Сьюзен Виггз - Дороже всех сокровищ

— Я пойду, — прошептала она, глядя на Андрэ и Родриго сквозь пелену слез.

Родриго обнял девушку. На мгновение Энни снова стала ребенком, а Родриго — ее заботливым, отважным и веселым опекуном, который слегка побаивался ее.

— Родриго, — прошептала Энни, — вы пожертвовали ради меня столькими годами жизни!

— Я бы отдал их снова, — сказал он тихо осипшим вдруг голосом и поцеловал девушку в лоб. — Ты — редкая, замечательная женщина, Энни Блайт, и я не жалею ни об одном проведенном с тобой мгновении, ни об одной жертве, которую ради тебя принес, ругал ли я тебя, беспокоился ли за тебя или любил.

— Или проклинал тот день, когда я появилась на свет.

Он отпустил ее:

— Энни, я думаю, тебе будет интересно знать. Перед тем, как отправиться в Сан-Августин, мы заедем в Номбре-де-Диос.

У нее стало радостнее на сердце.

— За Валерией?

Родриго кивнул:

— Я хочу познакомить родителей со своей женой.

Энни крепко обняла его:

— Давно пора, дон Родриго.

Затем Энни повернулась к Андрэ.

— Мне есть, за что поблагодарить вас, — примирительным тоном произнесла она. — Вы были моим учителем и защитником. Думаю, вы сделали для меня многое, о чем я даже пока и не подозреваю.

— У тебя щедрое сердце, Энни Блайт, — сказал он. — Я бы хотел пожелать…

Она взяла его за руку:

— Не надо, Андрэ. Англия обойдется без нас. И, как ни трудно в это поверить, она обойдется когда-нибудь и без Елизаветы. Живите в мире с собой.

— Думаю, теперь я смогу это сделать, — он коснулся губами ее щеки.

Сигнал с корабля прозвучал в третий раз. Энни больше не могла сдерживать рыданий. Обняв их обоих, она воскликнула:

— Я не хочу говорить «прощайте», не хочу!

— Тогда не говори, — глаза Родриго подозрительно блестели. — Я всегда утверждал, мучача, что ты любишь морские путешествия.

Она, не оглядываясь, сбежала по трапу на берег.

Эван и Дрейк обменялись взглядами, в которых ясно читался страх. Письмо, которое Дрейк держал в руке, дрожало от ветра, дувшего с реки.

— Что это может означать? — спросил Эван.

— Я почти боюсь об этом думать, — ответил Фрэнсис.

Эван проводил взглядом ускакавшего королевского посыльного, доставившего письмо.

— Как, черт возьми, он узнал, где нас искать? Мы вчера никому не говорили, что собираемся в погоню за кораблем дона Яго.

— Прибавь это ко всем остальным нашим волнениям. А что, если плюнуть на все, сесть на корабль и уплыть за горизонт?

Мысль о близости с Энни преследовала Эвана, но все же слова Фрэнсиса разбудили в нем знакомое беспокойство. У него было странное предчувствие того, что их успешное кругосветное путешествие раскрыло кое-какие тайны мира. И все же царство тайн заново распахнуло перед ними ворота, дразня их, как скалы Нового Альбиона, находящегося на другой стороне земного шара.

Он взглянул на корабль, на котором должны были отплыть в Вест-Индию Родриго и Андрэ. На мгновение он забыл о зловещем послании, зажатом в руке Дрейка. Странно, но все они совершили полный круг, превратившись из заклятых врагов в друзей, которых свела вместе любовь к Энни. Возможно, мир чувств так же огромен и безмерен, как мир физический?

Он видел, как Энни заключила Андрэ и Родриго в свои объятия, как в последний раз прижалась к ним.

— А ты что-то мрачновато выглядишь для человека, только что встретившего любимую женщину после долгой разлуки, — сказал Дрейк.

И какая это была встреча! Вспомнив о шелковой коже Энни, руках, обвивавших его, и ее сладостных вздохах, он подумал, что не напрасно рисковал жизнью и здоровьем ради того, чтобы завоевать ее сердце.

— Три года большой срок, Фрэнсис. Когда ты, возвратившись, увидел Мэри, тебе не показалось, что ты встретил незнакомку?

На губах Дрейка появилась горькая усмешка.

— Эван, даже если бы я был с этой женщиной каждую секунду и каждый день, она все равно была бы для меня незнакомкой, — он с шумом выдохнул воздух. — Я не облагодетельствовал бедную девушку, женившись на ней. Даже сейчас, когда я сделал ее одной из богатейших женщин Англии, я не могу рассчитывать на любовь, которая в ряду моих ценностей никогда не стояла на первом месте.

От этих слов у Эвана пробежал по спине холодок. Неужели он такой же, как Фрэнсис? Неужели он не способен обрести покой даже рядом с той, которую любит больше жизни?

Он снова взглянул на письмо. Возможно, не стоило думать об этом, так, как неизвестно, что ждет их впереди. Может быть, к утру их уже не будет в живых.

По трапу сбежала Энни, по ее щекам текли слезы.

— Они уезжают!

Эван поцеловал ее в лоб:

— С тобой все в порядке?

Она кивнула, потом достала платок и вытерла слезы.

— У меня такое чувство, будто я закрыла двери в свое детство.

Девушка увидела письмо в руке Дрейка, и взгляд ее застыл на сургучной печати.

— Фрэнсис, что это?

Дрейк медленно втянул в себя воздух, а потом так же медленно выдохнул его. У Эвана застучало в висках.

— Королевский вызов, — сказал Дрейк. — Боюсь, королева в гневе из-за нашей выходки с Оуэном Перротом и доном Яго.

Энни стояла среди других фрейлин королевы на палубе «Золотой лани», охваченная беспокойством за Эвана и Дрейка. Казалось странным, что этот хрупкий корабль служил Эвану домом на протяжении нескольких лет. Теперь, вылизанный и вычищенный, он был готов к церемонии приема высочайшей особы.

На мачтах и реях развевались шелковые флаги. Вдоль бортов были установлены большие разукрашенные щиты. Весь город Дептфорд собрался в порту, чтобы полюбоваться зрелищем.

То и дело Энни слышала восторженные восклицания:

— Смотрите, вон барк, который обошел вокруг света!

Незадолго до заката трубы возвестили о прибытии королевы. В короне, украшенной бриллиантами и изумрудами из сокровищ, привезенных Дрейком, Елизавета взошла на корабль.

Вместе с другими дамами Энни присела в глубоком реверансе. Девушку занимала одна единственная мысль — для чего королева вызвала Эвана и Дрейка? Неужели она узнала о том, что произошло в проливе, что они погубили уэльского лорда и испанского гранда, нанеся тем самым еще одно оскорбление Испании, и неважно, что все это было проделано ради ее, Энни, спасения?

Маршомонт, представитель герцога Аленсона, нанес королеве визит с истинно галльской помпезностью. Елизавета дала согласие на помолвку с сыном французского короля, и бедный парень и впрямь поверил, что такой день когда-нибудь настанет.

Энни была уверена в обратном и вскоре утвердилась в своем мнении.

Когда Елизавета проходила мимо нее, пурпурная с золотом подвязка развязалась и упала на палубу.

Некоторые дамы ахнули от неловкости положения. Легкий, как хорошо выдержанное вино, Маршомонт тут же воспользовался случаем.

— Ваше Величество, прошу вашего позволения отправить сей предмет туалета в подарок моему господину. Ваш досточтимый Аленсон никогда этого не забудет.

В глазах Елизаветы вспыхнули огоньки.

— Что скажете, госпожа Блайт? — спросила она, жестом поднимая Энни из глубокого реверанса. — Стоит мне вручить такой подарок моему поклоннику?

Энни медлила с ответом. Елизавета проверяла ее, как уже не раз делала это.

Отправить столь интимный предмет туалета Аленсону означало бы обнадежить его. Но, с другой стороны, не сделай она этого, он может прекратить посылать ей дорогие подарки и льстивые любовные послания.

— По правде говоря, мадам, это был бы великодушный жест… — осторожно ответила Энни.

Озорной блеск в глазах королевы померк, сменившись неодобрением. Девушка тут же добавила:

— Но без подвязки вы потеряете чулок!

Лицо королевы покраснело, и Энни приготовилась принять всю силу королевского гнева.

Вместо этого королева взяла подвязку из рук Маршомонта и раскатисто расхохоталась:

— Совершенно верно, моя умная крошка. Совершенно верно.

Изящным жестом она подняла подол платья, обнажив ногу, и завязала подвязку.

Энни позволила себе перевести дух. Елизавета расположилась в кресле U-образной формы с золотыми подлокотниками. За ее спиной солнце медленно клонилось к горизонту. Рядом с ней стояли сэр Кристофер Хэттон, Роберт Дадли и седоватый государственный секретарь Уильям Сесил, лорд Бергли. Тут же находился француз Маршомонт. Его длинный нос, подобно носу охотничьего пса, вынюхивающего добычу, находился в постоянном движении.