Элизабет Пауэлл - Дочь предателя

— Я справлюсь.

Это, казалось, удовлетворило графа.

— Отлично. Убежден, что вы получите ваше приглашение на бал до темноты.

— Хм. Лучше тебе одеть твой великолепный мундир, — сказал Сент-Винсент. — Не опозорь ВМС.

Эверли предпочел бы скорее встречу с французским фрегатом, чем посещение общества, но вместо этого он ответил язвительно.

— Совершенно верно, сэр. Вечер обещает быть интересным.

Если бы Аманда была чувствительной девицей, то рухнула бы в обморок в своем платье из изумрудного шелка прямо на парадной лестнице. Все ассамблеи в Дорсете не могли подготовить ее к этому вечеру среди бомонда. Мало того, что народу было гораздо больше, чем на любом другом балу, так Аманда еще никогда не видела такого изобилия званий и сословий, как в этот вечер. Графы общались с командорами, адмиралы беседовали с маркизами. И это было только в ожидании приема. В заимствованном платье, без украшений, Аманда чувствовала себя очень незначительной, и… она очень боялась. Что делать, если кто-то узнает ее?

Девушка взглянула на Гарри, великолепного в своем мундире, он тоже был не в своей тарелке среди этой августейшей толпы, как и она. Неудивительно, молодой офицер чувствовал себя более непринужденно в кают-компании, чем в гостиной. Она взяла его под руку.

— Не могу поверить, что позволил втянуть себя в это, — пробормотал он, одернув мундир. — Здесь наверно присутствует половина лондонского общества.

— Я бы сказала, даже больше, — ответила она. Дрожь отвращения охватила ее. Все богатые и знатные пришли, чтобы увидеть Его. Источник страданий и стыда ее семьи.

Гарри заметил ее мрачное выражение лица и посочувствовал.

— Не отчаивайся. Все не так плохо, как кажется. Все будет хорошо.

— Конечно. — Аманда спрятала мрачные мысли за яркой, натянутой улыбкой… О, Гарри, если бы ты только знал, зачем я в действительности попросила прийти сюда…

Когда они приблизились к главной линии, девушка начала дрожать, вопреки логике, нервное воображение убедило Аманду, что адмирал Локк узнает ее. Руки вспотели внутри длинных белых перчаток. Ее сердце взлетело вверх к горлу. Девушка бросила украдкой взгляд через плечо. Было слишком много людей на лестнице, слишком большая толпа между ней и входными дверьми, разум требовал немедленно бежать, но она зашла слишком далеко, чтобы повернуть сейчас назад. Аманда расправила плечи и попыталась вздохнуть.

Контр-адмирал Уильям Локк стоял на верху лестницы, приветствуя своих гостей с милостивой легкостью. Его младшая сестра, леди Десмонд, стояла рядом с ним, в качестве хозяйки, но Аманда едва посмотрела на нее, сфокусировав все внимание на человеке, который разрушил ее семью. Адмирал был не таким, каким она его себе представляла. Аманда знала, что он был в возрасте ее отца, и до сих пор хорошо выглядел, несмотря на годы, проведенные на ветру среди волн. Локк был, пожалуй, на голову ниже Гарри, коренастым. Волнистые, седоватые каштановые волосы венчали его загорелое лицо, составляя разительный контраст с бледно-голубыми глазами. Высокие скулы и орлиный нос намекали на аристократическую родословную. В своем богатом мундире, он излучал достоинство и уверенность. Адмирал не был похож на монстра.

Когда Аманда посмотрела на него, то почувствовала, что ее гнев разгорелся и прогнал страх прочь. Она с трудом сохраняла этот огонь под контролем. Нельзя дать Локку никаких оснований подозревать, что она была кем-то иным, чем просто пустоголовой барышней. Девушка помахала сандаловым веером, чтобы охладить горящую кожу.

Она едва услышала голос Гарри, когда он представлял ее.

— Адмирал Локк, могу я представить Вам миссис… э… э… Сигрейв.

Адмирал Локк, похоже, не заметил колебаний лейтенанта, улыбнулся и склонился над рукой Аманды в перчатке.

— Добро пожаловать в мой дом, миссис Сигрейв. Надеюсь, вы насладитесь этим вечером.

Его бледные глаза метнулись в ее декольте, а затем обратно на ее лицо.

— Адмирал, это такая честь. Мой покойный муж так хорошо отзывался о вас.

Ее приветствие было произнесено высоким, хриплым голосом. Аманда захлопала ресницами и постаралась изобразить восторг от его внимания, хоть ее желудок взбунтовался, и она подавила желание отдернуть руку.

— Вы мне льстите, мадам, — сказал Локк, его улыбка стала шире. — Могу ли я представить вам мою сестру, виконтессу Десмонд? Летиция, это миссис Сигрейв и ее спутник, лейтенант Генри Морган.

Аманда сделала реверанс перед леди Десмонд, имеющей острый подбородок и взгляд матроны, одетой в модное покрытое золотой сеткой зеленое креповое платье. Она возвышалась над Амандой, как ростр[1], и смотрела на молодую женщину сверху с явным неодобрением.

— Чаровница, — произнесла она, потом повернулась пренебрежительно спиной к Аманде. Одарила Гарри кокетливой улыбкой и игриво коснулась веером его руки.

— Вы должны оставить, по крайней мере, один танец для меня, лейтенант. Так редко мне удается найти человека, у которого рост превышает мой собственный. И предупреждаю, я не приму отказа.

Гарри покраснел и, заикаясь, вежливо ответил. Девушка надеялась, что он знал, как плавать с барракудами. Обменявшись обязательным любезностями, Аманда и Гарри прошли за линию приема в первый зал, банкетный. Она вздохнула с облегчением.

— Ради всего святого, зачем ты выбрала это имя. Я не понял, пока не представил тебя. Госпожа Сигрейв, вот уж действительно. Намек слишком прозрачен, тебе не кажется? — сердился Гарри[2].

— Ты не думал так раньше. — Она посмотрела назад. — Я сказала, какое буду использовать имя, когда приехала в Лондон.

— Ну, только его часть, — заявил он. — и ты не похожа на вдову, даже наполовину.

— Не будь глупцом, — отрезала она.

Конечно, упрекать его было глупо. Гарри был прав. В двадцать три, Аманда считала себя старой девой — достаточно старой, чтобы играть роль замужней женщины. Ее платье, однако, можно было бы посчитать слишком открытым, даже для вдовы. Она не хотела думать об этом в данный момент.

— Кроме того, Локк не узнал меня. Я думаю, что ты не должен беспокоиться обо мне так сильно, лучше побеспокойся о леди Десмонд.

— Почему? — спросил он, подозрительно. — Я думаю, она очень мила.

— О, не имеет значения.

Аманда подняла глаза к небу и взмолилась о терпении. При всей своей находчивости и военно-морских знаниях, Гарри мог быть настолько тупым, когда дело касалось прекрасного пола. Он, несомненно, найдет неприятности на свою голову, прежде чем вечер закончится.

Аманда раздраженно кипела, задыхаясь от огромной удушливой массы людей, собравшейся в этих залах. Толпа на лестнице была ничто по сравнению с этим. Шум был невероятный, как звук прибоя у берега. Десятки белых восковых свечей освещали площадь, их свет отражался от натертого деревянного пола, сверкающих ювелирных изделий на дамских шеях, запястьях и волосах. Жар от свечей, добавлялся к жару тел, собравшихся в замкнутом пространстве, превращая банкетный зал в сверкающую печь. Аманда почувствовала, как капельки пота собираются между грудей, и замахала веером сильнее… Это светская вечеринка? Разодетая, задыхающаяся от жары — она ощущала себя больше рождественским гусем, чем гостем.

Гарри наклонился, его губы коснулись ее уха.

— Ну, когда же мы начнем?

Аманда потеряла дар речи. Мы? Она не рассчитывала на готовность Гарри делать что-нибудь еще кроме приглашения ее на бал. Она посмотрела на него снизу вверх, вглядываясь в его лицо. Гарри был верным другом, но он не поймет того, что она здесь собирается сделать.

— Ну, — начала она, — мы не можем ничего сделать пока не найдем кого-нибудь, кто сможет представить меня Лорду Хардвику. Я обещаю тебе, быть осторожной, в конце концов.

Она улыбнулась ему, и с облегчением увидела, как его лицо разгладилось. Он сжал ее руку.

— Давай, моя девочка, прогуляемся по залу, посмотрим, кто здесь?

Аманда кивнула, ее ум лихорадочно работал, думая, как избавиться от Гарри, она надеялась, что он найдет знакомого или даже двух и отвлечется на разговор. Но ее план, хоть и далек был от совершенства, оказалось, имел, говоря морским языком, определенные пробоины. Вдруг ей пришла в голову идея.

— Мы сможем охватить большую часть зала, если разойдемся, ты пойдешь в одну сторону, а я — в другую, а потом встретимся здесь.