Катриона отшатнулась прочь. Резко дернув рукой, она вырвалась из крепкого захвата, которым Саймон пытался удержать ее возле себя.
— Габриэль, — громко позвала Катриона, добиваясь, чтобы муж отвел взгляд от Эмилии и посмотрел на нее. — Ты оказался прав.
Габриэль нахмурился.
— В чем именно?
— Я ненавижу тебя, — с болью в голосе сказала Катриона, не обращая внимания на всех, что слушал ее. Пусть Эмилия думает о не все, что хочет, — Ненавижу так же сильно, как и люблю, — она повернулась к Саймону, и горько усмехнулась, — Как видишь, твой план оказался провальным. Нельзя показать то, чего нет на самом деле. Нельзя заставить человека полюбить. Габриэль не способен любить. В его силах только уничтожать и убивать. А я слишком долго заблуждалась, пытаясь придумать то, чего на самом деле нет.
Саймон шагнул к ней, но Катриона поспешно выставила руку, не подпуская мужчину к себе. Только не сейчас. Ее взгляд скользнул по Габриэля и Эмилии, которая цеплялась за его руку. Так словно она имела на это право. Или, Габриэль ей это позволил.
— Не стоит. Я уезжаю, — прошептала она. — Здесь мне больше делать нечего.
Катриона развернулась и побежала в сторону дома. Сейчас ее меньше всего занимало, как именно она сделает то, о чем говорила.
***
— Ты хоть понимаешь, что натворил? — возмущаясь, спросил Саймон, разворачиваясь к Габриэлю, — Ты упустил единственное прекрасное в своей жизни, променяв Катриону на эту шлюху, — его взгляд с особым презрением остановился на Эмилии, но та лишь усмехнулась. Саймон вздохнул и снова взглянул на Габриэля, который в этот самый момент смотрел вслед Катрионе.
Саймон покачал головой. Еще утром он и предположить не мог, что в этот вечер ему придется выступать в качестве примирителя. Только вот получится ли у него это? Без всяких сомнений. Он должен сделать все, что в его силах. О женщине, подобной Катрионе, мужчины, подобные ему и Габриэлю, могли лишь мечтать.
— Кажется, маркиз только что сделал свой выбор. Не так ли? — насмешливо сказала Эмилия, взглянув на Саймон и при этом еще крепче уцепившись за руку Габриэля. Она не могла поверить в свою удачу. Если бы она только не последовала за Габриэлем, то сейчас бы скучала в зале, развлекая себя только танцами. Но, вместо этого, она с особым удовольствием понаблюдала за тем, как Катрионе причинили боль. Эти мгновения были поистине бесценными.
Вздрогнув, Габриэль, наконец, пришел в себя. Зарычав, он оттолкнул Эмилию и бросился к Саймону, который не сделал ни единой попытки, чтобы увернуться. Теперь, когда Катриона убралась отсюда, Габриэль мог сделать то, чего так долго хотел. Схватив Саймона за сюртук, он прижал его к дереву.
— Больше никогда не смей приближаться к моей жене, — оскалился он, с каждым словом припечатывая Саймона к твердой поверхности. — Наши отношения с Катрионой тебя не касаются. Они никого не касаются.
Саймон усмехнулся, не обращая внимания на то, что рука Габриэля все сильнее давит ему на горло. Все это ради того, чтобы Катриона обрела то, о чем желает. Такая женщина, как она, заслуживала самого лучшего. И если Катриона любит Габриэля, значит, ему придется с этим смириться.
— Катриона прекрасная женщина, — прохрипел Саймон, хмурясь, — И когда она бросит тебя, я буду рядом с ней. Я даже приму ее ребенка, как своего собственного. Как ты на это смотришь? — даже в таком состоянии, он смог вложить в свои слова насмешку. Это непременно разозлит Габриэля.
Так и случилось.
Габриэль отшатнулся от него. Он хмуро оглядел Саймона, словно бы впервые видел. А может, впервые услышал. Все дикое, что когда-либо было в нем вышло наружу, и он больше не собирался себя сдерживать.
— Что ты сказал? — рявкнул Габриэль, — Как ты посмел даже подумать об этом? Как ты посмел пожелать то, что принадлежит мне? Катриона и ребенок, мои.
Тяжело дыша, Саймон прижал руку к горлу, пытаясь вздохнуть.
— Ты же не думал, что я смогу оставить девушку в беде? — спросил он, — Особенно такую, как Катриона? Если ты не видишь, насколько она прекрасна, я способен разглядеть это за тебя.
Выпрямившись, Саймон попытался обойти Габриэля, но тот не позволил. Одним ударом кулака, он отправил Саймона на землю, а сам навис над ним. Эмилия тут же отпрянула в сторону, чтобы не попасться под руку разъяренным мужчинам. Пусть она и любила боль, но только в спальне. Отойдя еще на шаг, она спряталась за скамейку, готовясь наблюдать за всем происходящим.
Не обращая внимания на Эмилию и вообще на все, что происходило вокруг, Габриэль схватил Саймона за отвороты сюртука и приподнял. Сейчас, им двигала только лишь злость и гнев. Ни о чем другом думать он просто не мог. В голове раз за разом крутилась мысль, что Саймон мог забрать Катриону у него. Этого он не допустит. Никогда.
— Катриона моя. Моя и только моя. А тем, что принадлежит мне, я не делюсь, — выдавил Габриэль, встряхивая Саймона что было сил.
Саймон взбесился. Теперь и его терпение оказалось на исходе. Он не был слабаком и не собирался уступать Габриэлю в силе. Тем более сейчас.
— Катриона не вещь, — злобно сказал он. Сжав руку в кулак, он впечатал его в лицо Габриэля, заставляя того пошатнуться. Воспользовавшись этим шансом, он вскочил на ноги и отскочил в сторону, уворачиваясь от очередного удара, который уже приготовился нанести Габриэль. — Сегодня ты причинил ей такую сильную боль, что могу предположить, она с радостью примет мою помощь.
Габриэль, взревев, бросился к нему. В этот раз он оказался быстрее Саймона, и только поэтому нанес свой удар, который отправил мужчину к скамейке. Эмилия едва успела отскочить, когда скамье, не выдержав вес Саймона перевернулась.
Саймон застонал и попытался встать на ноги. Спина нещадно ныла, но мужчина ни о чем не жалел. Сплюнув кровь на землю, он посмотрел на Габриэля, понимая, что пришла пора со всем этим заканчивать.
— Если Катриона тебе не нужна, откажись от нее, — сказал он, — Откажись и она станет моей. Даже несмотря на ее любовь к тебе.
Габриэль смотрел на него, не мигая. Тяжело дыша, он сжал кулаки и ответил:
— Она принадлежит мне. Хочет того или нет. Для этого ей даже не надо меня любить.
Саймон нахмурился, а потом покачал головой. Смахнув кровь с лица, он усмехнулся.
— Тебе придется стать чуточку умнее, чтобы заслужить ее прощение. Ее любовь и так в твоих руках.
Габриэль отвернулся. Злость начала понемногу сходить на нет. Оставив вместо себя пустоту и обреченность. Его взгляд метнулся в сторону дома и в груди тут же неприятно заныло.
— Ей это только кажется. Придет то время, когда ей придется пожалеть об этом. И очень сильно. Таких, как я, не любят, — пробормотал Габриэль.
Саймон вздохнул и подошел к Габриэлю. Дружески похлопав его по плечу, он сказал:
— Габриэль, мы с тобой друзья слишком давно. Я не сентиментальный человек и ты это знаешь. Но, я вижу чувства Катрионы и они настоящие. Она и правда любит тебя.
Габриэль мотнул головой, отказываясь принимать эту правду. Он отошел как можно дальше от Саймона, чтобы снова посмотреть на дом. К его удивлению на террасе уже собрались люди, привлеченные шумом с улицы. Но этого совсем не взволновало Габриэля.
— Я не смогу полюбить ее, проклятье, — с болью в голосе сказал он, поворачиваясь к Саймону, — Не смогу. Просто не посмею. Никогда. Ты не знаешь меня. Так же как и она. Вы все ошибаетесь.
— Почему тогда ты пришел сюда? — насмешливо спросил Саймон, тут же поморщившись от боли в ушибленном лице, — Я не Катриона, и не поверю в то, что ты это сделал ради леди Блэкни. Я знаю, что ты пришел сюда из-за жены. И только из-за нее. Не так ли?
Габриэль запрокинул голову, вдыхая холодный вечерний воздух.
— Да, я пришел сюда из-за Катрионы, — сказал он, — И, как оказалось не зря. Увидел много интересного.
Саймон рассмеялся.
— Пока между нами ничего нет. Она слишком сильно любит тебя. Так же, как и ты ее, по всей видимости.
— Я не люблю ее, — медленно процедил Габриэль, сжимая руки, — Не люблю.
— Я уверен, что это не так, — спокойно сказал Саймон, пожимая плечами, — Но смотри, чтобы, когда и ты это поймешь, не было слишком поздно.
Габриэль нахмурился и покачал головой.
— Этого не случится, — сказал он, — В этом я уверен.
— Самонадеянный дурак, — усмехнулся Саймон, — чтобы ты не говорил, я знаю только одно. Тебе потребуется одна из моих лошадей, чтобы сейчас догнать Катриону.