— Маринад, конечно, был жутким занудой. Все время ворчал, бурчал. Солнце светит — плохо, дождик идет — плохо. Любил пожаловаться. Зато он был хорошим ковбоем и неплохим механиком.
— Джим сказал мне, что ребята хотят купить камень ему на могилу.
— А как же? Ведь я с этим ублюдком почти двадцать лет проработал.
Хэм смотрел куда-то вдаль. Не любил без особой нужды пялиться людям в глаза.
— Ты вот что. Ты не вини себя за то, что случилось.
— Ведь это я его туда послала.
— Пустое говоришь и сама это знаешь. Ты ведь девка неглупая. Хоть и упрямая.
Уилла чуть улыбнулась:
— Ничего не могу с собой поделать, Хэм. Не могу, и все. Он хорошо знал ее, понимал ее чувства.
— Это ты переживаешь из-за того, что нашла его в таком виде. Ничего не попишешь — придется потерпеть. Время вылечит. — Он кинул на нее взгляд, надвинул на глаза свою потрепанную шляпу. — Но только не угрызайся, от этого лучше не станет.
— После смерти отца и Маринада на ранчо стало двумя работниками меньше, — сказала Уилла.
— Я слышал, ты мало спишь и ничего не ешь, — сказал он, не желая поддерживать разговор о работе. Под седыми усами неодобрительно скривился рот. — Бесс выздоровела, так что я в курсе того, что у вас там происходит. Эта баба жуть какая болтливая. Хотя я и без нее вижу, как ты отощала.
— Забот много.
— Это я знаю. — В его грубом голосе едва заметно прозвучала нежная нотка. — Но тебе вовсе не обязательно совать нос во всякую мелочь. Я на ранчо работал, когда тебя еще на свете не было. Если ты мне не доверяешь — будешь искать весной не двоих, а троих новых работников.
— Я тебе доверяю, ты знаешь… — Она чуть не задохнулась. — Как ты можешь говорить такие вещи? Это просто подло!
Он удовлетворенно кивнул. Да, Хэм хорошо знал Уиллу и отлично понимал ее. Понимал и любил.
— Надо же было тебя чем-то пронять. Я думаю, как-нибудь перезимуем. У Вуда старший мальчишка подрастает. Ему скоро двенадцать, он рослый не по годам. Жалко, младший, похоже, растет не скотоводом, а фермером. — Хэм недовольно закурил новую сигарету. — Предпочитает на поле возиться, а не в седле сидеть. Но Вуд говорит, что парнишка он работящий. Ничего, как-нибудь до весны дотянем.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
Хэм медлил. Но раз уж она сама спросила…
— Я насчет твоих сестренок. Ты скажи той, которая с короткими волосами, чтобы она не носила такие джинсы — ну, в обтяжку. Она как пройдет мимо, так у нашего дурачка Билли язык до колен отвисает. Ей-богу, с парнишкой что-нибудь случится.
Уилла расхохоталась — впервые за последние дни.
— Можно подумать, ты сам на нее зенки не пялишь.
— Пялю. — Хэм выпустил облако дыма. — Но я старый волк, меня этим не собьешь. А вторая красиво сидит в седле. — Он показал пальцем куда-то в сторону. — Вон, полюбуйся.
Уилла взглянула на дорогу и увидела всадников: впереди Адам на своей любимой гнедой, за ним — две всадницы. Что ж, Лили и в самом деле сидела в седле неплохо, слившись в едином движении со своей рыжей кобылой. Зато Тэсс так болталась в седле каурого конька — того и гляди на землю слетит. Ее зад подскакивал вверх и вниз, ноги то и дело выскакивали из стремян, а руки отчаянно сжимали луку седла.
— Она себе всю задницу натрет, — усмехнулась Уилла, опершись о ворота. — И давно это продолжается?
— Да уже пару дней. Она, кажется, решила научиться ездить верхом. Адам с ней работает. — Хэм неодобрительно покачал головой, видя, что Тэсс удерживается в седле лишь чудом. — Вряд ли у него получится. Если хочешь, можешь их догнать.
— Я им ни к чему.
— Ты, может, им и ни к чему, зато тебе пойдет на пользу верховая прогулка. Я знаю, что ты всегда после нее чувствуешь себя лучше.
— Может быть.
Она мечтательно подумала, как здорово было бы пронестись по прерии галопом, и чтобы ветер дул в лицо, и чтобы голова очистилась от дурных мыслей.
— Может быть, попозже.
Она проводила взглядом три верховые фигуры и позавидовала их свободе.
— Да, попозже, — повторила она и снова уселась в свой джип.
Уилла ничуть не удивилась, когда обнаружила Нэйта и Бена на кухне — они уплетали жареное мясо, приготовленное Бесс. Чтобы Бесс не ругалась, Уилла тут же села за стол и тоже принялась за еду.
— Наконец-то соизволила явиться, — проворчала Бесс, недовольная тем, что не успела приказать Уилле сесть за стол. — Между прочим, обеденное время уже прошло.
— Мясо-то еще горячее, — возразила Уилла и с преувеличенным энтузиазмом проглотила кусочек. — Ты и так кормишь половину графства, зачем я тебе нужна?
— Какая ты грубая, — вздохнула Бесс и поставила перед ней кружку с кофе. — Некогда мне тут с тобой болтать. Дел навалом.
Она вытерла руки полотенцем и гордо вышла из кухни.
— Она тебя уже полчаса поджидает, — сказал Нэйт, отодвигая пустую тарелку и принимаясь за кофе. — Беспокоилась за тебя.
— Ерунда какая.
— Ей не нравится, что ты разъезжаешь в одиночестве. Уилла покосилась на Бена:
— Ничего, переживет. Бен, дай-ка мне солонку.
Он бухнул солонку на стол прямо у нее перед носом. Нэйт сосредоточенно потер затылок и сказал:
— Я рад, что ты вернулась. У меня есть для тебя кое-какие бумаги.
— Хорошо. Я просмотрю их чуть позже. — Она густо посыпала мясо солью. — Так, зачем приехал Нэйт, мне понятно.
Она с намеком посмотрела на Бена.
— А я приехал к Адаму, — откликнулся тот. — Надо кое-что
обсудить насчет лошадей. Кроме того, хочу проверить, как ты справляешься с хозяйством. Ну, и заодно бесплатно перекусить. — Это я попросил Бена задержаться, — поспешно добавил Нэйт, прежде чем Уилла успела сказать что-нибудь резкое. — Я утром разговаривал с полицейскими. Завтра они вернут тело. Уилла кивнула.
— Часть бумаг, которые я привез, касается похорон. Кроме того, я разобрался с деньгами Маринада. У него был счет в банке, да еще небольшой депозит. Все вместе — примерно три с половиной тысячи. За свой джип он остался должен магазину куда больше.
— Денежные вопросы меня не волнуют, — сказала Уилла, отодвигая тарелку.
Ее аппетит пропал бесследно.
— Я буду очень признательна, Нэйт, если ты возьмешь организацию похорон на себя, а счет отдашь мне. Очень тебя прошу.
— Хорошо. — Нэйт достал блокнот, быстро записал в нем что-то. — Теперь о его имуществе. Ведь у Маринада нет ни семьи, ни наследников, ни завещания.
— Да что там у него может быть? — горестно вздохнула Уилла. — Одежда, седло да инструменты. Если не возражаешь, я отдам все это ребятам.
— Думаю, это будет правильно. А я оформлю передачу «имущества» с юридической точки зрения. — Он коротко коснулся ее руки. — Если у тебя возникнут какие-то вопросы или сомнения, позвони.
— Спасибо.
— Не за что. — Он поднялся. — Можно, я возьму лошадь и съезжу поищу Адама? Мне нужно…
— Только не ври, — прервал его Бен. — Я-то знаю, кто тебе там нужен.
Нэйт лишь ухмыльнулся и снял с вешалки шляпу.
— Поблагодари Бесс за угощение. Пока, увидимся. Уилла недоуменно нахмурилась:
— На что ты намекал? Кто ему там нужен?
— Твоя старшая сестренка, от которой так вкусно пахнет духами. Уилла фыркнула, отнесла тарелку в раковину.
— Голливудская девчонка? Думаю, Нэйт не такой болван.
— Ты не представляешь, как действуют на мужчину запахи. Ты почему мясо не доела?
— Аппетита нет. — Она с любопытством уставилась на Бена. — Так вот вы на что клюете? На дорогие духи?
— Что ж, дорогие духи не помешают. — Он откинулся на спинку стула. — Хотя, с моей точки зрения, если у женщины хорошая кожа, то мыла вполне достаточно. Женщина — существо могучее и загадочное. — Он отпил из кружки, глядя на Уиллу исподлобья. — Хотя ты, конечно, знаешь это и без меня.
— У нас на ранчо неважно, какого ты пола. Лишь бы работал.
— Ага, как бы не так. Когда ты проходишь мимо юного Билли, у него глаза на лоб лезут.
Уилла улыбнулась, потому что это было сущей правдой.
— Мальчишке восемнадцать лет. Ему достаточно услышать слово «грудь», и он весь бледнеет. Ничего, подрастет — перебесится.
— Жаль, если перебесится.
Уилла уселась, закинула ногу на ногу и посмотрела на Бена дружелюбнее, чем раньше.
— Не представляю, как вы, мужчины, с этим справляетесь. Вся ваша личность, вся ваша романтика болтается между ног.
— Не говори, мы ужасно мучаемся. Может, сядешь поближе и спокойно допьешь свой кофе?