Пенелопа Уорд - Дорогой сводный брат

Потому что доверяла, а не следовало бы.

Я жалела о сказанном, но было слишком поздно.

Элек, молча, смотрел на меня, но, казалось, собирался что-то сказать.

— Я хочу знать правду, — произнесла я.

Выражение его лица изменилось, став злым, словно парень проиграл сражение с самим собой.

— Ты хочешь правду?! Правда в том, что занимаясь сексом со своей девушкой, я мог видеть перед собой только тебя.

Элек сделал несколько шагов в мою сторону, и я шагнула назад, тогда как он продолжил:

— Правда в том, что в тот вечер я закрылся в душе и единственным способом закончить начатое, было представить, как кончаю на твою прелестную шею.

Я прижалась спиной к стенке лифта, а он упёрся ладонями по обе стороны от меня.

— Хочешь ещё? Сегодня, на свадьбе её сестры я собирался сделать Челси предложение. В этот самый момент, я должен был быть помолвлен, но вместо этого, нахожусь в лифте, борясь с диким желанием развернуть тебя лицом к стене и трахнуть так, чтобы потом пришлось нести тебя в номер на руках.

Моё сердце стучало, как бешеное. И не ясно, что из сказанного, поражало сильнее всего.

Элек опустил руки и когда снова заговорил, его голос звучал низко.

— Всё что я знал и в чём, как мне казалось, был уверен, за последние 48 часов перевернулось с ног на голову. Я запутался и, на хрен, не знаю, что с этим делать. Вот какова правда.

Он нажал кнопку, и лифт продолжил своё движение к 22 этажу.

Элек собирался сделать Челси предложение.

До меня постепенно доходил смысл его слов. Какое жестокое разочарование; как же глубоко я заблуждалась на свой счёт всё это время.

Когда лифт открылся и мы вышли в коридор, я сказала, что не хочу больше говорить, и сославшись на желание побыть одной, без единого слова ретировалась в свой номер. Он не стал возражать.

Я сожалела о столь резком окончании вечера, хотя совершенно четко понимала, оставаться рядом с ним, пусть даже ненадолго, было бы опасно. Завтра у Элека самолёт и разбираться со всеми этими чувствами, просто-напросто, не было времени.

Завернувшись в простынь, я забралась в постель, чувствуя себя опустошенной и разбитой столь неожиданной новостью о помолвке, но всё ещё испытывая болезненное возбуждение от другого его признания. Я знала точно — сегодня мне не удастся уснуть.

Спустя полчаса я ощутила дежавю, взглянув на красный, действующий на нервы циферблат электронного будильника.

Во втором часу ночи на моём телефоне раздался сигнал о входящем сообщении.

«Если сегодня я постучусь в твою дверь, не открывай.»

Я понимала, что он старается поступать правильно и в душе очень уважала его за это. Каким бы сильным ни было искушение, я действительно не хотела, чтобы он изменял Челси. И в то же время сомневалась в возможности избежать этого, не сбеги я в свой номер. События того вечера доказали, что какой бы ни была существовавшая между нами в прошлом связь, на сегодняшний день она не утратила своей силы и глубины. И именно поэтому, провести остаток ночи порознь казалось единственно правильным решением.

Я ворочалась с боку на бок, всё ещё испытывая противоречивые чувства от того, что оставила парня одного. И пускай произошедшее в лифте подпортило остаток вечера, не следовало забывать, с чего начинался этот день. Элек по-прежнему оплакивал смерть отца и ему, действительно, не стоило оставаться одному. Не говоря уже о трате впустую драгоценного времени, потому что, как только он вернётся в Калифорнию, мы вряд ли когда-нибудь снова увидимся.

Он собирается жениться на ней.

Я куталась в простыни, не в силах справиться с бессонницей и прохладная температура в комнате, отнюдь, не способствовала. Я встала, выключить кондиционер, и перед тем как вернуться в кровать взяла с собой телефон.

Грета: «Не спишь?»

Элек: «Как раз собирался заказать потрясающую соковыжималку. Если сделать заказ прямо сейчас в качестве бонуса они пришлют мне мини овощерезку всего за 19.99.»

Грета: «Мы можем поговорить? По телефону.»

Не прошло и трёх секунд, как зазвонил мой мобильный.

— Привет.

— Привет, — прошептал он.

— Прости меня, — сказали мы одновременно.

— Проклятье.

— Ты первый.

— Прости за то, что наговорил тебе в лифте. Я просто вышел из себя.

— Ты просто был честен.

— Это не оправдывает того, как все прозвучало. Похоже, ты пробуждаешь во мне всё самое худшее.

— Приятно слышать.

— Чёрт, я совсем не то хотел сказать.

Я рассмеялась.

— Кажется, я знаю, что ты пытаешься сказать.

— Слава Богу, ты всегда умела читать между строк, когда дело касалось меня.

— Как насчёт того, чтобы не возвращаться к теме разговора в лифте. Я хочу просто поговорить.

Я слышала, как он устраивается поудобнее в кровати, должно быть настраиваясь на предстоящий разговор. Затем Элек глубоко вздохнул.

— Хорошо. О чём ты хочешь поговорить?

— У меня есть к тебе несколько вопросов и, быть может, это мой последний шанс их задать.

— Хорошо.

— Ты больше не пишешь?

— Пишу.

— Как вышло так, что Челси не знает об этом?

— С тех пор как мы встретились, я работаю над одной задумкой, и мне кажется — это не то, чем бы я мог с ней поделиться.

— Что это?

— Автобиография.

— Ты пишешь историю своей жизни?

— Да, — вздохнул он. — Да, пишу.

— Кто-нибудь знает?

— Только ты.

— Это помогает тебе?

— Иногда. Есть вещи, которые тяжело переживать заново, но я чувствую себя обязанным их завершить.

— Если Челси ничего не знает об этом, то когда же ты пишешь?

— По ночам, когда она спит.

— Ты собираешься сказать ей?

— Я не знаю. Там есть вещи, которые могут огорчить её.

— Например, то, что ты…

— Теперь моя очередь задавать вопросы, — перебил он.

— Ладно. Задавай.

— Что случилось с парнем, с которым ты была помолвлена?

— Как ты узнал, что я была помолвлена?

— Сначала ответь.

— Его звали Тим. Какое-то время мы жили с ним вместе в Нью-Йорке. Он был замечательным человеком и я хотела любить его, но не любила. И то, что я отказалась переехать вместе с ним в Европу, куда его перевели по работе, лишь подтвердило это. Если честно, к этому мало что можно добавить. А теперь скажешь, как ты узнал о моей помолвке?

— Я узнал от Ренди.

— Я думала вы не поддерживали связь?

— Мы изредка общались. Как-то раз я спросил про тебя, и он поделился со мной радостным известием. И я предположил, это значит, что ты счастлива.

— Нет. Не счатлива.

— Мне жаль это слышать.

— Ты встречался с кем-нибудь до Челси?

— Нет, это первые серьёзные отношения. До этого я был не особо разборчив в связях.

— Вот как…

— Я не имел в виду… тебя. То, что было между нами — совсем другое. К тебе это не относится.

— Я знаю, что ты имел в виду, — и после небольшой паузы добавила: — Я хочу, чтобы ты был счастлив, Элек. И если она дарит тебе счатье, я искренне рада за тебя. Ты сказал, что Челси — это лучшее, что было в твоей жизни. И это замечательно.

— Я этого не говорил, — отрывисто произнёс он.

— Говорил.

— Я говорил, что она — лучшее, что случилось в моей жизни за долгое время. Так же как и ты когда-то.

Когда-то — то есть в прошлом.

Улавливаешь суть, Грета?

— Благодарю, — произнесла я.

— Не благодари меня, я не заслуживаю этого. Я лишил тебя девственности и свалил к чёртовой матери.

— Ты поступил так, как считал правильным.

— И всё же это не было правильным. Это было эгоистично.

— Если тебе станет легче, я не жалею о той ночи. И ничего не стала бы менять.

— Честно? — шумно выдохнул он.

— Да.

— Я не жалею ни о чём, что случилось в ту ночь… только о том, что произошло после.

Я закрыла глаза. Мы оба долго молчали. Думаю, этот день всё-таки вымотал нас обоих.

— Ты ещё здесь? — спросила я.