Саммерс: «А мне на это глубоко наплевать. Я добьюсь своего, это единственное, что мне важно».
Анжелика:» На самом деле, ты просто похотливый кобель, это твое истинное призвание. А все остальное лишь приложение к нему».
Хотя их совместный обед продолжался еще минут пятнадцать, они разговаривали мало, одновременно потеряв интерес к беседе. Каждый думал о своем. И когда они разошлись, Анжелика лишь почувствовала облегчение. Она бы с превеликим удовольствием согласилась бы с перспективой никогда больше его не видеть.
Она вернулась в зал слушать выступления почти со спокойным сердцем. Почему-то в ней укрепилась уверенность, что Саммерс достанет для нее приглашение. Уж больно сильно заволокло его глаза поволокой вожделения.
И она не ошиблась в своих прогнозах, перед самым окончанием послеобеденной сессии к ней подошел Саммерс. Его глаза сияли таким торжеством, что и без слов было понятно, что он раздобыл столь желанное приглашение.
Он подал ей конверт.
– Вы не представляете, каких усилий это мне стоило.
– Представляю. Вы – молодец. – Она была почти искренна в своей похвале.
– У меня был очень мощный стимул. Надеюсь, все в силе?
– Разумеется.
– К сожалению, вам придется самостоятельно добираться до клуба. Я бы вас с удовольствием подвез, но у меня срочные дела. Зато ровно в одиннадцать, я буду вас там ждать.
Анжелика кивнула головой и внимательно посмотрела на него. Она была уверенна, что его отказ довезти ее до клуба связан вовсе не с важными делами, с его стороны эта маленькая ей месть. Ладно, она не возражает, ведь приглашение лежит у нее в сумочке. А это перекрывает с лихвой все остальные неудобства.
Анжелика до места приема добралась на такси. Сразу бросалось в глаза, что этот пригород заселен более чем состоятельной публикой. Вокруг все было ухожено, красивые особняки утопали в зелени.
Пройдя через охрану, которая тщательно проверила содержимое ее сумочки, она очутилась в помещение, стилизованное под средневековый замок. Причем, сделано это было с таким искусством, что возникало полное ощущение путешествия во времени. Если бы еще здесь прохаживались рыцари в доспехах, а дамы в креолине, то с иллюзией перемещения в другую эпоху, было бы не так-то легко справиться. Но мужчины были одеты во фраки, а женщины – в вечерние платья. Впрочем, как вскоре обнаружила Анжелика, дам тут было совсем немного.
Анжелика внимательно разглядывала присутствующих. Некоторых она видела на конференции, но было немало и новых лиц. Внезапно она едва не столкнулась с джентльменом среднего возраста. Его внешность показалось ей знакомой. Но потребовалось несколько мгновений, чтобы она осознала, что это и есть Роджер Эванс, тот самый человек, ради которого она оказалась здесь. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. И по его взгляду Анжелика поняла, что ее образ отпечатался в его памяти. А что в нее попадает, остается там надолго.
Это было чисто светское мероприятие. Гости бродили по залам с бокалами в руках. На первый взгляд, это смахивало на броуновское движение, но Анжелика вскоре обнаружила, что на самом деле это далеко не так, это движение было вполне упорядочным. Постоянно возникали дуэты и трио, реже квинтеты, которые начинали что-то оживленно между собой обсуждать.
Но Анжелику из всей этой публики интересовало поведение только двоих человек: Эванса и Смолина, присутствие которого она тоже быстро обнаружила. Довольно долго они не пересекались, и она уже стала думать, что они так и не сойдутся. И даже пропустила тот момент, когда эти люди встретились.
Они стояли на виду у всех, держа бокалы в руках и о чем-то разговаривали. При этом улыбались. Вернее, улыбался больше Смолин, Эванс выглядел серьезно. Впрочем, Анжелика предположила, что такое выражение лица он сохраняет при любых обстоятельствах. Или почти любых.
Их разговор длился не более минут пяти, затем они, откланявшись, разошлись. Со стороны это казалось случайной, ни к чему не обязывающей встречей двух людей, волей случая оказавшись в одном помещении. Но Анжелика шестым чувством ощущала, что это не так, что за эти несколько минут беседы они сумели о чем-то договориться важном. Она заметила, что когда Смолин отошел от своего собеседника, его лицо отразило удовлетворение. Это выражение держалось считанные мгновения, но она успела зафиксировать это выражение.
Анжелика обнаружила, что с каждой секундной она привлекает все большее внимание. В собравшейся кампании женщины находились в явном меньшинстве, а она особенно ярко выделялась на этом фоне. Несколько мужчин попытались с ней заговорить, но Анжелику они в данный момент не интересовали, ее цель был только Эванс. Но он вел себя как-то отчужденно, почти ни с кем не общался, отпивал маленькими глотками из стакана, на обращения отвечал односложно, но зато внимательно рассматривал присутствующих. Один раз она поймала на себе его взгляд, но он, подобно солнечному зайчику, лишь скользнул по ней и ушел в сторону. Анжелика вдруг подумала о том, что если с ним она сейчас не познакомится, то все ее усилия и принесенные жертвы, дабы тут оказаться, окажутся напрасными. Конечно, можно было бы заняться Олегом Смолиным, но она рассудила, что с ним ей будет легче завязать контакты, нежели с американцем. Все же тот свой.
Время шло, а ситуация, при которой она бы могла войти в контакт с Эвансом, все не возникала. Нужно идти на абордаж, иного выхода нет, подумала Анжелика. Как он воспримет ее настойчивость, не поставит ли на место?
Анжелика взяла с подноса официанта бокал вина, даже не посмотрев, что берет, и направилась к Эвансу. Давно она так не волновалась.
Она подошла к нему почти вплотную.
«Небытие не причастно бытию, бытие небытию не причастно;
Граница того и другого ясна для постигших правду»
– негромко, так, чтобы ее слышал бы только Эванс, процитировала Анжелика.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее. Но на его лице она тщетно искала выражения удивления.
«Не уничтожимо то, чем этот мир распростерт; постигни;
Непреходящее уничтожимым сделать никто не может»,
– ответил Эванс. – Зачем вы процитировали Бхагавадгиту? – спросил он. Его глаза смотрели на нее так, словно бы пытались считать из головы Анжелики ее мысли.
– Чтобы с вами познакомиться, – честно ответила она.
– А зачем вы хотите со мной познакомиться? И почему вы выбрали такой странный способ?
– Сколько вопросов сразу. Отвечаю по порядку. Я журналистка из Австралии, мое имя Арабелла Бишоп. Почему использовала Бхагавадгиту? Я знаю, что вы интересуетесь этим произведением. Я – тоже. Чем не повод для знакомства?
– Вы журналистка. Но этот прием не предназначен для журналистов? Как вы попали сюда? И откуда вы знаете, что интересуюсь Бхагавадгитой?
– Опять много вопросов. К сожалению, ни на один из них не могу ответить. То и другое является моими профессиональными секретами.
Несколько секунд Эванс о чем-то напряженно размышлял.
– Тогда ответите, почему вы хотите познакомиться именно со мной? Народу тут достаточно.
– Потому что вы вызываете во мне повышенный интерес.
– И с чем он связан?
– Я пыталась собрать о вас сведения. И никто ничего не мог сказать. Вас окружает ореол таинственности. А я не только женщина, но и журналистка, то есть вдвойне любопытная.
– А то, что я увлекаюсь Бхагавадгитой, вам стало известно во время сбора обо мне информации?
– Именно так.
– Ну а кто вам это сообщил, вы, разумеется, не скажите.
– Разумеется. Вы не выдаете свои тайны, я – свои.
«Здесь не гибнет усилье, здесь нет извращенья;
Даже малая доля этой дхармы от великого горя спасает»
– вдруг снова процитировал Эванс.
«Решительно эта мысль, целостна, радость Куру;
А нерешительных мысли нескончаемы, многоветвисты»
– продолжила Анжелика. – Если хотите, можете меня еще раз проверить. Я не готовилась к встрече с вами, зубря ваше любимое произведение. Я действительно люблю Бхагавадгиту и индийскую философию.
– Странное увлечение для женщины.
– Меня пристрастил к ней муж.
– Он тут с вами?
– Нет, он пропал, когда мы с ним были в Афганистане.
– Сочувствую.
– Я надеюсь его найти.
– Это вполне вероятно, учитывая ваши возможности. Я чувствую, вы необычная женщина.
– Очень необычная, – подтвердила Анжелика. – Вы и представить себе не можете, насколько я необычная.