Дж. Уорд - Доля дьявола

Ничего, чтобы указывало на принадлежность к Холдингу Уильяма Уайта Болдвейна.

И не обнаружил ни одну фамилию предпринимателей, о которых Джон Лэнге вспомнил, с кем его отец имел дело.

Лейн опустился в кожаное кресло отца и повернулся кругом. Под полками, которые поднимались до середины стены, имелся ряд запертых шкафов, и не нужно было быть великим гением, чтобы предположить — человек, действующий вне рамок закона и не умеющий, как средний пользователь управляться с компьютером, держал все данные своих сделок непосредственно позади себя, так как восседал на этом троне каждый день… В кабинете, находясь вдалеке от всех, и даже для такого небольшого пути, как поход в туалет, ему не нужно было волноваться о сохранности, поскольку имелась личная помощница… а также, когда он покидал помещение на ночь, дверь не просто запиралась, а включалась сигнализация, которая могла спокойно соперничать с Смитсоновским институтом.

Лейн ранее уже дергал медные ручки, они оказались заперты.

Он решил покончить с этим раз и навсегда.

Подойдя к столу, он взял пепельницу, такую же большую, как тарелка для ужина и тяжелую, как морской якорь.

Это как раз подойдет.

Он оттолкнул стул с дороги и поднял пепельницу к плечу. Потом замахнулся, как бейсбольной битой, и врезал по одному шкафу с двойными дверками.

Вероятно, производители этих шкафов порадовались бы, узнав, что ему пришлось ударить несколько раз, прежде чем красное дерево стало крошиться и дало трещины. Затем последовала вторая фаза, когда он пальцами поддел панель и выдернул ее с петель.

Закончив с первым из четырех шкафов, полностью состоящего из дерева, он тяжело пыхтел, но Боже, чувствовал себя просто прекрасно.

И знаешь, что там было.

Папки с документами.

Пригнувшись, присев на одно колено, он попытался перенести пачку бумаг вверх с широкой нижней полки. Это было большая куча, довольно тяжелая, он передвинул фотографии отца, и от этого тоже почувствовал себя еще лучше.

И затем, в момент эй-стойте-давайте-не-будем-все-сваливать-в-одну-кучу, он решил забрать документы, которые только что вытащил из «официального» хранилища и перенести их на стол в конференц-зал через комнату. Таким образом, он бы понял, что нашел.

Прежде чем он сел и начал работать над кипой бумаг, он опять сбегал и проверил Мерримака через маленькое окно. Он сказал детективу, что уезжает, но затем завернул за дом, попав в бизнес-центр через одни из французских дверей со стороны сада.

Ему не хотелось, чтобы Мерримак обнаружил его здесь, да еще с документами.

Бога ради, Джефф уже начал беспокоиться, что федералы не купились на историю диверсификации, слухи о которой «просочились» в прессу. И благодаря удаче Лэйна, этот детектив по расследованию убийств, мог приобрести очень вещественное доказательство для обвинения в хищениях для правительства США.

Иногда случаются такие странные, удивительные вещи.

Как и каждый чертов день случались странные удивительные вещи с тех пор, как он вернулся в Чарлмонт.

Посматривая в затемненное окно на ребят-криминалистов, он ничего нового не увидел, люди в униформе и латексных перчатках двигались под дождем, входя и выходя…

Ах, останавливаясь. Они выносили вещи из дома в закрытых полиэтиленовых пакетах.

Он подумал о ноже.

Черт. Раз мисс Аврора пожертвовала одним из своих любимых ножей, значит причина была слишком существенной. Эти ножи были ее гордостью и радостью, инструментами ее профессионализма, никто не смел дотрагиваться до них, кроме нее.

Ножи шеф-повара были личным инструментом. Черт, даже повара, раньше приходившие готовить для различных мероприятий, приносили свои собственные ножи.

Значит она использовала этот нож Wüsthof для чего-то очень значимого.

И сохранила она его для благого дела.

И спрятала она его за фото Лейна, как бы оставив ему сообщение.

Он никогда бы не подумал, что она способна на такую жестокость. Но можно было сказать одно.

Она любила Лейна больше, чем кто-либо. У них двоих всегда была особая связь.

И он боялся, что из-за своей любви, его мать при сложившихся обстоятельствах могла пойти на убийство.

— Мисс Аврора, — прошептал он, — что ты наделала?

Возвращаясь в Истерли, Джин была настолько вымотана физически и эмоционально, что пропустила дорогу для персонала, а развернуть «Мерседес» и вернуться у нее уже не было сил. Перед главным въездом она притормозила, чтобы открыть кованые ворота, тут же последовала вспышка фотокамеры, но по крайней мере, гроза заставила добрую половину трейлеров новостных каналов убраться восвояси.

Поднимаясь на холм, она видела перед собой внушительный фасад особняка, которого облизывали и освещали молнии своими искрящимися вспышками, заставляя ее задуматься о начале съемок фильма ужасов.

Она припарковалась прямо перед входом и оставила ключи в машине.

Она ждала.

Когда выйдет дворецкий с зонтиком и возьмет ее вещи.

Прошло довольно много времени, прежде чем она вспомнила, что дворецкий больше у них не работает. Никто не выйдет к ней и не даст команду сделать горячую ванну. Никто не распакует ее багаж и не принесет ей легкий салат с бутылкой Шардонне.

Выйдя наружу, она взяла свой пиджак Louis Vuitton и стеганную сумку Chanel, и стала подниматься по ступенькам под дождем, а потом поймала себе на мысли, что теперь даже некому поставить машину в гараж. Никто не вымоет ее «Мерседес» после столь долгого путешествия, не проверит давление в шинах и не заправит бак.

Что бы там ни было, решила она, открывая тяжелую дверь особняка, дождь вымоет машину. И она переживет, что ее не поставили в гараж.

Войдя внутрь дома после дождя, воздух в доме ей показался немного прохладным и было очень тихо. Жутко тихо. В Истерли никогда не было так тихо, всегда было полно людей, живущих и работающих в поместье…

— Ты вернулась.

Она медленно повернула голову. Ричард Пфорд сидел на шелковом диване в главной гостиной для приемов, положив ногу на ногу, соединив пальцы рук на колене.

— Не сейчас, Ричард. — Она уронила сумку и не могла до конца поверить, что сама за собой закрывает дверь. — Я устала.

— Правда? Это типа «У меня болит голова?»

— Пусть будет так, если это столь важно для тебя.

Еще одна вспышка молнии отразилась в окне, превратив лицо Ричарда во что-то зловещее.

— Где ты была?

— Отвозила Амелию в школу.

— Я думал, что она как обычно полетит туда.

— Не в этот раз.

— Нет? — Он сидя подался вперед. — Слишком дорого? И поэтому ты решила отвезти ее. Какая хорошая мать!

Джин перевела глаза на лестницу, не поворачивая головы. Интересно, кто-нибудь еще есть в доме? Где Лэйн и Лиззи?

— Ты не отвечала на мои звонки, Вирджиния…

— Я вела машину.

— Всю дорогу и даже ночью? Ты, что ни разу не передохнула?

— Нет, я хотела побыстрее вернуться домой.

— Конечно, вернуться ко мне. — Он положил свою тонкую руку на сердце. — Я тронут.

Ричард поднялся на ноги и взял что-то с низкого столика, стоящего перед ним. Конверт. Большой конверт из крафтовой бумаги, такие обычно приходят по почте.

Джин отступила на шаг назад.

— Я хочу принять душ.

— О, могу себе представить, как ты хочешь этого. — Он улыбнулся, приближаясь. — Я хочу, чтобы ты сначала сделала мне одолжение.

Она взглянула в коридор, надеясь увидеть хоть кого-нибудь, выходящего из части дома для персонала.

Если бы она закричала, услышала бы ее медсестра матери? Возможно.

«Но, скорее всего нет», — решила она, когда послышался очередной раскат грома.

Ричард не останавливался, приближаясь, пока не оказался в шаге от нее, и только тогда он повернул к ней конверт и стал его открывать, разыгрывая перед ней настоящее шоу.

— Мне очень нужно, чтобы ты увидела кое-что. Скажи мне, твой брат Лейн сказал тебе, что я уехал отсюда?

Джин прищурилась.

— Нет. А ты съехал?

— Да, не думаю, что этот брак для меня хорош. Я уехал прошлой ночью и вернулся сегодня после работы, чтобы забрать вещи.

— Тогда где твоя машина?

— Под деревом магнолии. Я собирался забрать вещи, но потом решил дождаться тебя.