Сердце стало стучать в груди сильнее прежнего. Дрожь прошлась по спине и окутала все тело. Он сейчас говорит то, что я думаю, он говорит? – Шон…

Прижав палец к моим губам, он заставил меня умолкнуть. Тяжело сглотнув, он взглянул мне в глаза: - Я сожалею, что не сказал это раньше. Сожалею, что скрывал, маскировал свои чувства к тебе, что лгал самому себе, и, Бог знает, о скольких еще вещах я сожалею. Эвери, я так сильно потерян. Не осталось ничего, что можно любить. Когда ты сказала, что любишь меня, я не знаю… я ощутил, будто меня прижали к стенке. Я отреагировал неверно, но уже не мог остановиться. Никто не любил меня, не со времен Аманды, и не так. - Он буравил меня взглядом. Он был таким напряженным, что поневоле заставил меня сжаться. Его взгляд путешествовал по моим губам, затем снова вернулся к глазам. Я чувствовала, будто Земля сошла со своей оси, и все остановилось, я улетаю куда-то. Не может быть это настоящим.

Шон улыбнулся мне: - Я люблю тебя. Люблю то, как ты мыслишь, как высказываешь все, что вертится у тебя на языке. Люблю, как ты запускаешь змея. Люблю быть с тобой на пляже. Люблю то, как ты бежала и преследовала свою угнанную машину, готовая выбить дерьмо из любого, кто это сделал. Люблю, что ты разговариваешь со своими родителями, даже понимая, что их давно уже нет в живых. Люблю твое пристрастие к холоду. Люблю того снеговика. Люблю тот факт, что ты сделаешь все что угодно, чтобы выжить. Ты – все самое чудесное в моей жизни, и я не заслуживаю ничего из этого. Я люблю тебя, Эвери.

Твою ж мать. Он действительно только что сказал это? Горло так сильно сжалось от эмоций. Было такое чувство, будто слон уселся мне поперек горла. Я даже не могла выдавить из себя ответ. Я просто стояла там с открытым ртом и взметнувшимися до потолка бровями.

Шон запустил пальцы в мои волосы и осмотрел меня с высоты своего роста. Он нагнулся ближе, чтобы мы были практически нос к носу. Он произнес на выдохе: - Ты чертовски напугала меня.

Мой голос был едва различим на выдохе: - Взаимно, мистер Джонс.

Он ухмыльнулся: - Я не знаю, чего уже хочу, мисс Смит. Жизнь пошла совсем не так, как я изначально планировал. Единственное, что я знаю и понимаю без тени сомнения, это то, что хочу тебя.

Бабочки запорхали где-то в животе и груди. Не может быть. Не может. Я моргнула несколько раз, считая, что сплю, но мои кошмары никогда не были такими. Глядя в лицо Шону, я должна была знать. Что произошло с его женой и ребенком. То, что говорил мне Гейб, не может быть правдой, но я обязана узнать.

Мой взгляд упал на его галстук. Уставилась на него, будто это он держал в себе все ответы. Я должна спросить, но как я могу спрашивать его о таких вещах? Как я вообще могу упоминать это сейчас? Он сказал, что любит меня. Мне следует поцеловать его, визжать и прыгать от радости и счастья. Вместо этого, те темные мысли продолжали крутиться в голове и ставить все чувства под вопрос.

- Шон… - прошептала я его имя. Облизав губы, я всмотрелась в его лицо. Единственный проблеск надежды погас, как только он увидел выражение моего лица. Будто он уже заранее знал мой вопрос. – Все говорят, что ты не тот человек, с которым следует быть рядом, что мне следует покинуть тебя и никогда не возвращаться. Они говорят, что ты жестокий и хладнокровный. Я никогда не понимала почему. Я не вижу этого. Затем услышала кое-что… Я должна спросить. Что случилось с Амандой и малышом?

Чистый страх сковал меня внутри. Шон стал слишком напряженным. Его лицо утратило какие-либо черты того мужчины, с которым я только что разговаривала. Оно превратилось в пустую маску. Страх сквозил в его глазах, когда он посмотрел на меня: - Если спрашиваешь об этом, значит, ты уже все знаешь. - Он отстранился от меня. Я смотрела, как он отошел к окну и стал рассеянно смотреть на раскинувшийся перед нами ночной город.

Я последовала за ним через комнату: - Что я слышала, точно не может быть правдой. Не имеет никакого смысла. Я видела твою скорбь. Твоя боль так же осязаема, как и моя.

- Нет, это не так. Моя боль совершенно не похожа на твою, она иного рода. - Он резко обернулся, и наши взгляды встретились. Дикий ужас зажегся где-то в глубине его глаз, будто он затерялся в страшных воспоминаниях. Шон сделал шаг навстречу мне: - Что ты слышала – правда. Я убил свою жену.