— Все будет хорошо, Би, он придет за нами, — прошептал Дэмиен, оставив поцелуй на моей саднящей макушке.
Я знала, что он говорил о Доминике, и молилась, чтобы он оказался прав. Если Доминик не появится здесь в скором времени, то все вряд ли закончится очень хорошо. Сомневаюсь, что Марко удерживал нас в заложниках, просто чтобы поболтать о прошлом парней.
— Ты трахаешь девчонку своего брата, Ди? Было бы просто охренительно, будь это правдой, — произнес Трент и рассмеялся.
Дэмиен крепче обнял меня.
— Нет, не трахаю.
Я посмотрела на Трента, когда он снова рассмеялся и сказал:
— Как всегда встаешь на защиту слабого пола. Благодаря этой своей черте ты всегда плавал в кисках, пока мы были детьми. Рад видеть, что ничего не изменилось.
Меня переполнило отвращение, когда Трент кивнул в мою сторону, как если бы единственной причиной, по которой Дэмиен пытался защитить меня, было то, что он хотел со мной переспать.
— Он хороший человек ты, хренов урод. Ему не нужна причина, чтобы защищать кого-то! — огрызнулась я, а затем разразилась кашлем, потому что горло убийственно болело, и голос уже успел охрипнуть.
Трент щелкнул на меня зубами.
— Скажи «хренов» ещё раз, крошка. Твой акцент просто сводит меня с ума.
Я скривила губы в отвращении.
— Ты злобное создание.
Трент послал мне ухмылку.
— Ты ещё ничего не видела, малышка. Посмотрим, какими словами ты будешь называть меня после того, как я по полной оттрахаю этот остроумный ротик.
Мой желудок перевернулся, в то время как Дэмиен резко вскочил на ноги, утянув меня следом за собой.
— Дотронешься до неё — и я убью тебя по-настоящему на этот раз!
Трент перевел взгляд с меня на Дэмиена, и выражение на его лице стало жестче.
— Ох, я буду до неё дотрагиваться; кажется, во мне живет потребность трахать сучек братьев Слэйтер. Нала была бойцом, но, готов поспорить, с маленькой ирландочкой я чертовски весело проведу время.
Мои глаза в ужасе расширились, и не потому, что он сказал, будто собирается изнасиловать меня, а из-за того, что он признался в изнасиловании Налы. Дэмиен мгновенно застыл, поэтому я придвинулась к нему и крепко его обняла, в то время как он перевел взгляд на Марко, который наблюдал за разыгрывающейся перед ним сценой с веселым выражением на лице.
— Ты сказал, что убил её, — прорычал Дэмиен на Марко.
Марко покачал головой.
— Я никогда не говорил этого. Я сказал, что не мог позволить ей покинуть дом живой. Она действительно умерла в тот день, но не от моей руки; это была его рука.
Я всхлипнула, когда Марко кивнул на ухмыляющегося Трента, который смотрел на Дэмиена с таким самодовольством, что я физически почувствовала себя плохо.
— Я знал, что ты любил её, и после того, как она отвергла меня, как я мог ещё лучше отомстить за то, что ты почти убил меня? Убить твое сердце, конечно же. Кстати говоря, она кричала так громко, что мне захотелось пристрелить её даже раньше, чем я закончил её трахать, хотя я этого не сделал. Я кончил во все её дырки, после чего вынес ей мозг, буквально.
Я даже не пыталась удержать Дэмиена, когда он вырвался из моих рук и бросился на Трента. Никому не удалось помешать ему на этот раз. Он врезался в Трента и повалил их обоих на землю. Если бы только его волосы были темными, то я могла бы поклясться, что наблюдала за тем, как Доминик надирал кому-то зад, потому что в тот момент Дэмиен наносил удары точно так же, как он.
Дэмиен успел сделать пять или шесть ударов, прежде чем вмешались люди Марко и оттащили его от Трента.
— Она была на десятой неделе беременности! — выкрикнул Дэмиен, пытаясь вырваться из рук мужчин и снова броситься на Трента.
Я прикрыла рот ладонью и позволила слезам, что наворачивались на глаза, побежать по щекам. Дэмиен испустил мужественный рев, разбивший мне сердце, пока я плакала по нему и Нале.
Она была беременна, когда её изнасиловали и убили?
О, боже мой!
— Я прикончу тебя за это! — поклялся Дэмиен Тренту, который поднимался с пола и вытирал кровь с носа и губы.
Трент посмотрел на Дэмиена и улыбнулся, причем эта улыбка была настолько злобной, что у меня пробежали мурашки.
— Так что, выходит, я убил твою суку и твоего ребенка? Вот черт, два зайца одним ударом или, точнее, одним выстрелом в нашем случае.
Дэмиен зарычал и попытался вырваться из рук мужчины, который удерживал его, но не смог. Меня же никто не держал или вообще обращал на меня хоть какое-нибудь внимание, поэтому, испытывая гнев и печаль за Налу, я бросилась на Трента и, вцепившись ногтями ему в лицо, начала царапать его изо всех сил, которые только во мне были. Трент заорал как сумасшедший и отпихнул меня от себя так, что я упала на пол, однако было уже слишком поздно. Я уже истерзала его лицо глубокими порезами и царапинами, после которых обязательно останутся шрамы, сколько бы швов ему не наложили.
Я рассмеялась, но затем закричала, когда он, испустив рев, ногой врезал мне в живот с такой силой, что я начала ртом хватать воздух, скорчившись на полу.
— Я заставлю тебя кричать, сука. Ты увидишь, каким злобным созданием я, мать твою, могу быть, — прорычал Трент, нависая надо мной, пока кровь бежала из ран, которые я оставила, по его шее, скрываясь под рубашкой.
Он уже поднял руку, собираясь снова ударить меня, как вдруг ни с того ни с сего рядом с ним появился Марко и схватил его за эту руку, останавливая его движения.
— Довольно! Она нужна мне живой. Сколько гребаных раз я должен это повторять? — рявкнул Марко на Трента.
Сглотнув, Трент опустил руку после того, как Марко ослабил на ней хватку.
— Но дядя...
— Никаких «но». Можешь взять другую. Эта принадлежит Нико. Он нужен мне, а она нужна ему, поэтому она под запретом. Ты понял меня, мальчик? — спросил Марко Трента, и теперь его взгляд стал пугающе суровым.
Кивнув, Трент снова сглотнул.
— Да, сэр.
Марко тихо вздохнул и махнул двум мужчинам, которые нависали над постанывающим Дэмиеном. Они позволили ему упасть на пол и направились в сторону коридора, исчезнув в темноте.
— Если сможешь держать себя в руках до конца встречи, то тогда я позволю тебе поиграть с этой.
Я аккуратно переместилась в сидячее положение, вздрагивая от боли в боку, чтобы посмотреть, о ком говорил Марко, и снова почувствовала тошноту, когда в комнату втащили неподвижное женское тело, бросив его в паре метров от меня.
— Аланна! — выкрикнула я, увидев её лицо. Я мигом бросилась к её телу, мои пальцы молниеносно прижались к её шее, нащупывая пульс, и, когда я нашла его, то разрыдалась от облегчения.
— Она жива? — прокричал Дэмиен.
— Да, — отозвалась я и притянула Аланну к себе на руки, прежде чем посмотрела на Марко, взглядом бросая ему вызов, попытаться позволить Тренту вырвать её из моих рук.
Казалось, Марко понял, о чем я думала, потому что рассмеялся и, покачав головой, сказал:
— Ты мне нравишься, малышка. У тебя есть сердце, вот только не знаю, делает это тебя храброй или же глупой.
Я бросила на него полный ненависти взгляд и ответила:
— Вероятно, и то, и другое.
Он указал на меня пальцем.
— Ты определенно мне нравишься.
— Да? Ну, а я, черт побери, ненавижу вас! — прорычала я.
Марко фыркнул.
— Ты будешь не первой и не последней, кто ненавидит меня, малышка.
Я крепче прижала к себе Аланну и посмотрела на Дэмиена, который медленно приближался к нам. Он едва ли мог двигаться, но, тем не менее, из последних сил заставлял себя подползать к нам, из-за чего я разрыдалась даже сильнее. Я сильно дрожала с Аланной на руках, вся перепачканная в крови и рвоте, и, казалось, могла потерять сознание в любую секунду, но все равно изо всех сил заставляла себя держаться. Я не могла позволить Тренту добраться до неё и утащить в одну из приватных комнат. Я скорее умру, чем позволю этому произойти.
Трент рассмеялся над тем, как мы собрались в кучку, но затих, услышав выстрелы, доносившиеся с лестницы, что вела во «Тьму»; двери были слегка приоткрыты, поэтому мы и могли их услышать. Я сильней прижала Аланну к себе и положила руку Дэмиену на предплечье, сжав его, после чего перевела взгляд на Марко, который, улыбнувшись, объявил: