Дж. Уорд - Доля дьявола

Амелия тоже ухватилась за кончик конверта… и они приложили уголок к огню.

Бумага быстро вспыхнула и начала гореть, и они вынуждены были ее отбросить или же могли обжечься.

Наблюдая за исчезающими результаты анализа ДНК, он никогда не чувствовал такого спокойствия и умиротворения, как в этот момент.

Амелия повернулась к нему.

— Как мне тебя называть?

— А как ты хочешь меня называть?

— Папой.

— Я согласен, — ответил он, притянув ее к себе и крепко обняв. — Мне нравится, как ты меня называешь…

Пока Джин ехала по аллее деревьев к ферме Самюэля Ти., ее ладони вспотели на руле «Фантома» и у нее началась головная боль.

Всякий раз, когда она забрасывала к нему Амелию или забирала отсюда, она чувствовала тоже самое. Ей было тяжело видеть Самюэля Ти., как совершенно незнакомого для нее мужчины — вежливого незнакомца.

О, кого она пытается обмануть.

Он с трудом смотрел в ее сторону. Но она не могла винить его за это. И было невозможно не увидеть и оценить влияние, которое он оказывал на Амелию. Дочка была безмерно счастлива, стоило ей побывать у него, ее глаза начинали сверкать, улыбка становилась яркой, она с жаром всегда что-то рассказывала, усиленно жестикулируя.

Джин нажала на тормоза и оставила двигатель на холостом ходу. Никто не вышел к ней с террасы, поэтому она заглушила двигатель и вышла из машины.

Вдалеке она услышала смех и задалась вопросом уместно ли ей пойти к ним. Она не обязана была дожидаться в определенном месте, но стоя здесь и слыша обрывки их разговора, ей казалась, что она подслушивает.

Она еще чуть-чуть подождала. Окрикнула их, но ответа так и не получила.

Набравшись уверенности, она пошла по лужайке, поглядывая на усадьбу, двигаясь вперед. Она потратила столько лет свободно приезжая и уезжая из этого милостивого старого дома, поступая так, как ей заблагорассудится, что теперь подобная свобода передвижения рядом с этим домом показалась ей неуместной.

Она зашла за угол и остановилась как вкопанная.

Самюэль Ти. и Амелия играли на траве в бадминтон, оба отбивали своими длинными руками с ракетками маленький воланчик.

Амелия увидела ее и помахала рукой.

— Привет, мам!

Самюэль Ти. развернулся и пропустил возвращающийся воланчик, который упал к его ногам.

— О, привет.

— Простите. — Она взмахнула назад. — Я кричала, но видно вы не слышали? Не волнуйтесь. Я могу подождать.

— Все хорошо. — Самюэль Ти. кивнул Амелии. — Она выбивала из меня дерьмо.

— Ты выиграл!

— Она лжет. Что я могу сказать? — Самюэль Ти. указал в сторону дома. — Вообще-то, Джин, у меня для тебя готовы все документы, они подписаны и заверены.

— О, слава Богу.

— Пойдем, ты заберешь их, они у меня в кабинете. Амелия, мы сейчас вернемся.

— Хорошо, папа, я все равно хотела пойти проверить рыбок в пруду. Мы пойдем же послезавтра выбирать?

— Конечно. Я больше ни с кем не пойду выбирать Дэдпул II.

«Папа. Вау», — мелькнуло у Джин.

Поднимаясь на крыльцо вместе с Самюэлем Ти., Джин спросила:

— Ты получил уже результаты анализа на ДНК.

— Да.

Джин глубоко вздохнула.

— Хорошо, я рада, что все разрешилось.

— Я тоже.

Самюэль Ти. прошел вперед, удерживая для нее открытую дверь, проходя мимо него, она почувствовала запах его одеколона, и у нее екнуло сердце.

Его кабинет был таким же, как и всегда, на полках выстроились тома в кожаных переплетах, которые он унаследовал, камин, который зажигался поздней осенью, стоял вдалеке с комплектом дров, густого цвета красный кожаный диван и кресла создавали впечатление, словно находишься в Англии, а не в Кентукки. Но Лоджи всегда предпочитали давние старинные вещи со своеобразным шиком, передавая из поколения в поколение, поэтому все тщательно и бережно заботились о своем имущество, воспитывая эту любовь потомству.

Самюэль Ти. открыл кожаный портфель своего прадеда, и пока он рылся в нем, выискивая ее документы, она изучила черты его лица, сильные плечи, элегантность, с которой он одевался с бессознательным изяществом.

— Вот копии документов с печатью суда. Я ускорил процесс. Судья хочет сходить со мной на охоту на перепелов в мой заповедник в Южной Каролине, поэтому он был рад мне угодить.

— Ты так быстро получил результаты ДНК?

— Не получил бы, если бы лаборантка не хотела бы быть подо мной стажером. Поэтому я устроил, чтобы все так и произошло, она задержалась в один из дней.

— У тебя хорошо все получается.

— Да, хорошо. — Он передал ей еще одни документы. — Кроме того, из-за высокой стоимости обручального кольца, я был вынужден настоять, чтобы Пфорд передал его тебе, чтобы ты могла им владеть на законных основаниях. Возможно, это был перебор, но тебе не придется беспокоиться о том, что он может позже попросить его вернуть.

— О, спасибо. — Она просмотрела документы. — Это здорово.

— Я знаю, что ты очень хотела этот бриллиант, — сухо произнес он.

— Ну да, я заменила камень подделкой. Было бы неловко отдавать ему фианит.

Джин даже не заметила, что Самюэль Ти. пялиться на нее во все глаза, поэтому направилась в сторону двери.

— Еще раз спасибо, — сказала она, — я предполагаю, что ты заберешь Амелию, когда вы пойдете в кино. Если хочешь, чтобы я забрала ее от сюда, с удовольствием. Просто напиши мне.

Джин начала выходить, но Самюэль Ти. схватил ее за руку.

— Что ты сказала?

— Я заберу Амелию от тебя…

— Нет, насчет кольца.

— О. Я продала камень. Ради Амелии. Не говори никому об этом, пожалуйста, хотя, как мой адвокат, я не думаю, что ты можешь говорить кому-то такие вещи, не так ли? В любом случае, если бы мне пришлось вернуть кольцо, Ричард узнал бы об этом и потребовал бы все компенсировать деньгами. А у меня их нет. — Она пожала плечами. — Я просто решила, что пришло время начать проявлять заботу к своей дочери… нашей дочери.

Она подождала его реакции. Но он продолжал пялиться на нее, тогда она взмахнула рукой и вышла из кабинета.

На крыльце она окрикнула Амелию, и ее дочь поднялась с травы у пруда, Джин была рада тому, как все закончилось.

Конечно, это не касалось ее и Самюэля Ти. А что еще между ними могло произойти?

Джин была рада, что ее дочь теперь узнала своего отца и что у Амелии теперь появилась мать, вернее, женщина, которая, наконец, вспомнила о своих материнских обязанностях. Для завершающегося дня, это было вполне не плохо.

И она могла бы попробовать существовать без любви всей своей жизни. Люди постоянно так делали в той или иной форме.

Кроме того, ей необходимо было искупить свои грехи, и потеря Самюэля Ти., скорее всего, была единственной вещью, которая была слишком болезненной и слишком чувствительной.

Что-то разбудило Лэйна, его глаза распахнулись, тело мгновенно напряглось. Не двигаясь, он посмотрел на часы на прикроватной тумбочке — начало третьего ночи.

Что его разбудило?

Он прислушался, но ничего не услышал, Лиззи тихо спала рядом, никто не ходил по коридору второго этажа Истерли, не скрипели открывающиеся двери, в коридоре была полнейшая тишина.

У него был соблазн повернуться на бок и опять заснуть, но нет. Он встал и подошел к окну.

«Сукин сын», — подумал он, как только взглянул вниз.

В саду снова кто-то был — в темноте, между фруктовыми деревьями, двигался человек от дома. В начале третьего ночи.

«Ради любви», — подумал Лейн, натягивая шорты и доставая свой пистолет из ящика стола. Кто-то определенно передвигался по саду, и он точно знал, что на этот раз не Гэрри МакАдамс.

Все фонари прекрасно светили с внутренней части дома, Лэйн и Лиззи знали это точно, поскольку плескались в бассейне перед тем, как пойти спать. Фонари работали просто отлично.

— Лейн? Ты куда?

Он спрятал пистолет за спину.

— Кто-то шастает в саду. Наверное, …я не уверен может это Джефф.

Лиззи стала подниматься с кровати.

— Нет, оставайся здесь.

— Может мне позвонить шерифу Рэмси?

— Я не хочу беспокоить его и его жену. Возможно это… Я не знаю. Но я справлюсь.