В оцепенении, я поставила фотографию, на кровать, чтобы случайно не уронить ее на пол и не разбить.
— Что?
— Я рано встала в тот день. Элек не знал, что я видела, как он покидал твою комнату, возвращаясь к себе. Позже, во второй половине дня, разобравшись с делами, я решила заглянуть к тебе, но ты ушла в магазин. Я нашла обертку от презерватива в твоей комнате, а на простынях было немного крови. Через неделю после того, как он улетел, ты была так подавлена. Я хотела сказать, что все знаю. Хотела поддержать тебя, но не желала смутить или объяснять потом Рэнди, что произошло. Он бы взбесился. Я убеждала себя, что тебе уже восемнадцать, и если бы ты хотела мне сказать, то рассказала бы.
— Вау. Не могу поверить, что все это время ты знала.
— Он был твоим первым…
— Да.
— Мне жаль, что я не поддержала тебя, — взяв меня за руку, сказала она.
— Ничего. Как ты и сказала, лучше было воздержаться от объяснений.
— Вы просто… занимались сексом… или у тебя были к нему чувства?
— Он мне очень нравился. Думаю, в то время Элек чувствовал тоже самое ко мне. Но это не имеет значения.
— Кажется, он остепенился с этой девушкой.
— Да. Они живут вместе.
— Хотя он и не женился на ней.
— Что это значит? — стрельнув на нее глазами, спросила я.
— Только то, что если между вами что-то осталось недосказанным, то, скорее всего, сейчас последний шанс, чтобы выяснить это напрямую. Рэнди умер, и после сегодняшнего дня, мы, вероятно, больше никогда не увидим Элека.
Хоть я и знала об этом, своей фразой она действительно ошарашила меня.
— Спасибо за совет, но думаю, поезд уже ушел, — несмотря на все попытки казаться сильной, по щеке скатилась слеза.
— На самом деле, мне кажется, для тебя все иначе.
Я чувствовала, что он стоит прямо позади меня. Первым среагировало тело, затем органы обоняния. Окна в церкви были открыты, и свежий ветерок доносил запах одеколона и сигарет прямо ко мне. На удивление, мне было комфортно. Единственным чужеродным ароматом стал запах жженых свечей вокруг алтаря и аромат лилий, привезенных сюда из похоронного бюро.
Мы с мамой сели в первом ряду. Я повернулась, чтобы найти Элека, и заметила его сидящим с Грегом и Кларой. Они прибыли как раз через несколько минут после нас. Одетый в черную атласную рубашку без галстука, он опустил глаза в пол. Элек либо не заметил, как я наблюдала за ним несколько секунд, либо не хотел этого замечать. Людей собралось вдвое меньше, чем было на службе. Стояла тишина, за исключением доносившихся издалека звуков и шагов людей, шедших по длинному проходу к своим местам.
Органист заиграл «На крыльях орла», и мама заплакала еще сильнее. Священник произнес прощальную речь. Обыденно и равнодушно. Когда он говорил о Рэнди, как о «любящем отце», я напряглась. В принципе, если бы между Рэнди и Элеком были нормальные отношения, его сын, возможно, встал бы и сказал что-нибудь. Только я и предположить не могла, о чем пойдет речь, будь у него такая возможность. Наоборот, Элек был слишком тих. Он не плакал. Даже на гроб не взглянул. Он просто… Присутствовал, что я полагаю, все-таки лучше, чем вообще не явиться. И именно поэтому, я гордилась им.
Служба прошла быстро и, в конце концов, священник дал нам адрес кладбища и заявил, что семья хотела бы пригласить всех на обед в местном ресторане по окончанию захоронения.
Я смотрела, как Элек, Грег и несколько коллег Рэнди вынесли гроб из церкви. Однако выражение лица Элека все еще походило на маску.
Моя мать решила отказаться от лимузина, так что мы разместились в арендованном мной автомобиле и последовали за катафалком. Грег, Клара и Элек находились в машине позади нас.
Добравшись до кладбища, мы собрались вокруг вырытой могилы, прямо перед гранитным надгробием с высеченной фамилией О'Рурк. Я задумалась, будет ли моя мать похоронена в этом же месте, или же с моим отцом.
Выйдя из машины, Элек подошел ко мне, глядя на могилу. Он смотрел вниз, так же, как и я. А когда повернулся, в глазах его отражалась паника.
Забавно, как в одночасье ты способен забить на собственную гордость в пользу того, кто тебе небезразличен, кто нуждается в помощи. Я потянулась к руке Элека, а он не стал сопротивляться.
— Я не могу этого сделать, — произес он.
— Чего?
— Что, если они хотят, чтобы я помог им опустить гроб в землю? Я не могу.
— Все нормально, Элек. Ты не обязан делать что-то, чего не хочешь. В любом случае, не думаю, что люди ждут от тебя чего-то.
Он просто кивал и моргал, но оставался молчалив. Тяжело сглотнул, парень отпустил мою руку, развернулся и начал пробираться сквозь толпу прибывших людей. Продолжая идти по дороге, все дальше и дальше от места захоронения.
Недолго думая, я побежала за ним. На каблуках.
— Элек… подожди!
Он остановился, тяжело дыша, хотя именно я устроила забег на короткую дистанцию. Если мне казалось, что вчера в похоронном бюро Элек был на грани срыва, то я явно ошибалась. Так как очевидно именно сейчас настал тот момент, когда он находиться на грани.
— Что-то там послужило спусковым механизмом. Я не могу смотреть, как они опускают его в землю, подтверждая, что все это реально. Его больше нет.
— Все нормально. Ты и не должен чувствовать себя иначе.
— Не думаю, что он хотел, чтобы я был здесь, Грета. В любом случае, доказать это я уже не могу.
— Элек, твоя реакция абсолютно нормальная. Нам не нужно возвращаться. Я останусь здесь, с тобой.
Он продолжал отрицательно качать головой, и смотреть в противоположную сторону, погруженный в собственные мысли.
Рядом с нами приземлился черный ворон, и я подумала, что это знак.
После нескольких секунд молчания Элек заговорил:
— В одну из наших худших ссор, думаю, около года назад, прежде чем я встретил тебя, Рэнди сказал, что лучше бы сдох, чем увидел, в какого идиота я превратился. — Парень посмотрел на свои ботинки и быстро покачал головой. — Я ответил, что-то вроде «хорошо, тогда, я буду улыбаться все время, пока тебя будут опускать в землю». — Он глубоко вздохнул, как будто сдерживал себя все то время, пока говорил.
Я начала плакать.
— Элек…
Он заговорил шепотом, подняв глаза к небу:
— Я не это имел в виду. — Его едва было слышно, и я поняла, в тот момент Элек обращался к Рэнди. Затем он взглянул на меня, приложив руку к груди. — Мне нужно уехать. Я не могу здесь находиться. Я задыхаюсь. Чувствую, что не могу дышать.
Вдруг он сорвался с места, и я последовала за ним.
— Хорошо. Куда? Куда ты хочешь поехать? В аэропорт?
— Нет… нет. Ты же на машине, да?
— Ага.
— Просто увези меня на хрен отсюда.
Я кивнула, и он последовал за мной вниз по гравийной дорожке к стоянке. В нескольких футах от нас, люди все еще прибывали к могиле Рэнди. Я возилась с ключами, а когда открыла машину, Элек сел в нее и хлопнул дверью.
Сразу же завела мотор и выехала со стоянки, направляясь к воротам кладбища.
— Куда ты хочешь поехать?
— Куда угодно, лишь бы кардинально сменить обстановку. Просто езжай.
Элек откинул голову на подголовник и закрыл глаза. Грудь его поднималась и опускалась, пока он расстегивал три верхние пуговицы на рубашке. Когда мы остановились на красный свет, я отправила сообщение маме.
Не переживай. У Элека, вроде как, случилась паническая атака, и мы катаемся по округе. Езжай с Грегом в ресторан, и передай ему, что Элек со мной. Не уверена, появимся ли мы к обеду.
Я не ждала ответа мамы, так как служба еще не закончилась, но надеялась, что она проверит свой телефон, как только заметит, что мы ушли.
Элек хмыкнул.
— Блядь.
— Что?
— Мои сигареты остались в машине Грега. Мне позарез нужно затянуться.
— Мы можем остановиться и купить их.
Он поднял руку.
— Нет. Не останавливайся. Просто… не останавливайся.
Именно это я и сделала, на протяжении двух часов колесила по шоссе. Была середина дня, так что пробок на дорогах не предвиделось. А Элек все время сидел, глядя в окно.
Рано или поздно, мне пришлось бы остановиться, иначе мы бы пересекли границу штата. Уверена, еще пятнадцать минут, и на нашем пути повстречалась бы вывеска «Добро пожаловать в Коннектикут». Элек сказал мне кардинально сменить обстановку, помочь ему забыться. Внезапно у меня появилась блестящая идея. Я знала, куда мы могли бы поехать.