Вероника Генри - Долгий уик-энд

Лора отправила Тони Уэстону письмо по электронной почте, в котором заказала на выходные частные уроки живописи. Чтобы не вызвать ненужных подозрений, она назвалась именем подруги детства, Эммой Стаббс (Старлинг – фамилия запоминающаяся). Заплатила чеком Дана, пояснив, что «художественные выходные» – подарок ко дню рождения. Тони Уэстон не должен догадаться, что за ним охотятся.

И вот теперь они сидели в поезде и с грохотом мчались мимо Стейнса и Слау, неуклонно забирая на запад. Лора понятия не имела, как станет действовать. Надо ли признаваться, кто она? Как вообще понять, что Тони Уэстон – тот, кого они ищут? Нет, у нее, наверное, не хватит мужества довести дело до конца.

В Рединге Лоре безумно захотелось выскочить из вагона.

– Я не могу, – призналась она Дану. – Давай выйдем и следующим поездом вернемся в Лондон.

– Не глупи. Мы оплатили билеты и отель. Деньги пропадут. Даже если ты в последний момент струсишь, проведем выходные в Пеннфлите, только и всего.

С его логикой не поспоришь, мысленно признала Лора. И поезд загрохотал дальше – мимо Ньюбери, Хангерфорда, Пьюзи. На подъезде к Касл-Кари тепло вагона и предшествующая путешествию бессонница убаюкали Лору. Пути назад не осталось.

Хлопнула входная дверь. «Хоть бы не постояльцы, – мысленно взмолилась Клэр. – Только одиннадцать часов!» Плохо, когда гости приезжают слишком рано. В коридорах еще гудят пылесосы, стены подпирают холщовые мешки с грязным бельем… А что может быть хуже, чем вид голой, разоренной кровати за распахнутой дверью в номер? Ничего не поделаешь – чтобы привести комнаты в порядок, их приходится сначала перевернуть вверх дном; хорошо бы гости это понимали и не являлись в отель раньше полудня.

Тем не менее голову Клэр подняла с самой доброжелательной улыбкой. Даже если номер приехавших еще не готов, поданная на террасе чашечка кофе с печеньем за счет заведения всегда приводит их в умиротворение.

– Знаю, я рановато, но нельзя ли пока оставить у вас свои… – Вошедший мужчина умолк на полуслове и с громким стуком уронил на пол потрепанный кожаный саквояж. – Клэр?..

Ее ручка упала на конторку с тем же звуком.

Сколько лет она об этом мечтала! Много долгих-долгих лет… бесконечность, на протяжении которой Клэр Марло пыталась стереть этого человека из памяти. Постепенно, с течением времени, мечта, конечно же, выцвела и поблекла. Но нет-нет, да и всплывала коварно на поверхность, застигая Клэр врасплох в самый уязвимый момент – во сне.

– Ник? – Клэр вскочила, и они с гостем уставились друг на друга через регистрационную стойку. – Откуда ты?.. Ты что?..

Все слова вылетели из головы. Она беспомощно ткнула в экран компьютера.

– Хочу остановиться в отеле? – подсказал он. – Да… м-м… Ты здесь работаешь?

– Вообще-то, он мой… – Клэр неуверенно улыбнулась. – Мой отель. Наш с… партнером.

«С моим мужчиной» она не сказала.

– Ого! – поразился Ник.

– Ничего себе сюрприз. – Клэр недоверчиво помотала головой.

– И не говори, – криво усмехнулся он. – Гас умрет, когда узнает.

– Гас? – Имя показалось знакомым.

Секундное замешательство.

– Гас Эндрюс. Мой шафер. – Ник откинул со лба челку. Ту самую челку, которую она сама откидывала с его лба тысячу раз. – У меня тут… мальчишник.

Точно. Шесть парней на третьем этаже.

– Ты женишься.

Не вопрос, утверждение. Оно повисло между ними тяжелым камнем, и как раз в эту минуту вошла Анжелика, почти незаметная за огромной охапкой только что доставленных от флориста гладиолусов. Она бросила цветы на конторку и взглянула на Клэр и незнакомца.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовалась помощница. – Вы будто призрака увидели.

На лице мужчины мелькнуло странное выражение. Клэр торопливо вернулась за стойку и схватила висящий на крючке ключ.

– Мистер Барнс приехал рановато, но его комната, к счастью, готова, в ней никто не ночевал. Не могла бы ты его проводить?

Анжелика взяла ключ и нагнулась за сумкой Ника. Тот запротестовал:

– Не нужно. Она тяжелая. Я сам.

– Я справлюсь.

Она решительно ухватила саквояж. В отеле существовало строгое правило – багаж постояльцев несут служащие. И чаевых за это не ждут.

Начальница и странный гость по-прежнему не отрывали друг от друга глаз.

– Прошу за мной, – напомнила о себе Анжелика, чтобы развеять чары.

– Э-э, да-да. – Ник оглянулся на Клэр. – Может, увидимся чуть позже, выпьем кофе?

Клэр с трудом кивнула. Анжелика двинулась к лестнице.

– Если захотите выпить, бар – вот здесь, справа, – начала она ознакомительную экскурсию. – В обед на террасе подаются легкие закуски. А если нужно зарезервировать столик на ужин…

– Думаю, об этом уже позаботились.

Ник пошел следом, потом не выдержал, бросил еще один взгляд назад. Клэр сосредоточенно смотрела в монитор.

Через несколько секунд холл опустел. Клэр слышала, как на лестнице бодро тараторит Анжелика; они поднялись еще на один этаж, и голос помощницы стал тише.

Женится. Конечно, женится. Сколько ему сейчас, тридцать три? На два года больше, чем ей. Она уставилась на свою левую руку – голую, без кольца – и представила изящный пальчик ослепительной блондинки, украшенный сверкающим бриллиантом. Невыносимая картина!

Из всех отелей мира Ник Барнс приехал именно в ее, Клэр, «Приют у моря».

Анжелика распахнула дверь седьмого номера и отступила в сторону, пропуская нового постояльца вперед. Внимательно его оглядела, с одобрением подмечая детали: типичный пеннфлитский отдыхающий, в джинсах и серовато-зеленом блейзере; одежда дорогая, но далеко не новая. Коричневые солнцезащитные «Рей-Бэн» надо лбом удерживают светло-русые волосы, не дают им упасть на лицо. Мужчина шикарный, однако не сноб – без свойственной некоторым гостям надменности. Держится на расстоянии, но не груб и не высокомерен.

Она оперативно показала ванную, мини-бар, кондиционер и пульт от телевизора. Незнакомец, кажется, пропустил все мимо ушей. Ему явно не терпелось остаться одному. Анжелика с широкой улыбкой протянула ключ.

– Если что-нибудь понадобится, звоните портье.

Мужчина поблагодарил, она выскользнула из комнаты, закрыла за собой дверь и, снедаемая любопытством, быстро сбежала вниз по ступенькам. Анжелика никогда не видела Клэр такой растерянной. Эту парочку явно что-то связывает.

Начальница стояла за конторкой, втискивая в прямоугольную вазу непокорные гладиолусы, – щеки горят, выглядит взволнованной. Анжелика была заинтригована: Клэр невозможно вывести из себя – ни самому трудному клиенту, ни Луке в припадке острой раздражительности. Она всегда остается спокойной, невозмутимой и полной достоинства.

– Ты как? – спросила Анжелика.

– Нормально. – Голос наигранный, а потому неубедительный. – Анжелика внимательно вгляделась в лицо начальницы. Та глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. – Я в порядке. Честное слово. – Взгляд Клэр скользнул по часам. – Хотя нет. Не в порядке. Давай выпьем.

– Не рановато?

– Да ладно тебе. Праздник, выходные, кому какое дело? Нарушим правила.

Клэр Марло с вызовом поправила последний гладиолус и зашагала к бару.

Удивленная Анжелика последовала за ней. Это совсем не похоже на Клэр. После утомительного дня она изредка позволяла себе бокал вина, но в отличие от Луки, никогда не прибегала к алкоголю как к утешению. И вот пожалуйста: в половине двенадцатого утра решительно достает из холодильника бутылку белого вина. Кто же этот парень?! Анжелика изнывала от любопытства.

Бар был небольшим, рассчитанным человек на десять-двенадцать (чтобы не уменьшать обеденный зал), и по сравнению с пышным, богатым холлом выглядел изысканно строгим. Белые стены украшены серебристыми и бронзовыми слепками рыбьих скелетов, выполненными экстравагантной Абигейл Фоллис; стулья обиты бирюзовой тканью грубого плетения.

– Если устроимся вот здесь, сможем видеть входящих. – Клэр ткнула в два ближайших к регистрационной стойке стула.

Анжелика приняла из рук начальницы бокал, села, не понимая, как вести себя в таких необычных обстоятельствах. Осторожно пригубила вино; пила она редко, предпочитая сладенькую слабоалкогольную газировку. Острый, резкий привкус крыжовника защекотал вкусовые рецепторы, и Анжелика слегка вздрогнула.

– Итак, – наконец решилась она, – кто же он такой?

Помощница хорошо понимала, что сует нос в чужие дела. Вряд ли Клэр станет ей исповедоваться. Хозяйка не из тех, кто любит рассказывать о своей личной жизни.