Людмила Грицай - Дорога в одиночество

Но пока нужно было с максимальной точностью узнать, с кем ему сегодня предстоит общаться, поэтому Владимиров открыл рабочий компьютер и с головой погрузился в противоречивый мир Интернета. Он набрал в поисковике имя и фамилию Майского и стал читать все, что писали об этом человеке. Но писали о нем немногое. Он действительно ярко выражал свой протест существующей власти, участвовал в митингах, проводил молодежные сходы, марши несогласных, но всегда являлся в них фигурой «запасного» игрока, не обладающего ни особой харизмой, ни привлекательностью. В целом этот человек вел себя как обычный недовольный судьбой житель мегаполиса: жаловался на притеснения со стороны чиновников, коррупцию, засилье «ворья у власти», «дебилов в органах». На акциях протеста ничем особым не отличался. Единственный случай, связанный с ним и попавший в СМИ рассказывал, как Майский то ли случайно, то ли осознанно при задержании укусил сотрудника полиции за руку.

Как и положено пламенному борцу с режимом Арсений Майский вел страничку в Фейсбуке и на ней регулярно размещал отчеты о мероприятиях, в которых принимал участие. Но его фотографии и посты к ним в целом отличались банальностью, очень часто это были просто перепосты из групп других лидеров несистемной оппозиции.

Составив предварительный портрет своего нового подопечного, Владимиров внимательно ознакомился с документами по делу. Кроме обязательных бумаг в деле содержалось лишь заявление Майского о пропаже жены. Майору только лишь осталось, как подать запросы в сотовую компанию, услугами которой она пользовалась, для определения активности ее симки, а также уточнить, не использовались ли документы пропавшей: паспорт и водительские права.

Завершив эти обычные процедуры, майор с коллегами отправился в гости к Майскому.

Майский открыл им дверь в состоянии легкого похмелья. Это был худой светловолосый голубоглазый человек лет сорока пяти с немного небрежной русой бородкой на лице. Он внимательно оглядел Владимирова, посмотрел на его служебное удостоверение, однако оперуполномоченного и эксперта пускать к себе долго отказывался. И только после настоятельных уговоров майора согласился пригласить к себе в квартиру всех гостей.

Вслед за хозяином посетители прошли по узкому коридору в небольшую комнату, видимо, служившую гостиной. Комната была светлая, с простым удачным ремонтом. Однако сейчас многие вещи явно находились не на своих местах. Владимиров объяснил Майскому необходимость визуального осмотра помещений своими сотрудниками. Потерпевший махнул рукой, уже не сопротивляясь, однако высказывая свое раздражение.

— Сказали бы сразу, будем обыск делать, я бы не убирался, — съязвил он.

— Вы не правы, Арсений Анатольевич, — мягко возразил Владимиров. — Обыск производят по ордеру на законном основании у подозреваемых. Вы же являетесь потерпевшим, но так как ваша супруга объявлена в розыск, мы обязаны со всей тщательностью осмотреть ее последнее пристанище и будем благодарны вам, если вы поможете нам в этом.

— Да толку от вас, — сердито продолжил хозяин, — просто я живу по закону, хоть многим здесь закон не писан.

Пропустив мимо ушей последнюю фразу, Владимиров глазами показал Ерохину и эксперту, что они могут делать то, зачем сюда пришли, а сам решил пока побеседовать с Майским.

— Итак, Арсений Анатольевич, когда и при каких обстоятельствах пропала ваша супруга?

— Да я уже все написал в заявлении! Вы что читать не умеете! — как-то нарочито гневно воскликнул Майский.

— Нет, почему же, умею, — спокойно отозвался Владимиров. — Однако по опыту знаю, что в личной беседе могут открыться такие детали, которые потом помогают найти пропавшего человека.

— Пропала вечером в субботу. Это было 19 января. Она вернулась с работы с какой-то вечеринки, мы немного поссорились, она собрала вещи и заявила, что уходит от меня. Я значения не придал. Но на телефон она больше не отвечала, у родителей и на работе не появилась, поэтому я и написал заявления в полицию. Хотя и смысла не вижу обращаться в органы правопорядка в стране, где правопорядка нет.

— Это вы зря, — заметил Владимиров, — впрочем, вы имеете право на собственное мнение. Но сейчас нам просто нужно максимально большое количество полезной информации, чтобы найти вашу супругу.

Их беседу прервал эксперт, который попросил хозяина и майора зайти на кухню. Кухня была достаточно просторной, на видном месте красовалась серьезная коллекция ножей. Эксперт держал в руках один из них.

— Вспомните, пожалуйста, когда пользовались этим ножом? — спросил он.

Майский в недоумении пожал плечами.

— Понятия не имею, я, конечно, готовлю сам, но этот нож крупный, для мяса с костями, редко его беру. А что случилось?

— Дело в том, что мне необходимо взять его на дополнительную экспертизу. Разрешите?

— А с какой стати? — вдруг рассердился Майский. — Этим ножам, с вашего позволения, вообще цены нет. И я должен их раздавать!

— Арсений Анатольевич, мы оформим все, как полагается, потом нож будет вам возвращен! — вмешался Владимиров.

— Еще чего! — возмутился хозяин, — не нужны мне ваши бумажки. Вы все делаете, чтобы у человека последнее отнять. Не получится!

— Извините, Арсений Анатольевич, но нож все-таки придется забрать. Вы сами поставили нас в известность о пропаже супруги, так что идите до конца.

— А я не хочу до конца! — снова начал сопротивляться Майский. — И вообще вы все уже, что могли, нарушили. Врываетесь в дом, проводите обыск, да я о вас в СМИ расскажу, будете знать, как преследовать честных людей!

Несмотря на протесты хозяина, нож был изъят и помещен в специальный пакет для транспортировки, Майский пришел в негодование, так что Владимиров решил, что ему лучше будет поговорить с потерпевшим на следующий день уже в его рабочем кабинете. По опыту майор знал, что в отделении полиции даже у самых нервных потерпевших, свидетелей и подозреваемых эмоциональное раздражение как-то притихает.

Уже на следующее утро Владимирову сообщили, что на ноже были обнаружены следы человеческой крови, более того, группа крови совпадала с группой крови пропавшей Кручевской. Небольшие кровавые пятнышки также были зафиксированы на кухонном полу и в ванне. При этом последние пятна пытались смыть водой с разведенном в ней раствором какого-то моющего средства.

Михаил Павлович позвонил Владимирову по телефону и, не вдаваясь в общие детали, уточнил, намерен ли майор рассматривать Майского как подозреваемого в виду полученных против него новых улик.

— Пока подожду, — подумав, ответил тот, — собеседник он мало приятный, но будем пока так общаться, может, все и разрешиться.

— Ваше право, — согласился Михаил Павлович, — выдержка — одна из самых важных в вашей профессии вещей. Удачи вам.

Майский явился в кабинет Владимирова с некоторым опозданием. Вид у него был как у человека недовольного жизненными обстоятельствами.

— Вчера покоя не дали, сегодня на допросы уже тягаете! — проворчал он.

— Пока не допросы, а опросы, Арсений Анатольевич, мы ведем предварительное следствие по вашему заявлению, поэтому без вашего участия никак не обойтись, — ровным тоном заметил Владимиров. — Кстати, поясните, пожалуйста, откуда появилась кровь на ноже, который мы вчера у вас изъяли?

— Там была кровь! — возмутился Майский. — Что?! Сфабриковали уже! Дело против меня готовите!

— Не против вас, но экспертизе я должен верить, это ведь улика. Нужно разобраться.

— Да не будете вы ни в чем разбираться, как я сразу не догадался, что это была ловушка. Вы хотите навязать мне статью об убийстве из-за моих политических убеждений. Ведь я смею публично говорить о том, что не поддерживаю власть, открыто выступаю против коррупции и распила государственных денег, не готов мириться с ворами среди чиновников и работников МВД.

— Простите, но ваши политические убеждения здесь совсем ни при чем. Мы говорим о конкретных фактах. Среди них следующие: во-первых, ваша супруга согласно камерам видеонаблюдения не покидала в вечер и ночь своего исчезновения подъезд, во-вторых, в вашей с ней квартире найдет нож со следами ее крови, в-третьих, на следующий день после исчезновения жены вы вынесли пять увесистых пакетов с неизвестным содержимым. Этих обстоятельств уже достаточно, чтобы предъявить вам обвинение в умышленном убийстве!