— Всё ещё здесь.
Я позволила этим словам проникнуть в сознание, зная, что уже завтра всё изменится.
Мне нужно было поспать хотя бы пару часов, перед завтрашней двухчасовой поездкой обратно в Бостон.
Я должна была отпустить его.
Отпустить.
— Пожалуй, я попробую немного поспать, — сказала я.
— Не вешай трубку. Закрывай глаза и постарайся заснуть. Просто не вешай трубку.
Я натянула на себя одеяло.
— Элек…
— Что?
— Ты — лучшее, что было в моей жизни. Надеюсь, что когда-нибудь я смогу добавить в этот список кого-то ещё, но пока, это только ты.
И закрыла глаза.
Элек встретил меня у стойки регистрации и мы сдали ключи от наших номеров. На нём, как впрочем и на мне, была та же одежда, что и вчера вечером. Отросшая за ночь щетина соблазнительно покрывала его подбородок и щёки и, несмотря на уставшие глаза, парень выглядел невообразимо сексуально в клубной одежде в десять часов утра. В памяти тут же вспыхнули его вчерашние слова: «Я борюсь с диким желанием развернуть тебя лицом к этой стене и трахнуть так, чтобы потом пришлось нести тебя в номер на руках.»
Перед тем как покинуть казино, мы заскочили в «Старбакс» и, пока ждали кофе, я чувствовала, что он наблюдает за мной. Я намеренно избегала, встречаться с ним взглядом, боясь, что он сможет прочесть грусть в моих глазах.
В итоге, мы забрали завтрак с собой.
Дорога домой была пугающе тихой, словно затишье после бури. Вчерашние страсти уступили место скованности и неловкому молчанию. Я, не отрываясь, следила за дорогой; по радио играл лёгкий рок. Но мы не общались, и было такое чувство, как будто над нами повисла тяжесть миллиона недосказанных слов.
За всю дорогу он заговорил со мной только раз:
— Ты отвезёшь меня в аэропорт?
— Конечно, — ответила я, даже не глянув в его сторону.
Изначально предполагалось, что в аэропорт он поедет с Кларой, и я была не уверена, что чувствую по поводу изменения в планах, которые лишь продлят агонию.
Мы подъехали к дому Грега и Клары. Элек вышел, чтобы собрать вещи, а я осталась ждать его в машине. В запасе у нас оставалось ещё немного времени, и, прежде чем отправится в аэропорт, мы решили, заскочить к маме домой и проверить, как она.
Пока Элек собирал вещи, его телефон оставался лежать на сидении. Когда на экране высветилось входящее сообщение, я не смогла удержаться, чтобы не взглянуть. Оно было от Челси.
«Не буду ложиться спать. Не могу дождаться, когда ты будешь дома.
Приятного полёта. Люблю тебя»
Я пожалела о том, что увидела это сообщение, оно лишь укрепило понимание, что вот и конец нашей истории.
Погрязнуть в жалости к себе мне не дал Элек, появившись с большой дорожной сумкой в руках. Он сел в машину, взглянул на телефон и оправил короткое смс, пока я сдавала назад, выезжая на дорогу.
Когда мы приехали, мамы не оказалось дома. Я написала ей сообщение, и она ответила, что вышла прогуляться.
В мои планы не входило очутиться наедине с Элеком в доме, который хранил все наши воспоминания.
Элек облокотился на кухонную стойку.
— Слушай, а в холодильнике случайно не завалялось твоего фирменного мороженого? Последние семь лет у меня по нему ломка.
Последние семь лет у меня по тебе ломка.
— Похоже, тебе повезло, — сказала я, открывая морозилку.
По иронии судьбы, в ночь перед похоронами я сделала несколько порций в своей старой мороженице и запихнула их в холодильник, предположив, что оно мне понадобится. Но домой я так и не попала. Так что…
Выложив мороженое в одну чашку, я достала из ящика две ложки. Мы всегда ели из одной чашки и в память о старых временах, я не стала менять традиции.
— Ты добавила большой сникерс.
Я улыбнулась.
— Да.
После первой ложки он прикрыл глаза и простонал:
— Чёрт… Нет ничего лучше твоего мороженого. Я скучал по нему.
Я скучала по этому…
Находиться на этой кухне и делиться с ним мороженным — казалось, будто всё это было только вчера. Как бы мне хотелось, чтобы мы могли вернуться в то время, ещё хотя бы на один день. Сейчас, он поднялся бы наверх, а не возвращался домой к ней, и мы бы играли в наши видео игры. Тогда всё было так просто.
Затем передо мной с головокружительной скоростью стали проноситься воспоминания о ночи, когда он занимался со мной любовью. Но все было не так просто. Внезапно, его отъезд, начал причинять мне почти физическую боль. Тишина больше не спасала и, чтобы скрыть своё состояние, я попыталась завязать лёгкий разговор.
— Что сказали Грег и Клара?
— Спрашивали, куда мы уехали. Я рассказал им.
— Они решили, что это ненормально?
— Я бы сказал, Грег был немного обеспокоен.
— С чего бы это?
Элек медленно вытащил ложку изо рта, неуверенно опустив глаза.
— Он знает.
— Что знает?
— Знает о нас.
Я положила свою ложку на стол и вытерла уголки рта.
— Откуда?
— Несколько лет назад, я поделился с ним. Я знал, что он не расскажет Ренди.
— Но, зачем ты ему рассказал?
— Потому что мне нужно было выговориться, и у меня не было никого другого, кому бы я мог доверять.
— Просто… Ты ведь сказал никому не рассказывать, и я долгое время молчала, пока, в конце концов, не призналась Виктории годы спустя.
— Грег — единственный человек, кому я всё рассказал.
— Я просто не думала, что…
— Не думала, что произошедшее между нами, повлияло на меня так же как на тебя, — повысил он голос. — Знаю… Потому что сам заставил тебя поверить в это.
— Думаю, сейчас все уже не важно, — прошептала я так тихо, что не была уверена, услышал ли он меня.
Нахмурившись, Элек отнёс пустую миску в раковину, вымыл её и поставил в сушилку.
Оглянувшись назад, он просмотрел на меня.
— Ты всегда будешь важна для меня, Грета. Всегда.
Чувствуя себя абсолютно разбитой, я лишь кивнула в ответ, отказываясь дать волю слезам. Это прощание отличалось от предыдущего. Тогда, несмотря на эмоциональную подавленность, я была юна и допускала, что мои чувства — всего лишь безрассудная страсть и со временем она пройдет.
Теперь же, основываясь на опыте, я с сожалением осознавала безнадежную влюбленность в этого парня.
Казалось, дорога до аэропорта Логан заняла буквально несколько минут. Небо над городом окрасилось багряно-красным и как в пресловутых голливудских фильмах, где герой отправляется навстречу новой, счастливой жизни, оно словно указывало Элеку дальнейший путь.
Не находя подходящих слов для прощания, я всю дорогу молчала. Собственно, как и он.
На стоянке у входа в терминал мы вышли из машины, и в оглушающем шуме взмывающих ввысь самолетов меня подхватил стремительный поток ветра. Пытаясь защититься, я стояла напротив Элека и, обхватив себя руками, не знала ни что сказать, ни что сделать. Я была не в силах даже посмотреть на него. Не самый подходящий момент, чтобы впадать в ступор, но именно так со мной и случилось. Я смотрела на небо, на асфальт под ногами, на погрузчиков багажа… куда угодно, только не на Элека. А все потому что знала, я сломаюсь, стоит взглянуть ему в глаза.
— Посмотри на меня, — его тон казался резким.
Я затрясла головой, отказываясь выполнить его просьбу, пока по щеке скатилась первая слеза. Всё так же отводя взгляд, я вытерла влагу с лица, не веря, что происходящее касается моей жизни. Когда всё-таки решилась посмотреть на парня, то была потрясена, увидев слезы и в его глазах.
— Всё в порядке, — произнесла я. — Иди. Прошу тебя. Напиши мне, если захочешь. Просто долгие прощания… я не могу… только не с тобой.
— Ладно, — ответил он просто.
Я наклонилась к нему и быстро поцеловала в щёку, после чего запрыгнула в машину и захлопнула дверь.
Неохотно подняв с земли сумку, Элек направился ко входу в здание аэропорта.
Увидев, как за ним закрылись автоматические двери, я уронила голову на руль; мои плечи тряслись, а столь тщательно скрываемые слёзы, наконец, свободно струились по щекам.
Я припарковалась на временной стоянке, так что в любой момент меня могли попросить отъехать. Но даже понимая это, я просто не могла сдвинуться с места.