- Ты у нас маленькая фея.
- Дорогой, - позвала его Оливия. - Хватит мучить Тори. Идите сюда.
Виконт опустил на мягкий матрас Тори, подсадил к ней рядом Кейт, сел сам и усадил к себе на колени маленькую Алекс, которая внимательно смотрела на братика.
- Мы все готовы услышать то, что ты хочешь нам сказать, любимая.
- Мои дорогие, - заговорила виконтесса, обращаясь к своим детям. - В нашей семье появился ещё один ангелочек. Моим первым ангелом была ты, Кейт. Затем свет озарила наша златовласка Тори. - Она касалась щек дочерей, чьи имена произносила. Взглянув на Алекс, виконтесса продолжила: - Потом появилась ты, Алекс. Мы с папой были рады каждой из вас, и любим вас с каждым днем всё сильнеё. А теперь давайте поприветствуем в нашей семье очередного ангелочка, вашего братика.
- Мама, - впервые за всё это время заговорила маленькая Алекс. - А как зовут блатика?
- Мы с папой решили назвать его Габриелем, солнышко.
- Какое красивое имя! - восхищенно воскликнула Тори. - Вы, наверное, решали это с папой по ночам, когда не спали и играли в шахматы, да, мама?
- Что? - изумилась виконтесса.
Муж её рассмеялся и покачал головой.
- Это долгая история, дорогая. - Он наклонился вперёд, быстро поцеловал её в губы и прошептал: - Я люблю тебя. - Затем с отеческой нежностью и любовью поцеловал каждую дочь в щеку, а потом повернулся и посмотрел на сына. - Здравствуй, мой ангел. Папа рад твоему появлению и очень тебя любит.
Именно в тот день, в тот самый миг, когда Тори была в окружении самых дорогих ей людей, она вдруг с болезненной ясностью поняла, как сильно не хватает ей Себастьяна. Она хотела, чтобы Себастьян тоже был рядом с ней, хотела разделить с ним свою безмерную радость, и чтобы он тоже порадовался за неё. Он так редко чему-нибудь радовался.
Тори еле смогла дождаться утра, когда вновь увидится с Себой и расскажет ему о Габби. Она знала точно, где его найти, и увидела его на их любимом валуне, когда выбежала на пляж. Он сидел на согретом солнцем камне и читал очередную, без сомнения, умную книгу. Тори вдруг испытала щемящую радость при виде своего дорогого друга. Её день непременно должен был начаться со встречи с ним. И никак не иначе.
Девочка подбежала к нему и, запыхаясь и улыбаясь, громко позвала его:
- Себа, Себа!
Себастьян даже не вздрогнул ни от звука её голоса, ни от громких шагов, словно уже давно привык, почувствовал задолго до её появления, что она рядом. Словно так было всегда.
- Доброе утро, Вики, - заговорил он, захлопнув книгу, и поднял к ней свое сосредоточенное лицо. - Ты рано встала.
- Я не могла спать.
- Ты плохо себя чувствовала? - неожиданно нахмурился он.
Тори была приятно услышать заботу в его голосе, поэтому улыбнулась ему ещё шире.
- Наоборот.
- Как это?
Себастьян не выдержал и спустился с камня. Его беспокойство помимо его воли росло и сгущалось.
- А так. - Девочка набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила: - Я не могла спать потому, что хотела тебе кое-что рассказать. Дело в том, что вчера случилось такое! С утра отец забрал нас на прогулку, чего раньше никогда не происходило. Я призналась ему, что знаю, как они с мамой играют в шахматы по ночам, но он даже не рассердился на меня. А когда мы вернулись домой с прогулки…
- Вики, ради Бога, скажи, наконец, что же вчера произошло! - не выдержал и оборвал её Себастьян, ощутив дрожь в коленях.
- Так вот, - продолжила с энтузиазмом Тори, желая поделиться с ним любой мелочью. - У меня вчера появился братик, представляешь? Себа, он такой красивый! И он очень похож на меня. У него такие же глаза и волосы, как у меня. Это так здорово!
- Слава Богу! - вдруг с невероятным облегчением выдохнул Себастьян, неожиданно обхватил худенькие плечи Тори и прижал её к себе. - А я-то подумал, что с тобой что-то случилось.
Тори замолчала, впервые оказавшись в его объятиях. Себастьян обнимал её! Это было так необычно, но так приятно и волнующе, что Тори отчаянно захотелось обнять его в ответ. И она вдруг поняла, что, обнимая его, может наиболеё полно передать ему свои чувства, свою радость и почувствовать его рядом с собой.
- Глупенький, - проговорила она, обвив его за талию и положив щеку ему на плечо. Ей было невообразимо хорошо в его объятиях. Такого умиротворенно-нежного чувства она не испытывала даже тогда, когда её обнимали мама и папа. - Что со мной может случиться?
Он отпустил её так же неожиданно, как и обнял, а потом нахмурился ещё больше и посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом своих изумрудных глаз, слегка наклонив голову в бок. Этот его взгляд всегда отдавался теплом в груди Тори.
- Как вы назвали брата? - тихо спросил он, проигнорировав её вопрос.
- Габриел, - тут же ответила Тори. - Он такой хорошенький и такой маленький!
И тут Тори увидела, как некое напряжение отпускает его, он медленно расслабился и так же медленно улыбнулся, так мягко, что Тори снова ощутила щемящеё тепло в груди.
- Я очень рад за тебя, Вики, - мягко проговорил он. - Поздравляю тебя от всего сердца.
- Спасибо. Мне было нужно услышать твои слова. - Тори вдруг замолчала и опустила голову, ощутив необъяснимое смущение, потому что впервые посмела сказать ему о своих чувствах, о том, как важно его мнение для неё. Как важен он сам. Она знала, что он знает о её преданности и привязанности к нему, но выражать это словами было немного… необычно, так по-взрослому. Глубоко вздохнув, Тори прогнала смущение и снова посмотрела на Себу. - Ты должен увидеть Габби.
Она схватила его за руку и повела к знакомой тропинке, ведущей в Клифтон-холл.
- Габби? - удивленно переспросил Себастьян, крепко держа её маленькую нежную ручку и покорно следуя за ней. - Кто это?
- Господи, Себа, это же особое имя Габриеля. Как ты не понимаешь? Каждому нужно особое имя. Как тебе, например.
- И ты назвала его Габби? - в недоумении спросил Себастьян, глядя на золотистые волосы Тори, которые колыхал ветер. - Мне казалось, так зовут девочек.
- Габриел такой крошечный и такой славный, что язык не поворачивается назвать его иначе. К тому же нашу Александру тоже зовут по-мужски, Алекс, вот только от этого она не становится мальчиком. Габби подходит моему братику, и это не делает его девочкой, поверь.
- Никак не привыкну к твоей манере называть людей особыми именами, - вздохнул он, улыбаясь про себя.
- Ничего, я научу тебя это делать, - бодро заявила Тори и вдруг резко остановилась и повернулась к нему. Себастьян успел вовремя затормозить, чтобы не налететь на неё. - Себа, ты всегда такой серьезный. Почему ты редко улыбаешься?
- Что? - Себастьян удивленно приподнял бровь, пытаясь осмыслить её вопрос. Тори всегда перепрыгивала с одной темы на другую, что иногда сбивало его с толку, но неизмеримо восхищало, потому что её живой ум служил очередным доказательством того, что она особенная.
- Ты понял меня, - совершенно серьезно сказала она. - Ты очень мало улыбаешься и почти никогда не смеёшься. Почему?
- Что за странный вопрос?
- И вовсе не странный. Мой отец часто смеётся и почти всегда улыбается. А ты нет.
- Он очень счастливый человек, поэтому выражает свои чувства в виде улыбки.
- Ну, вот опять, - грустно вздохнула Тори, покачав головой. - Ты снова пытаешься все объяснить вместо того, чтобы просто чувствовать.
- Я чувствую, - тихо заявил Себа, пристально глядя на неё.
- Да неужели? - скептически заметила Тори, изучая серьезное выражение его лица, но потом медленно улыбнулась и крепче сжала его руку. - Потом об этом поговорим. Нам нужно взглянуть на Габби прежде, чем нас позовут на завтрак. - Она с хитрой усмешкой взглянула на него. - Габби - это мой братишка, Габриел, надеюсь, ты не забыл?
Себастьян не смог сдержать улыбку, от чего Тори почувствовала себя невообразимо счастливой.
- Конечно, нет. Я не забываю ничего, что связано с тобой.
Тори была рада услышать то, что доказывало его крепкую привязанность к ней.
- Вот и отлично. - Она повернулась и пошла дальше, увлекая его за собой. - Тебе лучше помнить обо мне, а не о своих книжках, с которыми мне, кажется, ты даже спишь.
Поразительно, но она ревновала его к книгам!