Марина Агекян - Долгожданная встреча

- Мальчик мой, мы все переживали за тебя. Очень сильно волновались… Все. - Она подчеркнула последнеё слово, вложив в него достаточно смысла, чтобы Себастьян снова захотел уйти. - Если бы было возможно, я бы многое исправила в прошлом, но это не в моей власти, сынок. Поэтому давай попытаемся не разрушать будущеё, игнорируя настоящеё.

Себастьян вдруг почувствовал, что задыхается. Он не хотел, просто не смог бы раскрыть хоть перед кем-то свою душу. Он даже не знал, как это делается. Да и никто не поймет его. Поэтому отняв руку, он встал и отошёл к окну.

Айрис поняла, что снова разбередила его раны. И, видимо, они были настолько глубоки, что ему было трудно даже говорить об этом.

- О чем ты думаешь? - тихо спросила она и тоже поднялась с места, стараясь сгладить напряжение, которое возникло от её предыдущих слов.

Однако её мягкий тон не смог усыпить бдительность Себастьяна. Айрис всегда добивалась того, чего хотела. Но только не на этот раз.

- Мама, мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому миру, - с горечью произнес он, прикрыв на секунду глаза.

Она знала это, но почему-то предпочла пренебречь сим фактом. Приподняв голову, графиня торжественно заявила, пытаясь казаться спокойной:

- Надеюсь, мой дорогой, этот процесс не будет длиться долго, потому что как только вернутся Артур и Эдвард, я намереваюсь дать бал в честь твоего возвращения и собираюсь пригласить всю округу.

Обомлев, Себастьян резко повернулся к ней.

- Что?

- Да, милый, - кивнула с улыбкой Айрис, у которой при этом болело сердце. - Будет бал в твою честь. Пора тебе на самом деле вернуться в наш мир, пора бы уже найти дорогу к своему счастью.

Она подошла к нему, быстро поцеловала в щеку и ушла, оставив сына в полном изумлении. А когда Себастьян немного пришёл в себя, он подумал, что просто взорвется от гнева.

Бал? Какой ещё к черту бал? Он не был готов вернуться в обычную жизнь, а что он будет делать на балу? На мероприятии, где все веселятся, флиртуют и делают вид, что жизнь прекрасна. Жизнь не была прекрасной. По крайней мере, для него. Для него в особенности. Его жизнь была агонией, полной боли и страданий, одиночества и холода. Он мерз, замерзал без Вики. Его душа и сердце сжимались от боли так, что превратились в кусочек сморщенного изюма. Он не был готов к балу. Он не был готов видеть, как Вики будет снова танцевать с другим. Флиртовать с другим. Целоваться с другим!

Эта мысль заставила его лицо потемнеть. Сжав руку в кулак, Себастьян гневно прорычал:

- Черт!

Как бы он ни злился, как бы ни хотел никого видеть, ни с кем разговаривать, он не мог остановить течение времени. Жизнь снова утекала из его пальцев, подобно пляжному песку. И он ничего не мог с этим поделать.

Тори смотрела, как Алекс бережно пересаживает молодой куст желтых роз. Она любила наблюдать за работой сестры в оранжереё. Иногда это чудесным образом отвлекало её от грустных мыслей.

Но только не сегодня.

Не после того, что произошло вчера на пляже.

Впервые после того рокового дня, когда пришло сообщение об исчезновении Себастьяна, Тори позволила себе сходить, наконец, к валуну. Она так сильно тосковала по этому месту. Место, связывающее её с Себой. Ей казалось, что там она сможет обрести некое подобие покоя, хоть как-то успокоить ноющеё сердце, но как же глубоко заблуждалась!

Ведь это место в первую очередь принадлежало ему.

И он тоже пришел туда!

Тори слишком поздно поняла это. Вернеё, она обнаружила его присутствие только в момент его исчезновения. Он был там. И видел её! И даже не подумал подойти. У неё замирало всё внутри, когда она думала о новой встречи с ним. Она боялась и вместе с тем хотела этого больше всего на свете. Тоска по нему начинала сводить с ума. Тоска привела её на пляж, где Тори всегда находила утешение, но только не в этот раз.

Оттуда она вернулась с болью в сердце. Ей было тяжело думать о том, что он пожелал проигнорировать её. Пожелал уйти и даже не захотел подойти и заговорить с ней. После всего, что было. После того, как по возвращению домой первое, куда он пошёл, был Клифтон-холл. Было великим соблазном считать, что в тот день он пришёл ради неё. Пришёл только для того, чтобы увидеть её. Но случай на пляже перечеркнул все эти надежды.

Он ведь знал, что она там. Он и ушёл оттуда только потому, что она была там. Ушёл, потому что не хотел, не мог видеть её. Видимо, степень её вины была так высока, что он не мог простить её, не говоря уже о том, чтобы взглянуть на неё.

Неужели любовь к нему должна была приносить такие невыносимые страдания? Тори считала, что любовь - это нечто особенное и прекрасное, что она приносит только радость и удовольствие, покой и счастье. Но только не её любовь к Себастьяну. Ведь она была обречена любить его и не иметь никакой возможности проявить свои чувства. Это действительно было похоже на проклятие.

- О чем ты так усиленно думаешь? - раздался голос Алекс, который вернул Тори к реальности.

Девушка вздрогнула и отошла от стены, тщетно пытаясь взять себя в руки.

- Ни о чем, - пожала она плечами, понимая, что лжет и что сестра это заметила. Однако Алекс не подала виду, что заметила это, и, решив сменить тему, Тори поспешно добавила: - В доме необычайно тихо без Кейт, не находишь?

- Да, ты права, - с грустной улыбкой кивнула Алекс. - Она была неотъемлемой частью нашего дома, сердцем Клифтона. Я надеюсь, что у неё сейчас все хорошо.

- Да, и я тоже. Как думаешь, они уже обвенчались?

- Ну, зная нетерпение Джека и расстояние до Гретна-Грин, куда, вероятно, он мчался, увозя с собой Кейт, могу предположить, что они уже поженились. - Улыбка Алекс стала шире. - Ты не подашь мне вон тот маленький совочек? Надо немного помочь этим упрямым корням уместиться в их новом доме.

- К-конечно, - пролепетала Тори, подходя к рабочему столу Алекс, взяла и протянула ей совочек, чувствуя, как грудь заполняет режущая боль. Быстро отвернувшись, она отошла в дальний угол оранжерей и прикрыла глаза, которые вдруг защипало.

Господи, когда-нибудь она перестанет ощущать тоску и мучительную любовь к человеку, которому была не нужна?

- Чем сегодня займешься? - притворно спокойным голосом осведомилась Алекс, заметив, как от звука её голоса неёстественно вздрогнули плечи сестры.

Прочистив горло, Тори тихо ответила:

- Не знаю.

Алекс выпрямилась и торжественно сказала:

- Я закончила. - Взяв влажную тряпку, она вытерла руки и снова посмотрела на сестру. - Я приготовила глазные припарки для бабушки Ады. Кейт просила отнести их, но я сейчас не могу. В оранжерее уже распускаются бутоны, и теперь мне нужно высадить в саду глоксинии, вербены, петуньи, маргаритки…

- Можешь не продолжать, - прервала её Тори, повернувшись к ней. - Я все поняла.

- Так ты отнесешь их бабушке Аде?

В голосе Алекс помимо надежды, было что-то ещё, но, поглощенная своими переживаниями, Тори впервые в жизни не заметила столь явного желания Алекс добиться своего.

- Конечно.

- Прекрасно! Как раз прогуляешься и развеёшься. Если ты пойдешь сейчас, то успеёшь вернуться к чаю.

- Приготовь банки, я только переоденусь.

Одна мысль о том, что ей будет, чем заняться, воодушевила Тори и сделала этот нескончаемый день болеё терпимым.

Алекс смотрела вслед сестре, радуясь, что печаль в её глазах хоть бы на время отступила. Она немного оживилась. И то, что Алекс приготовила для неё, должна была ещё больше оживить её.

Через полчаса Алекс увидела, как Тори, крепко держа корзину, прошла на север по узкой тропинке, которая вела на главную дорогу. И небольшую поляну, где пересекались главные дороги поместий их соседей.

В этот момент в оранжерею вошла улыбающаяся тетя, которая благополучно вернулась вчера утром из Лондона.

- Алекс, милая, у меня хорошие новости. Где Тори? Ты не видела её? - спросила Джулия, которая, не переставая, махала перед собой распечатанным письмом.

- Она только что ушла к бабушке Аде, миссис Джонсон. Я попросила отнести ей припарки для глаз. - Поправив очки, она взглянула на пергамент. - Это письмо от Кейт?

- Нет, - с лукавым блеском в глазах ответила Джулия. - В следующеё воскресенье Айрис устраивает бал по поводу возвращения Себастьяна. Мы все приглашены.