— Разрази меня гром, неужели это вы?
— Собственной персоной.
— Вы же не встаете раньше полудня!
Дугал сунул руки в карманы.
— Ради Бога, помолчи, мне и без того досталось.
— Наверное, с непривычки. Так рано встать с постели!
— Мне не раз доводилось встречать рассвет.
— Да, но не оттого, что вы вставали с рассветом. А оттого, что вовсе не ложились.
Дугал задумался.
— Наверное, ты прав.
— Хорошо спали, милорд?
— Нет, постель вся в буграх да ямах, а камин так дымил, что пришлось открыть окно, а то бы угорел. Промерз до костей, потому что одеяло совсем тонкое.
— Безобразие. А вот у меня в пристройке было очень мило. Мне дали раскладную кровать, и там была отличная пузатая печка.
Дугал задумчиво посмотрел на амбар.
— А нельзя ли поставить туда вторую кровать?
— Разумеется. Только… Не покажется ли странным, что вы спите в амбаре?
— А я никому не скажу. — Некоторое время Дугал молча рассматривал слугу. — Тебя хорошо приняли?
— Да. А эта Мэри до чего славная кухарка! Такого жаркого мне не доводилось еще пробовать. Но главное — яблочный пирог. Сладкий, воздушный, так и сочится маслом, с яблоками…
— Хватит! — У Дугала сердито заурчало в животе. — То, чем потчевали меня, было решительно несъедобно. Поезжай-ка в город. Привези чего-нибудь поесть. Яблок, печенья, мясных пирогов — что может долго храниться.
— Как скажете, милорд. Не хотите ли яблочка прямо сейчас? Я прихватил одно для вашей лошади.
— Благодарю. — Дугал спрятал яблоко в карман.
— Что за негостеприимные хозяева — ни поесть толком не дали, ни выспаться.
— Это часть их плана. Мистер Макфарлин убивается, что проиграл мне дом. Вот дочка и вознамерилась его вернуть.
Шелтон сощурился.
— Вы ведь не станете волочиться за девчонкой, милорд? Вы сказали вчера, что мы уезжаем. А теперь толкуете, что остаемся. Тут ни поесть, ни поспать.
Дугал покачал головой:
— Она очень красива. Дух захватывает. Но дело не только в этом. Я должен принять вызов. Мисс Макфарлин хочет, чтобы мы с ней сыграли в карты на дом.
Что может поставить на кон прелестная София? Только одно.
— Сыграть на дом? Но он и без того ваш.
— Упрямцам вроде Макфарлина закон не писан. — Дугал приподнял бровь. — Не трусь, Шелтон. Я хочу преподать девчонке урок. Ей полезно будет узнать, что почем.
— Только будьте осторожны! Как бы вам не оказаться в шкуре ученика.
— Чепуха. Я приручу ее, и мы уедем.
Шелтон покачал головой.
— Кто и когда сумел приручить женщину? Мы только думаем, что приручили. Но что-то я еще не встречал молодца, которому бы это действительно удалось.
— Я смогу укротить прелестную мисс Макфарлин. Начну прямо сегодня. Оседлай пару лошадей. Полагаю, тут найдется подходящая лошадка для леди?
— Да, я видел чудную кобылку. На конюшне шесть отличных верховых лошадей. Слишком много для такой конюшни, если судить, в каком виде дом:
— Конюшни в плохом состоянии?
— Они в прекрасном состоянии — поискать еще таких конюшен! И в переднем паддоке новые замки. Остальные в некотором запустении, словно ими давно не пользовались. — Шелтон задумался. — Странно! Шикарные конюшни и дом, который вот-вот рассыплется.
Конечно, странно, если не сказать больше.
— Может быть, леди питает слабость к лошадям?
— Скорее, ее отец. Лошади крупные, а леди малышка, прямо фея.
— Фея или нет, но надуть меня она решила твердо. Вот будет забавно — побить мисс Макфарлин ее же оружием.
Дугал вернулся в дом через террасу и услышал приглушенные голоса. Там накрывали к завтраку. Возле двери он задержался, чтобы послушать, как щебечет София:
— Энгус, вчера ты был великолепен!
Мрачный голос возразил:
— Не справляюсь я с этими ливреями, перчатками и прочей чепухой. Я слуга, а не дворецкий.
— Знаю. Лучший слуга в графстве. Нужно послать сквайру того чудесного лондонского чаю. Какое счастье, что он одолжил мне тебя!
— Не нужен ему чай. Вы же знаете, сквайр ваш поклонник, как и мы все. Попроси вы — и он последнюю рубашку снимет ради вас.
Значит, сквайр — поклонник Софии? Дугал сжал зубы. Наверное, деревенщина с красным лицом и жирной шеей. И такой осмеливается волочиться за Софией — прекраснейшей Софией?!
— Сквайр был так добр, — продолжала девушка. — Нужно съездить к нему сегодня проведать.
К собственному изумлению, Дугал разозлился. Даже руки сжал в кулаки. Черт возьми, он что, ревнует? Женщину, с которой лишь вчера познакомился? Просто он ужасно проголодался. Отсюда и раздражение. Скорее бы завтрак. Дело вовсе не в том, что неотесанный деревенский чурбан имеет виды на его будущую любовницу.
Дугал замер, вцепившись в ручку двери. Будущая любовница? С чего он взял? Однако мысль ему понравилась — и чем дольше думал, тем больше нравилась.
Разумеется, у Софии Макфарлин есть опыт. Она выросла среди игроков и прочих сомнительных господ. Да и держит она себя не как невинная девушка, а как умудренная дама света. Как раз это ему в ней и нравилось.
Невинные девицы никогда не представляли для Дугала интерес. Терять время на драматические сцены, слезы, упреки? Вот еще! Гораздо интереснее с женщинами, знающими, зачем живут на свете, умеющими получать удовольствие — и дарить удовольствие мужчине.
Он повернул ручку и вошел. На звук открывающейся двери София порывисто обернулась. Юбки взлетели вихрем. Глаза засияли, встретившись с ним взглядом.
Боже правый, как она красива. Дело не только в золотых волосах и поразительных голубых глазах. Как розовеют ее щечки и виски! Какой молочно-белой кажется кожа, встречаясь с желтовато-коричневым кружевом, обнимающим ее шею!
Девушка казалась свежей и аппетитной в этом сшитом по последней моде утреннем платье из голубого муслина, украшенном кружевами. Под грудью платье подхвачено поясом в голубую и коричневую полоску. Светлые волосы уложены совсем просто, золотистые локоны закрывают виски. Прическу украшает голубая розочка. В мочках ушей поблескивают серьги-жемчужинки.
София склонилась в реверансе:
— Доброе утро, лорд Маклейн.
Он поклонился:
— Доброе утро, мисс Макфарлин. Чудесный день, не правда ли?
Ночью Дугал размышлял: отчего она действует на него столь сильно? Сейчас он догадался, в чем дело. Просто девушка очень красива, невероятно красива! Добавьте сюда шок, когда он обнаружил, какую проделку задумал этот деревенский ангел.
Не важно, как и при каких обстоятельствах они бы познакомились. Дугал был бы поражен точно так же. Как и любой мужчина на его месте.
София повернулась к Энгусу:
— Ты можешь идти.
Верзила-дворецкий хотел было что-то возразить, но взял несколько пустых тарелок и вышел. Дугал ждал, пока за ним закроется дверь.
— У вас… необычный слуга.
София вздохнула:
— Когда живешь в деревне, выбирать не из кого. Другое дело — город. Там я могла бы найти слуг получше.
В городе он тоже нашел бы кого получше. Или ему только казалось, пока судьба не занесла его к Макфарлинам, где он встретил белокурого ангела с проворными пальчиками, готовыми залезть в его карман.
София села, знаком приглашая Дугала к столу. Он оглядел угощение. Горелые хлебцы, закопченная ветчина. Вареные яйца — кажется, брось их на пол, и они поскачут, словно мячики. Засохшие булочки. Крошечные сухие кусочки — неужели это копченый лосось?
Наверное, на его лице было написано отвращение. София возликовала.
Как он красив сегодня! На нем синий костюм для верховой езды и белоснежная рубашка. Светло-русые волосы кольцами ложатся на воротник, зеленые глаза сияют. София смотрела, как он накладывает еду в тарелку. Две булочки с изюмом, пару яиц, огромный ломоть прокопченной ветчины.
София поела раньше в обществе Мэри, которая подала на стол горячие оладьи со сметаной и джемом, чудесную грудинку и хрустящие хлебцы, а вдобавок — кружку горячего чаю.
Она подавила довольную улыбку, наблюдая, как Дугал пытается разрезать ветчину. Слишком жесткая, под его ножом она развалилась на два рваных ломтя. С трудом насадив один из них на вилку, Дугал явно не решался его попробовать. София вздохнула: