– Нет, представила Яшу с колокольчиком, – фыркнула Вика и, не выдержав, расхохоталась.
– Просто умереть, как смешно! И вот такие люди меня окружают! Куда мир катится? – делано вздохнула Бульбенко. – Ладно, не все потеряно. Есть дворцы и кошельки покруче Яшиных. Меня пригласили на вечеринку. Вдвоем.
– Поздравляю. Удачной охоты.
– И тебе того же. Вдвоем – это с тобой.
– Я что, должна изображать кавалера? Мы пошли по лесбиянкам? А что, мальчики в округе закончились?
– Нудная ты, Муравьева! – вздохнула Маринка. – Юра разрешил мне взять подругу.
– Ах, разрешил! – разъярилась Вика. – Какой реверанс в нашу сторону! Вот спасибочко! Яша планирует сделать второй заход, не переварил свою бледную поганку?
– Заглохни, впечатлительная! – заржала Бульбенко. – Яши там не будет. Можешь расслабиться.
– Уже расслабилась. Меня там тоже не будет.
– Если ты собираешься сидеть в четырех стенах, то не удивляйся, что плесенью покроешься!
– С чего это? – Вика напряженно посмотрелась в зеркало и расстроенно отвела глаза.
– Да с того! Быстро ко мне, будем тряпки мерить!
Несмотря на булькавшую в Викиной душе обиду, она к Бульбенко все же поехала. Но примерка не удалась. Ни одна из Маринкиных тряпок ей не подошла.
– Ну надо же, вот это формы. Везет тебе, дуре. Не ценишь ты подарков природы, – искренне завидовала Марина, разглядывая Викин бюст. – Два таких сюрприза! Любой мужик на месте сдохнет!
– Ну сдохнуть, может, и не сдохнет, а вот если на голову ему это уронить, то сотрясение мозга обеспечено, – гордо констатировала Вика. – Кстати, у меня внизу еще две таких же и даже больше, так что все подарки уравновешиваются дефектами.
– Где? – вздрогнула Маринка. – С ума сошла? Вторым этажом, что ли?
– Подвалом, – смущенно хихикнула Вика и повернулась задом. – Вон, любуйся. И можешь свои юбки запихнуть обратно в шкаф, они тут не приживутся.
– А, ты про это, – облегченно выдохнула Бульбенко. – Шутки у тебя глупые, аж оторопь берет. Ты с мужиками шути осторожно, у них с юмором обычно напряг, они только свою рыбно-пивную тематику секут. Как брякнешь где, что у тебя сиськи в два этажа, так жди с утра очереди под окном.
Маринка походила вокруг смутившейся Вики, словно вокруг ценного музейного экспоната, и резюмировала:
– Тебя надо на пляжную вечеринку вести, там ты всех переплюнешь. Только купальник надо посмелее. Короче, виляй своей прекрасной душой и внутренним богатством, пусть ценят то, что в глубине, а потом мы придумаем, как прихорошить поверхность.
Всю неделю Вика только тем и занималась, что придумывала, чем прикрыть свои недостатки и подчеркнуть достоинства. Наконец настала заветная суббота, а она так ничего и не придумала.
– Вечеринка для богатых, так что я, хоть лопни, до них не дотянусь. И даже пробовать не буду. Носят же лысые мужики свою плешь, как орден, а я даже не лысая.
Но этот вывод практически не утешал, а лишь расстраивал. Представляя себе надушенную публику в открытых вечерних платьях, она только скрежетала зубами и подавляла рыдания, подкатывавшие к горлу.
Как всегда, спасла ее мама.
– Зая, у тебя такой роскошный верх, что ни один мужик не посмотрит на тряпку. Надень джинсы и маечку. Во всяком случае, ты не будешь выглядеть как лягушонок в панировке. Попытаешься выделиться, все равно не получится, так что плюнь на одежду и оденься простенько. Только не блести глазами и не говори окружающим «мне плевать, что на мне», сама поверь, что тебе действительно на это плевать. Иди-ка сюда.
Мама подтянула ее к зеркальной дверце.
– Встань в профиль. Видала? То-то. Мужчины падки на детали: сначала он должен зацепиться за что-то выступающее, а потом уже ковыряться в твоем духовном богатстве. Как правило, им бывает достаточно одного аксессуара, а он у тебя есть. И, поверь мне, ого какой.
Под это напутствие Вика и вышла из дома, неся свой «аксессуар», как хрустальную вазу. Поднимавшийся ей навстречу потный дядька, живший где-то на верхних этажах, покорно замер, прижавшись к стене и с восхищением проводил глазами уносимое сокровище.
– Здравствуйте, – запоздало и просительно крикнул он ей вслед, немного придя в себя.
– Здравствуйте, – величественно согласилась Вика, распираемая оптимизмом. Этот круглопузый мужичок был добрым знаком. Вечер начинался на мажорной ноте. Юрин джип стоял у подъезда, рядом нетерпеливо стучала каблучками Маринка.
– Вау! – констатировала она. – Только лифчик ты зря нацепила. Лишнее это. Правда, Юра?
Юра высунул голову в приоткрытое окно, внимательно оценил Вику и задумчиво сказал:
– Все нормально. В женщине должна быть тайна. И эту тайну надо иногда прикрывать. Обидно, когда клад на поверхности. Азарт в том, чтобы хоть чуть-чуть помучиться в неизвестности… Ход мыслей понятен?
– Боже, сплошные интеллектуалы вокруг. Мог бы и попроще объяснить. Викуля, перевожу: кайф в том, чтобы было что снимать. В голой бабе тайны нет.
– Спасибо, до меня и без перевода дошло, – кивнула Вика, вдруг подумав, что ей Юра подошел бы больше, чем недалекой и легкомысленной Маринке.
Вечеринка проводилась на чьей-то роскошной даче. Вика в первые же пять минут потеряла из виду Маринку и осталась одна среди невероятного скопища незнакомых людей. Народ хаотично перемещался по периметру, выпивая, закусывая и устраивая личную жизнь. Где-то гремела музыка, но никаких танцев не наблюдалось. Вернее, кто-то, нимало не смущаясь, пританцовывал прямо у столов или на дорожках, но это были сбившиеся кучки явно близко знакомых между собой людей. Вика ощущала себя грибом в корзине ягод. Она в своих дешевых джинсах и рыночной маечке, оголявшей пухлые плечи, была инородным телом в гуще этих лощеных и холеных людей, даже не замечавших ее, словно она была не девушкой, а молекулой кислорода или частью пейзажа.
Единственным, что скрашивало горечь одиночества, были экзотические закуски. Побродив по территории и не найдя ни воды, ни соков, Вика махнула рукой на опасность и начала запивать все вином и шампанским. Она даже попробовала коньяк, но он оказался отвратительным на вкус и вонял чем-то знакомым и неприятным.
Она уже была основательно пьяна, когда в поле ее зрения возникла Маринка:
– Ну куда ты пропала? Мы с Митей уже даже кусты облазили, а ты тут торчишь.
– С Митей? – попыталась слабо удивиться разомлевшая Вика. Жизнь, обильно политая шампанским и сдобренная воздушными пирожными, перестала казаться горькой и беспросветной. – Его же днем как-то по-другому звали.
Она попыталась навести резкость на возвышавшегося над Маринкой кавалера, но фокус никак не совмещался с физиономией неизвестного героя, поэтому Вика переключилась на другую тему:
– Почему вы искали меня в кустах, а не начали с более приличных мест?
– Например? Со спальни хозяина? – буркнула Маринка, пытаясь поднять размякшую Вику с резной лавочки, на которой та пировала.
– У нас с тобой разные представления о приличных местах, – устало вздохнула Вика, с удивлением констатировав, что уже в который раз промахивается мимо тарелки с тарталетками. – Надо же, как мелко настругали, не зацепить.
– Пить меньше надо, – рассердилась Марина. – Ты жрать сюда приехала или что?
– «Или что» у меня не получилось. Все «или что» оказались разобраны, поэтому пришлось жрать. Вот.
Она вдруг зевнула и начала заваливаться набок.
– Дима, Дима, лови ее, – всполошилась Маринка. – Э, маманя, ты что это?
– Отвалите. – Вике было совершенно все равно, что про нее подумают. Спать хотелось дико, глаза слипались, а земля раскачивалась, норовя вообще обломиться, как кусок старой штукатурки, и улететь куда-то вниз.
– Я ее не понесу, – сурово произнес недовольный баритон. – Почему бы тебе не подружиться с какой-нибудь дюймовочкой, которую можно без проблем перетаскивать с места на место, когда она напьется?
– А почему бы тебе не заткнуться? – раздраженно протянула Бульбенко, разглядывая сладко жмурившуюся Вику.
– Я говорю дельные вещи.
– Да, очень дельные. Подруги не мебель, чтобы их перетаскивать. К тому же я не очень понимаю, почему это тебе вдруг захотелось их носить?
– Мне? Замечательно! Ты забыла, с чего мы начали? Я не хочу никуда волочь эту девицу. Она слишком… слишком…
Вика бдительно приоткрыла глаза, очертив на лбу грозную складку.
– …слишком крупная. К тому же она проснулась, пусть идет сама. Я не грузчик.