Я расплылась в улыбке:
– Я надеялась, что ты поймешь. Мой парень, обожающий наряжаться в костюмы, был бы очень расстроен, если бы ему не удалось поучаствовать в этой фотосессии.
Джульетта и Ана разразились смехом. Их всегда забавлял тот факт, что Брайан был повернут на фэнтези. Мы с Нэшем улыбнулись друг другу. Он еще раз поцеловал меня в щеку и занял свое место. Некоторое время он молчал, оглядывая людей за столом.
– Вы согласны поучаствовать? – спросил он моих родных.
В этой просьбе был и восторг, и отчаяние. Если бы пришлось умолять, он бы это сделал. И это хорошо, потому что ему еще предстояло уговорить моего отца изображать фею – с голой грудью и в трико, – а также упросить, чтобы его дочерей сфотографировали в довольно откровенных сказочных костюмах, которые не сильно-то прикрывают тело. Да, тут определенно придется постараться.
Первой нарушила молчание Дженнифер. Ее голос дрожал:
– Вы правда хотите, чтобы мы присоединились к фотосессии Эллы?
Нэш кивнул и одарил Дженнифер такой улыбкой, что она мгновенно залилась краской.
– Больше всего на свете, миссис Коулман. У вас прекрасная семья, и вместе с Эллой вы создадите картинку, которая очарует весь мир.
Глаза Дженнифер увлажнились от слез. Присутствовать на фотографиях Нэша Уилсона, пусть даже не на первом плане, – само по себе чудо. А пара его снимков в портфолио открывали для нее целое море возможностей. Близняшки тоже могли воспользоваться шансом и попробовать себя в модельном бизнесе (насколько я знаю, Ана всегда мечтала пойти по стопам матери).
Дженнифер замотала головой, все еще не веря в происходящее, а потом нервно засмеялась и всхлипнула.
– Это было бы честью для нас. Правда? – проговорила она, глядя на остальных. Джульетта и Анастасия закивали, как китайские болванчики. Они старались казаться такими милыми, что походили на персонажей аниме.
– Не могу поверить, – прошептала Ана. – Нас будет фотографировать сам Нэш Уилсон.
Все повернулись к отцу, ожидая его благословения. Он хмурился и подозрительно поглядывал из стороны в сторону, и мы невольно рассмеялись.
– Постойте, – заговорил он. – Вы, кажется, упоминали фей в заколдованном лесу? Так какого рода семейную фотосессию вы собираетесь провести?
Нэш начал объяснять. По мере рассказа лица Дженнифер, Аны и Джульетты приобретали все более мечтательное выражение, а глаза отца постепенно наполнялись таким ужасом, что я испугалась, как бы его не хватил удар.
Он хотел отказаться. Я видела это по его лицу. Отчасти его сомнения были связаны с дочерьми, но больше всего он боялся потерять собственное достоинство. Может, Брайан без тени сомнения готов предстать перед миром в облегающих легинсах и притвориться феей, но ждать такого от Ричарда Коулмана, успешного юриста, который ест преступников на завтрак? Это вряд ли.
– Пап, – прошептала я ему на ухо, когда он уже открыл рот, чтобы сказать нет. – Я справлюсь и одна. Можно провести фотосессию только со мной и Брайаном – я буду участвовать вне зависимости от твоего решения. Но мне было бы очень приятно, если бы вы все оказались со мной на фотографиях.
Отец сомкнул губы и перевел на меня страдальческий взгляд.
– Знаю, я многого прошу, – продолжила я. – Но дело в том, что… Так я смогу почувствовать себя лучше. Решив показать себя миру, я наконец-то смогу принять себя. А еще… я смогу принять свою семью.
– Элла… – начал было отец, но осекся.
Он не знал, что сказать. Но меня это не смущало, потому что я уже давно подготовила речь.
– Сегодня утром после того, как я договорилась встретиться с Нэшем, я позвонила своему агенту. Мы долго говорили о том, что значит для меня эта фотосессия и чего я хочу добиться, участвуя в ней. Если коротко, я хочу подвести итог. Попробую написать автобиографию. Хочу поделиться своей историей. Мне кажется, если посмотреть страхам в лицо и открыто рассказать обо всем, что со мной произошло, я наконец смогу это принять. Я должна достичь гармонии с тобой и всей семьей – так же, как и гармонии со своим телом. – Я перевела задумчивый взгляд с отца на мачеху и сестер. – Я никогда не ощущала себя частью вашей семьи. С самого первого дня в Калифорнии я пыталась влиться в ваш идеальный мир, как будто сошедший с картинки, стать как вы, но мне не удавалось. Я больше не удивлялась тому, что отец оставил меня ради вас. Зачем ему я, если был вариант намного лучше?
– Элла… – вновь повторил отец и потянулся ко мне.
Он удивился, когда я взяла его за руку.
– Мне жаль. Знаю, это звучит ужасно, но это правда. Меня так сильно напугала твоя идеальная жизнь, что я не могла позволить себе стать ее частью. Но мне это нужно. Мне нужно чувствовать себя достойной фамилии Коулман. Мне нужно посмотреть в лицо своим сомнениям и страхам, даже если вы с Дженнифер и девочками думаете, что мне никогда не удастся их преодолеть. Поэтому я все же прошу тебя согласиться, хотя знаю, что тебе будет неловко. Пожалуйста, пап, сделай это ради меня.
Лицо отца мгновенно погрустнело. Он тяжело вздохнул и сказал:
– Дорогая, я с самого начала хотел, чтобы ты ощущала себя частью моей семьи.
– Тогда помоги мне, пап. Давай наконец-то будем семьей. Все вместе. Я вот-вот сделаю то, чего боялась всю жизнь. Да, я уже дала согласие, но я знаю, что мне будет очень тяжело. – Я перевела дыхание, пытаясь сдержать внезапно подступившие слезы. – Мне не помешает дополнительная поддержка.
Папа поник и покорно опустил голову.
– Хорошо. – Он посмотрел на меня большими ярко-голубыми глазами – такими же, как у меня, – и добавил: – Если это тебе действительно нужно, если это позволит тебе почувствовать себя частью моей семьи, тогда мы сделаем это. Я сделаю это.
Дженнифер, Джульетта, Ана и Нэш радостно закричали. А мы с отцом продолжали молча смотреть друг на друга. Я не могла поверить, что он согласился. Да, я воспользовалась запрещенным приемом, но не ожидала, что это сработает. Впрочем, я сказала чистую правду – до последнего слова. Я действительно нуждалась в них. Теперь, кода отец дал свое согласие, меня переполняли восторг, предвкушение… и волнение. Я пыталась сохранять самообладание, но все же не смогла сдержать слез. Крепко обняв отца, я облегченно выдохнула:
– Спасибо, пап.
– Я люблю тебя, милая, – шепнул он.
От эмоций у меня перехватило дыхание, и я прижалась к нему еще сильнее. Папа тоже не хотел выпускать меня из своих объятий.
– И я тебя, – тихо ответила я.
Когда мы отстранились друг от друга, я быстро смахнула слезы и огляделась. Поймав взгляд Аны и увидев ее классическую ироничную усмешку, я покраснела.
– Ты всегда была Коулман, дурочка, – заметила она.
Пожалуй, «дурочку» можно было принять за проявление нежности: губы Аны дрогнули, когда она произносила эту фразу.
– Наконец-то ты готова это признать, – засмеялась Джульетта.
Я закатила глаза и отвернулась от близняшек, обратившись к Дженнифер. Она широко улыбнулась и сказала:
– Добро пожаловать в семью, милая.
Впервые с тех пор, как я переехала в Калифорнию, эта фраза прозвучала искренне. И я наконец была готова принять приглашение.
– Спасибо. Приятно вновь обрести семью.
Эпилог
МЕНЯ ОХВАТИЛО ПРИЯТНОЕ волнение, когда мы с Брайаном подъехали к красивому двухэтажному кирпичному дому с белыми колоннами. Я впервые оказалась в гостях у мамы и отчима Брайана, но было нетрудно узнать их дом: единственный во всей округе, он был полностью украшен к Рождеству.
Перила и колонны увивали гирлянды, на двери красовался великолепный рождественский венок, а во дворе гордо стоял светящийся белый олень. Но на этом Лиз и Даг не остановились: они выстлали газон пушистой белой мишурой, чтобы создать иллюзию снега. На славный город Грин-Бей, штат Висконсин, опускались сумерки, и дом постепенно украшался веселыми огоньками иллюминации. Я отлично распланировала время. Просто идеально.
Припарковав машину во дворе, Брайан ошеломленно уставился на праздничную мишуру и, вероятно, пришел к выводу, что его мама сошла с ума. В целом его можно было понять, ведь сейчас был конец июля.
– Какого черта?..
– Очень странно, – согласилась я.
Брайан бросил на меня быстрый взгляд и подозрительно прищурился. В нашей паре весь актерский талант определенно достался ему. Выходя из автомобиля, взятого напрокат, я едва не раскололась и еле сдержала смех.