Лилия Орланд - Дом на берегу

Ещё и на стеле вместо названия города было написано «Добро пожаловать!».

Дальше они ехали по хорошо освещённой трассе без каких-либо указателей.

Ольга почувствовала раздражение. Мало того, что она смирилась со своим похищением, перенесла все издевательства над собой, позволила Марату пользоваться её телом… Ладно, тело можно вычеркнуть, она и сама была вовсе не против, чтобы Марат им попользовался. Но она проиграла эту битву, даже не начиная как следует бороться. Просто смирилась со своей судьбой. Разве это правильно? Разве так должен поступать человек, столкнувшийся с трудностями? Прятать голову в песок? Или идти напролом и побеждать самого себя?

– Марат, что это за город?! – неожиданно для самой себя спросила Ольга высоким тоном. Её голос дрожал, потому что она взвинтила себя настолько, что была готова взорваться истерикой в любую секунду.

И в этот момент Марат сбросил скорость, чтобы войти в поворот, и слева от машины проплыла красивая светящаяся ракушка, в центре которой крупными буквами было написано название города. Анапа.

Ольга всё же сорвалась в истерику, она хохотала как сумасшедшая. Она вложила в этот безумный смех всё – и потерю друга, и пережитый страх, и необъяснимое влечение к своему похитителю. Девушка смеялась, а Марат недоуменно смотрел на неё, не понимая, что случилось.

Ольга вспомнила о ребёнке и замолчала так же резко, как и начала. Она обернулась, Лиза безмятежно спала, раскинувшись на заднем сиденье.

– Ты как? – спросил Марат, искоса поглядывая на неё.

– А почему Анапа? – вопросом на вопрос ответила Ольга.

– Здесь у меня есть знакомые, которые без вопросов сдадут нам комнаты, – неожиданно ответил он.

Ольга отметила для себя, что он сказал «комнаты», а не «комнату», и почувствовала, как жар пробежался по её телу. Она тоже ждала этой ночи. Она тоже хотела, чтобы та наступила.

Больше никто из них не произнёс ни слова. Ольга не знала, о чём думал Марат, сама же она старалась сконцентрироваться на чём-то кроме того момента, как они останутся наедине друг с другом.

Людей на улицах курортного городка почти не было. Ольга не знала точно, сколько сейчас времени, но наверняка уже далеко за полночь. За окном пробегали одноэтажные домики, которые ближе к центру сменили здания повыше. В основном магазины и гостиницы. Больше девушка ничего не сумела разглядеть.

Марат проехал по узким улочкам, располагавшимся под прямым углом друг к другу, и остановился. Когда он выключил двигатель, вдруг стало очень тихо. Лишь где-то в глубине дворов залаяла собака, ей пару ответила другая, а затем всё смолкло.

Только здесь, у моря, Ольга сумела понять выражение «тихая улочка». Здесь действительно было слишком тихо. В Береговом ночью она никуда не выходила. Наверное, просто не успела. А потом события закружили её в хороводе ужасов и страхов. И стало просто не до того.

Тонко зазвенел пролетавший над самым ухом комар. Ольга устало отмахнулась и повернулась к Марату, ожидая его действий.

– Подожди здесь, – почти ласково попросил он и вышел из машины.

Девушка покрутила ручку и опустила стекло до упора. Вдохнула аромат ночной свежести и цветов. За те несколько дней, что она провела в доме на берегу, Ольга так и не сумела привыкнуть к этому запаху, к отсутствию выхлопных газов, спешки и большого количества людей.

Похоже, этот квартал был слишком скучным, и преступники обходили его стороной. Поскольку Ольга смогла заметить лишь два фонаря, горевших в начале и конце улицы. Впрочем, со временем глаза привыкали к темноте, и можно было рассмотреть отдельные деревья, ограды, даже кошку вальяжно переходившую безлюдную улицу.

Эти тихие улочки производили на девушку странное впечатление. Хотелось плакать и улыбаться одновременно. Будто на бабушкиной даче, куда она ездила в детстве, таком раннем, что помнила из него лишь смутные образы и ощущения.

– Пойдём, – Марат появился так неожиданно, что Ольга вздрогнула, испугавшись неясной тени, вдруг материализовавшейся у окна машины.

Сам он открыл заднюю дверцу и взял на руки спящую дочь. Лиза захныкала, не просыпаясь. Она что-то бормотала и крепко обнимала Марата за шею.

– Ш-ш-ш, – он слегка побаюкал девочку, нашёптывая ей на ушко ласковые слова.

– А вещи? – также шёпотом спросила его Ольга.

– Потом. Пошли, – Марат кивнул головой, указывая девушке направление.

Она двинулась вперёд по узкой тропинке, между двух рядов каких-то хвойных кустарников. «Похожи на туи», – отметила про себя Ольга. Впрочем, с тем же успехом это могли быть и пицундские сосны. В южной флоре девушка разбиралась слабо.

Хозяин поджидал их у открытой калитки. В тусклом свете висевшей над крыльцом лампочки Ольга хорошо разглядела лишь его силуэт. Остальное лишь смутно угадывалось в серой хмари анапской ночи. Девушке почему-то показалось, что мужчина немолод. Может, из-за его чуть сутулой спины или слегка прихрамывающей походке, когда, дождавшись своих гостей, хозяин, покачиваясь на ходу, двинулся вперёд, показывая дорогу.

Для жильцов здесь отвели весь второй этаж, на который вела лестница по наружной стене дома. Сами хозяева жили на первом, у них был отдельный. Ольга так и не пришла к выводу, для удобства ли гостей так устроено, чтобы не смущать их своим присутствием, или наоборот, чтобы они не мешали хозяевам дома, когда начнут сновать туда – обратно.

Внутри было уютно. Сразу при входе небольшая прихожая. По левую руку – ванная комната, куда Ольга решила наведаться сразу, как уйдёт хозяин. По правую кухня. Прямо находилась просторная гостиная и из неё можно было попасть в две спальни. В одну из них Марат отнёс Лизу и уложил на кровать. Почти сразу же он вышел из комнаты и вместе с хозяином ушёл на улицу.

Ольга сняла изрядно грязные носки и отправилась в ванную комнату. Разобравшись с делами первостепенной важности, она замочила носки в раковине, а затем постирала с мылом и повесила на горячий «змеевик», решив, что они ещё могут ей пригодиться.

Марата всё не было, и девушка пошла на кухню. Она налила воды из крана и подошла к раскрытому окну, выходящему в сад. Во тьме угадывались силуэты фруктовых деревьев и кустарников, теснились грядки с цветами. Вот эти крупные шары напоминали пионы, а названия других Ольга не знала. Звенели цикады, создавая яркий контраст с тишиной южной ночи.

Марат подошёл очень тихо и обнял её сзади. Девушка сдавленно охнула и стакан выскользнул у неё из рук, ударившись о подоконник, он свалился на пол и покатился, гремя по деревянному покрытию.

– Не разбился, – удивилась Ольга.

– Не будет нам счастья, – выдохнул ей в ухо Марат.

Она повернулась, чтобы спросить, хотел бы он счастья, но мужчина закрыл ей рот поцелуем. Он ласкал её, крепко прижимая к себе, лишая возможности думать и разговаривать, пока она не ослабела в его руках. Тогда он прошептал.

– Пойдём в душ?

– Вместе? – спросила она.

– Вместе, – ответил он.

7 июня

Проснулась Ольга очень рано, за окном ещё плыла серая предрассветная хмарь. Девушка не чувствовала себя ни отдохнувшей, ни выспавшейся, потому что проспала она от силы часа четыре. Но какое-то внутреннее беспокойство не давало ей снова уснуть.

Рядом лежал Марат, его волосы темнели на белой наволочке. Ночью он долго не давал Ольге уснуть. Тело приятно ныло, натруженные мышцы напоминали о творимых накануне безумствах.

Девушка осторожно выскользнула из-под одеяла и босыми ногами прошлёпала по прохладному полу. Аккуратно закрыла за собой дверь и, не удержавшись, заглянула в спальню Лизы. Из-за плотных занавесок в комнате было темно, угадывались лишь очертания девочки на кровати. Ольга прислушалась к ровному дыханию спящего ребёнка и, притворив дверь, отправилась на кухню.

К приёму гостей в этом доме были готовы. Порывшись на полках кухонных шкафчиков, Ольга нашла кофе и сахар. К сожалению, турки среди многообразия старой посуды не оказалось. И девушка, поразмыслив, приспособила для варки кофе широкий алюминиевый ковш.

– Лучше что-то, чем ничего, – приговаривала она, помешивая ароматный напиток. Такая же алюминиевая ложка царапала по дну, издавая душераздирающие звуки.

Выключив газ, Ольга наполнила до краёв большую синюю кружку с золотистой надписью «С добрым утром!». Она не была согласна с этим оптимистичным утверждением, но синий цвет ей приглянулся.