«Но та женщина в tavérna сказала, что ты отрезала ему яйца и доставила их моему отцу как доказательство убийства. Почему она так сказала?»

Кейси, наконец, подняла голову и посмотрела в синие глаза любимой.

«Потому что твой отец сказал мне это сделать… и потому что я делала так раньше, Кейси. Я говорила тебе, что мужчины Афин боялись меня, потому что так я наказывала за непослушание. Это была моя визитная карточка, если можно так сказать».

Тесса почувствовала, что по телу девушки пробежала дрожь.

«Мой отец?» – прошептала Кейси, но, казалось, она сказала это самой себе, и Тесса промолчала. «Почему тогда Георгий Миколо пропал?» – спросила девушка, справившись, наконец, с охватившим ее чувством страха.

Тесса знала, что теперь она увязла по уши. Теперь точно все было кончено, потому что раз она начала это, то должна признаться девушке во всем. Тесса должна была объяснить, кем она была, и, что важней, кем был отец Кейси.

«Я только могу сказать, что он жив, но не могу доказать прямо сейчас. Если ты поверишь мне, в понедельник я докажу тебе это».

Это все, что могла сказать Тесса, единственный ответ, который она могла дать.

«Ты доверяешь мне, Кейси?» – спросила женщина таким низким голосом, что практически прошептала.

Девушка посмотрела в глаза Тессе и увидела в них что-то новое. Лицо управляющей было уставшим и расстроенным, словно женщина впервые испытывала, что такое быть неуверенной и испуганной. Кейси поцеловала любимые губы так мягко, как только могла.

«Я не просто доверяю тебе, любовь моя. Я верю в тебя», - прошептала она.

Тесса с силой обняла свою женщину и поцеловала в висок.

«Ты все для меня, Кейси… Все!»

Тесса растянулась вдоль обнаженного тела своей любимой, и какое-то время они просто целовались. Прикосновения их губ были чувственными и неторопливыми, ни одна из женщин не хотела сгорать в пламени страсти, нет, они хотели тлеть медленным огнем любви. Тесса начала поглаживать нежную кожу Кейси от середины бедра до талии. Медленно и неумолимо пальцы брюнетки, словно легкие перышки, ласкали тело девушки.

Кейси была просто поражена тому, какой нежной может быть эта прекрасная женщина. Взгляд со стороны мог увидеть в Тессе лишь жесткую сторону ее характера. Это тело со всеми его мышцами и резкими чертами, казалось, было словно высечено из камня. Однако Кейси обнаружила, что внешность обманчива. Кожа Тессы была мягкой, словно шелк, губы – теплыми и зовущими, а прикосновения нежней всего на свете, что когда-либо ощущала Кейси.

Тесса одаривала девушку большей заботой, чем все ее бывшие любовницы вместе взятые. Женщине, казалось, нравилось доставлять удовольствие маленькой блондинке, которая после часов восхитительной пытки была, наконец, готова молить о пощаде. Тесса держала Кейси на краю чего-то, похожего на вечность, доводя ее до пика страсти, а потом медленно отпуская. И так раз за разом, до тех пор, пока блондинка уже не могла сдерживать волны, бушующие внутри нее.

Когда тело Кейси сотрясла дрожь первого оргазма, Тесса просто последовала за своей любимой. Для брюнетки этого было мало, и она снова разбудила огонь в девушке, на этот раз приближая развязку. Снова и снова Тесса медленно доводила любимую до вершины блаженства. Она хотела отдать все, что могла, этой девушке, которая проскользнула сквозь стены ее темного сердца, и точно так же хотела получить ее всю. Тесса требовала от Кейси полной капитуляции, и она уже привела ее тело в состояние полного истощения.

Это все, что Тесса могла сейчас дать, чтобы у Кейси остались хотя бы воспоминания об их нежной любви. Кейси всегда сможет мысленно вернуться к этой ночи, и в этот момент она будет точно знать, что Тесса отдала ей всю себя, все, что должна была отдать. Уже начинало светать, и Кейси тихо сопела на руках Управляющей. Тесса наблюдала за спящей девушкой, перебирая пальцами потрясающе мягкие золотые волосы. Наконец, она выскользнула из кровати, на что Кейси протестующе замычала во сне. Тесса поцеловала маленькую блондинку в щеку, получив в награду полуулыбку на спящем лице.

Тесса вышла из спальни на втором этаже и в сопровождении двух доберманов прошла на террасу. Она села на пол и прислонилась спиной к стене. Собаки легли рядом, прижавшись к ней с двух сторон. Когда она подняла голову и посмотрела на серое рассветное небо, по ее щекам потекли слезы. Она не стала их сдерживать.

За все в этой жизни надо расплачиваться, подумала она. Это была ее цена – отдать, наконец, свое сердце только для того, чтобы все потерять. Узнать блаженство любви такого чудесного человека, как Кейси, которая была готова простить ее темное прошлое, - и отказаться от этого. Ее били, в нее стреляли, но та боль не шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас.

Она не могла больше лгать Кейси. Она не могла больше надеяться на счастливую жизнь вместе с ней. Завтра она отдаст девушке последнюю часть себя. Она возьмет ее с собой в Центр и покажет, кем она была. Кем на самом деле был отец Кейси. И кем в этой игре была сама Кейси. Им в Центре это не понравится, они были не слишком счастливы, когда она показалась с Миколо, но Тесса подумала, что Джек смог бы все объяснить Кейси. Если она попробует сделать это сама, то либо спятит на полпути, либо схватит эту женщину в объятия, чтобы покрыть поцелуями. Джек должен знать, что сказать и как сказать. У него есть дочери. Он должен понимать боль и смущение юной девушки. И Джек может быть бессердечным ублюдком, когда захочет.

Тесса отсутствующе почесывала за ухом Циннамон , чья голова лежала у нее на коленях. Слезы все еще текли, и Тесса крепко зажмурилась от боли осознания, нахлынувшей на нее. Она только что занималась любовью с Кейси в последний раз.

Тесса, вздрогнув, проснулась, огляделась и поняла, что лежит одна посреди двуспальной кровати. Уже давно рассвело, судя по тому, как солнечные лучи светили в окно.

«Кейси?»

«Я здесь, внизу», - отозвала девушка с первого этажа.

Тесса с облегчением выдохнула. На мгновение она подумала, что Кейси ушла. Она натянула халат и побрела вниз, только что ощутив дрязнящий запах, идущий с кухни.

«Ты вставала прошлой ночью… то есть рано утром», - произнесла Кейси, почувствовав присутствие родного тепла за спиной.

«Да, извини. Я не могла уснуть».

Девушка развернулась и обвила Управляющую руками за талию. Она посмотрела в красные глаза женщины, и начала подозревать, зачем ее любимая выходила рано утром. Они слились в поцелуе, и Тесса закрыла глаза, почувствовав сладость губ своей девушки. Когда они оторвались друг от друга, Кейси еще крепче обвила руками стройную талию и положила голову на мягкую теплую грудь. Тесса поцеловала ее в макушку и крепко обняла.

«Итак, что у нас на завтрак?» – спросила женщина.

«Кое-что, что должно тебе понравиться», - таинственно улыбнулась Кейси.

«У меня есть время принять душ?»

«Ага, только быстро».

К тому времени, когда они сели за стол, Тесса уже привела себя в порядок и оделась, а Кейси сервировала столик во дворе. Когда она принесла тарелки с едой, Тесса широко открыла глаза и довольно ухмыльнулась.

«Keftédes! Мои любимые», - воскликнула она, показывая на жареные мясные шарики. «Откуда ты узнала и где ты вообще нашла в этом доме продукты?!» – в изумлении спросила Тесса. «Знаешь, единственный человек, который делает их для меня, это моя ма…» - Она резко замолчала на полуслове, одернув себя, но Кейси, казалось, не заметила.

Девушка разместила Keftédes на листах свежей мяты, украсив шафрановым рисом.

«Я бы хотела сказать, что это судьба или типа того, но на самом деле мне рассказала Олимпия. Я научилась готовить их очень давно на ее кухне. И уже успела сходить утром на рынок, соня».

«Прости, милая, я должна была сходить с тобой».

«Ты так сладко спала, что я не захотела тебя будить».

«Не могу поверить, что не проснулась, когда ты уходила. Я никогда не чувствовала себя настолько комфортно, чтобы позволить себе так потерять бдительность», - призналась Тесса.

«Я знаю», - улыбнулась Кейси. «Надеюсь, ничего страшного, что я взяла с собой Циннамон. Она просто сидела в машине с опущенным верхом и выглядела так грозно, что ни один парень не посмел бы до меня дотронуться».

«Хорошая девочка, Цинни», - обратилась Тесса к собаке и почесала ей подбородок, подарив блондинке лукавую усмешку.