Ваша Старшая тоже полагает, что следует предоставить Младшенькой выпутываться самой. «Это ее проблемы», – уверяет она. «Это ее (его) проблемы» – любимая фраза Жюстины. Когда, например, вы сокрушаетесь: «Твой отец никак не бросит курить», она отвечает холодно: «Это его проблемы».

Ваша подруга Ида предлагает утопить Тома́ в ванне. Она даже готова предоставить алиби: «Мы вместе были в это время в кино, господин судья». Идеальное преступление.

Женская Лига рекомендует вам обратиться в мэрию: пусть вышлют бригаду дезинфекторов для борьбы с крысами и недели две травят дом газами. Глядишь, вытравят и Тома́.

Ваша сестра Ариель принимается вам выговаривать: «Будешь знать, как баловать детей. Типичная буржуйская дочка. Она теперь свою квартиру никогда не получит. И поделом».

Ночью вы с Любимым Мужем поневоле оказываетесь в одной постели. Что ж, это скорее приятно. Вы прижимаетесь к нему.

– Перестань! Я устал, у меня болит голова, – стонет Муж.

– Тоже мне мадам Рекамье! И не стыдно тебе? Обычно в таких случаях на мигрень жалуются женщины.

Ваши ласки делаются более целенаправленными. Он крякает и отваживается на страстный поцелуй. Шепчет вам:

– Согласен заняться сексом при условии, что ты не будешь потом храпеть!

– Что? – вскрикиваете вы с неподдельным возмущением. – Ну и наглость! Это ты храпишь так, что верхние соседи уже несколько раз жаловались консьержке. И даже управдому.

– Ты тоже храпишь.

– Неправда.

– Хорошо. Сегодня ночью я тебя запишу на карманный магнитофон, и ты сама сможешь послушать! (Меняет тон)... Но сначала... Ах, как я люблю твою кругленькую попку!..

В самый разгар любовных наслаждений двор оглашается воплем да таким, что вы оба подпрыгиваете.

– Вор! Вор!

Ваш Господин и Повелитель вскакивает, хватает в тумбочке револьвер (боевой трофей, незарегистрированный) и бросается к окну. Вы за ним.

Из маленького окошечка в доме напротив, расположенном, увы, слишком близко к вашему, высовывается человек; он кричит, размахивает руками и указывает куда-то пальцем.

– Вон! Вон! Кто-то лезет по вашей стене...

И действительно.

В темноте к открытому окну в комнате вашей дочери карабкается по водосточной трубе черный силуэт (бывший Деточкин возлюбленный-корсиканец в капюшоне с прорезями для глаз?).

– Спускайтесь немедленно, или я буду стрелять! – страшным голосом орет Любимый Муж, потрясая револьвером.

– Нет! Нет! Папа! Не стреляй! – испуганно визжит Ализе. – Это... ммм... знакомый!

– Почему он упражняется в альпинизме на стене нашего дома?

– Ну... он идет ко мне в гости.

– Почему он не пользуется лифтом?

– ...чтобы никого не беспокоить!

– Поздравляю! Это ему прекрасно удалось.

Черная фигура ловко запрыгивает в окно к вашей дочери.

Тишина.

– Что он делает? – с беспокойством спрашивает ваш супруг.

– Целует твою дочь.

– Это все тот же безработный программист?

– Отстаешь, дорогой. Полагаю, это ревнивый корсиканец или же бразильский танцор.

– Я этого у себя в доме не потерплю! – Повелитель возмущен. – Он у меня отсюда вылетит в два счета!

– Хорошо. Только оденься сначала.

Вы оба стоите в чем мать родила. Не слишком подходящий наряд для того, чтобы разыгрывать благородное родительское негодование. Накидываете халаты и торжественной процессией направляетесь в «девичью».

Отец свирепо распахивает дверь и вздрагивает от изумления.

Как вы и предполагали, джентльмен-скалолаз страстно целует вашу дочь. При вашем появлении он распрямляется.

Весь он с головы до пят цвета черного дерева.

Ваш Любимый Муж не расист, ни в коем случае! Во времена своей бурной молодости он порядочно поколесил по миру и приобрел друзей разных цветов кожи и разных культур.

Выдать дочь за огромного бразильца, ловко лазающего по фасадам, он тем не менее не готов. Откровенно говоря, вы тоже не в восторге. У вас разрывается сердце при мысли о том, что Деточка уедет в такую даль, будет жить в незнакомой семье да еще, чего доброго, в какую-нибудь фавеле без воды и электричества.

Отец приходит в себя.

– Может, ты познакомишь меня с этим господином? – произносит он ледяным тоном.

– Хоан. Хоан Васкес. Знаменитый бразильский танцор.

Деточка поворачивается к своему новому обожателю и делает ему непонятные знаки, на что красавец (он и в самом деле хорош: высокий, стройный, мускулистый, глаза зеленые, зубы ослепительно белые, кожа гладкая, черная) отвечает столь же непонятной речью.

– Это он на каком языке разговаривает? – спрашивает Муж сквозь зубы.

– На португальском, – высокомерно отвечает Ализе. – В Бразилии говорят на португальском.

– Догадываюсь, – бурчит ваш супруг. – В школе учил.

– А ты знаешь португальский? – удивляетесь вы.

– Нет.

– Так как же вы объясняетесь?

– А никак, – улыбается Деточка, – может, поэтому нам так и хорошо...

Видя наши удрученные лица, она перестает улыбаться. Затем снова поворачивается к своему возлюбленному и что-то изображает жестами.

Бразилец одобрительно кивает и...

... начинает снимать с себя одежду.

– Что он делает? – Ваш супруг понемногу теряет терпение. – Раздевается догола?

– Не знаю. Непредсказуемый молодой человек, – замечаете вы.

Деточка включает «Болеро» Равеля на своем лазерном плеере.

Хоан танцует.

Вы замираете от восхищения. В танце этот юноша – Бог. Кажется, и Любимый Муж разделяет ваш восторг. Когда музыка стихает, вы не можете удержаться от аплодисментов, супруг и дочь тоже.

Возлюбленный Ализе скромно улыбается.

Великолепен, ничего не скажешь.

– Ура! Гуляем! – радуется Деточка и запускает теперь бешеную сальсу. Хоан обхватывает Ализе за талию. Ваш супруг, немного поколебавшись, делает то же самое с вами. Ча-ча, ча-ча-ча! Ча-ча, ча-ча-ча!.. Вы шалеете от счастья. Вам снова двадцать лет, а ведь тогда вы слыли одной из лучших танцовщиц в «Табу» на Сен-Жермен-де-Пре. Рассказы об этом ваши внуки слушают как завороженные и ушам своим не верят: «Бабуль, расскажи еще, как ты летала через плечо своего кавалера, когда была молодой и худенькой».

Короче, вы оттягиваетесь.

До тех пор, пока из дома напротив не доносится разъяренный окрик:

– Да прекратится этот шум или нет!

Танец обрывается.

– Извините нас, месье Мартен, за незапланированную вечеринку...

– А мне, между прочим, завтра на работу! – ревет месье Мартен в свое окошечко (в туалете он, что ли?).

– Мне тоже, кретин! – запальчиво орет ваш супруг.

Вы поспешно закрываете окно, пока Любимый Муж не затеял ссору с соседом. Но все равно месье Мартен, которого вы встречаете в арабской бакалее, будет хмуриться еще полгода.

– А теперь – спать, – командует Муж.

И с достоинством выходит из комнаты. Вы идете за ним следом, послав влюбленным воздушный поцелуй.


Возвратившись на супружеское ложе, вы передразниваете своего Повелителя:

– Он у меня в два счета вылетит... Вылетел?

Муж пропускает колкость мимо ушей и бормочет, засыпая:

– Не нравится мне этот тип!

– Почему?

– Он выше меня!

Все понятно. Ваш Любимый Муж чрезвычайно гордится своим ростом: 1 м 92 см – и ненавидит всех особей мужского пола, если они выше его хотя бы на миллиметр. Впрочем, несмотря на огорчение, он мгновенно отключается и принимается храпеть, как загнанный паровоз, включив перед этим «Франс-Культюр» («Соотношение единственного и множественного у Пифагора»). Вам же светит бессонная ночь.

В голову лезут всякие бредовые мысли. А вдруг Деточка, при ее-то пылком нраве, и вправду выйдет за Хоана?

– Да что ты! – шепчет вам на ухо Мельхиор, прятавшийся до этой минуты в корзине, а теперь занявший свое обычное спальное место – клубочком у вас под боком. – Ты же прекрасно знаешь, что она клялась десятки, сотни раз, что никогда не выйдет замуж и никогда не будет иметь детей. Она мечтает стать «Пикассо»!

– У Пикассо была куча детей, и это не мешало ему писать картины.

– У него была куча женщин, которые с этими детьми нянчились. Соски и пеленки ему жизнь не отравляли.

– Видишь ли, Котик, девушки непостоянны, они могут внезапно изменить мнение, если мелькнет на горизонте красивый парень.

Снова представляете себе, что Деточка живет в тысячах километров отсюда, и мороз пробегает у вас по коже.