.
И Чезаре приступил к рассказу, начав с распри между братьями и ссоры по поводу пиццы, и в конце концов дошел до утренних событий.
— Этот Луиджи… Он снимает квартиру вместе с одним из наших официантов. Сегодня утром Луиджи, мой собственный шурин… Он пришел на работу, и… Мой собственный шурин! И Мария — она так его любит! — Чезаре закрыл глаза влажной от пота рукой.
— Продолжайте, — сказал Тибо. — Он пришел на работу, и?..
Глубокий вздох.
— Он пришел, переодетый в девушку. Сказал, что теперь его зовут Луиза. — Чезаре обхватил голову руками. Он чуть не плакал. — Господин мэр! Я не знаю, что мне делать.
— Я мэр, — беспомощно проговорил Тибо. — Я не врач и не священник. Что вы от меня хотите — чтобы я его арестовал?
— А вы можете его арестовать? — спросил Чезаре с надеждой в голосе.
— А вы этого хотите? Мария этого хочет? Вы за этим ко мне пришли?
Чезаре помолчал, внимательно разглядывая участок ковра между своими ботинками.
— Господин Крович, я пришел к вам потому, что вы хороший человек и многого достигли в жизни. Вы знаете жизнь. Скажите, что мне делать.
Тибо охватили смущение и стыд. «Хороший человек». Сколько раз он слышал эти слова? Добрый мэр Крович. Может ли быть ноша тяжелее этой? Он был хорошим мэром, когда во время наводнения трое суток работал, не смыкая глаз. Но был ли он хорошим человеком? Хороший человек бросил бы работу и побежал к своей старой тете Кларе, спасать ее вещи от наводнения.
У мэра нашлось время для всех, но только не для несчастной старушки, и когда она умерла — умерла от горя, потому что потеряла все, что имела, — Тибо знал, что это он убил ее. Убийца Крович — так следовало бы его называть. И вот Чезаре приходит к нему за советом, потому что он, Тибо, многого достиг в жизни, потому что он знает жизнь. У Тибо было время подумать на этот счет. Он знал, что сделал свою жизнь пустой и бессмысленной. Он сделал это сам, и в награду люди называют его добрым и хорошим и обращаются за советом. Тибо было стыдно. Он-то знал, кто он такой. Обманщик. Он закрыл лицо руками и едва не расплакался. Так они и сидели наедине, два печальных человека, и каждому из них было стыдно, и каждому из них было грустно. И оба молчали. Наконец Тибо проговорил: