Мара Уайт - Доставка

─ Я позволю тебе отвезти меня в Мехико, Лана, если это то, чего ты хочешь. Но думаю, ты должна согласиться быть моей девушкой на этот период времени.

─ Что?

─ Нет, не говори ничего, ─ говорит он, прижимая подушечки своих пальцев к моим губам. ─ Ты должна согласиться вести себя так, словно это на самом деле, правда. Это значит, что мы будем  целоваться, обниматься и трахаться, пока не доберемся до туда. Сколько это? ─ два дня езды отсюда. Мы будем останавливаться в гостинице каждую ночь, и спать в одной постели. Ты расскажешь мне все свои секреты, а я расскажу тебе свои. Мы будем самой лучшей парой парень-девушка, которая когда-либо жила на этом белом свете. Но нам не придется стать настоящей парой. 

─ Мо, ты сумасшедший, ─ говорю я, мое сердце колотит своими кроличьими лапками в моей груди. Я погружаюсь в воду и уплываю от него, чтобы сбежать.  Почему, услышав от него все, что я когда-либо хотела услышать ужасает и расстраивает, и я не могу этого вынести? Может потому что он говорит это все в шутку?

Мози встает и натягивает свою футболку обратно на тело, к которому я до боли хочу прикоснуться. Я хочу узнать каждый дюйм его плоти лучше, чем я знаю собственную. 

─ Ну, что скажешь, Свэт Лана? Хочешь поиграть? ─ он натягивает джинсы и мое сердце тонет в неопределенности. В каком-то смысле его слова звучат грубо. Я хочу, чтобы мы были настоящими любовниками. Хочу, чтобы он искренне хотел меня. ─ Когда мы доберемся до Мехико Сити, тебе придется сделать выбор. Либо мы продолжим играть в эту игру, либо закончим ее. Но я был бы тебе благодарен, если ты притворишься моей девушкой, когда я поеду на встречу со своей семьей. Я не видел их в течении десяти лет и думаю они будут горды, если я появлюсь с красивой американо-русской девушкой, вместо того, чтобы прийти ни с чем, что именно сейчас и имею.

Я погружаю себя в воду, пока мои легкие не начинают гореть и я больше не могу сдерживать дыхание. Я гребу руками к поверхности и глотаю воздух, затем наклоняю голову назад и разглаживаю волосы. Моя рубашка промокла и тянет меня вниз, мои шорты стали тяжелыми и мокрая ткань липнет к телу.

─ Может, ты могла бы пойти со мной в консульство и также убедить в этом их. Таким образом, они, возможно, ускорят рассмотрение моих документов, потому что как я уже сказал тебе, у меня нет никаких намерений оставаться в Мексике. Я даже не разговариваю на этом гребанном языке, ─ говорит он, пробегая пальцами по своим мокрым волосам. Он зол и саркастичен,  и я не чувствую что реагирую на него. ─ Может, если мы притворимся, ты сможешь немного расслабиться. Мы больше не в Pathways ─ этого места больше нет. Ты больше не мой социальный работник ─ мы просто таким образом познакомились. И я не несовершеннолетний. Никогда им не был. Это не будет считаться статутным изнасилованием (нарушение статутного права при вступлении в половую связь с человеком, не достигшим совершеннолетия).

Я зажимаю нос и затем выдыхаю лишнюю воду. От злости я разрываю футболку, потому что она тянет меня под воду. На мне полностью прикрывающий спортивный лифчик, но это не останавливает глаза Мози от похотливого рассматривания моего тела. Я полностью выскальзываю из своих громоздких шорт, не прерывая с ним зрительный контакт. Они скользят в замедленном движении ко дну бассейна, когда я позволяю им упасть, как своенравному парусу тонущего корабля. Я смотрю ему в лицо и облизываю губы. 

─ Перестань быть такой напуганной. Единственное неприемлемое в наших отношениях ─ твое торможение, ─ говорит Мози, шагая в сторону двери. Я шагаю в ярко-голубой воде, которая подсвечивает серебряные следы, когда я шевелю ногами. Затем медленно я прокладываю свой путь к краю бассейна. Я смотрю наверх, где звезды размываются  от грязи этого звериного города. Я цепляюсь за край, словно цепляюсь за свою старую жизнь. За ту, которая была у меня до того, как в ней снова появился Мози и вывернул меня наизнанку.

Когда я наконец-то дохожу до своей комнаты то вижу, что Мози лежит на моей кровати, подставив руки под голову и скинув обувь. У меня тяжелеют ноги и я не решаюсь что-либо сказать, преследуемая страхом, что все что я скажу, может все испортить. Я отправлюсь домой. И мне придется вернуться к Дейлу. Не помогает и то, что все ждут, что я буду делать дальше. Рокко, Томми и Коко вероятно зависли в своей комнате со стеклянными стаканами у стены, молчат в унисон, принимая друг у друга ставки на то, кто первым облажается. А может у них появилось чувство, что на этом их работа выполнена. Они помогли мне получить то, что я хотела и теперь я застряла, обхаживая этот трофей, вне зависимости от  того какой он большой и громоздкий.

─ Тебе удалось познакомиться с моими друзьями?

─ Да. Они были очень гостеприимными. Похоже, ты им очень нравишься, ─ говорит он, поворачивая ко мне голову и рассматривая мою мокрую одежду. ─ Ты злишься на меня, Лана? Кажется, ты расстроена тем, что нашла меня.

─ Это не так. Думаю, на самом деле, я никогда не представляла, каково это будет, когда я найду тебя.

─ Ты хочешь со мной отношений? Хочешь, чтобы я попросил тебя быть моей любовницей или девушкой? 

Я дрожу из-за мокрой одежды, прилипающей к моей коже. Теперь мои зубы стучат от его прямолинейности и его способности говорить откровенно. Да! Да, пожалуйста! Это то, что я так долго хотела. Вместо этого, я ничего не говорю и играю с подолом моей футболки. 

─ Не думаю, что ты можешь. Либо скажи, либо сделай. Если ты не можешь признать свои собственные чувства, тогда зачем ты ищешь меня?

─ Я хочу принять душ, а затем мне нужно выпить. Я до сих пор осмысливаю идею, озвученную тобой у бассейна. Я думала, что отвезу тебя, как твой старый социальный работник или как друг семьи.

─ Без разницы, ─ говорит Мози, подкладывая подушку под свою руку. ─ Если ты даже не можешь быть честной с самой собой, не знаю, почему я ждал чего то другого в отношении меня. Ты права насчет выпивки. Она может нам пригодиться. Иди в душ, а я найду нам выпивку. 

Я принимаю до боли горячий душ, пытаясь очистить себя паром.Одно дело мечтать о Мози и совсем другое, когда он находится здесь рядом со мной. Я боюсь ослабить свою защиту. Боюсь, что если мы станем любовниками, один из нас может подумать, что это не соответствует тому, чего мы хотели. Если я позволю себе колебаться, то означает ли это признать что я хищница? Что мне не могут доверять уязвимые люди, потому что я могу воспользоваться ими? Я уже боюсь потерять его, а я пока даже не владею им.

─ Милая, я дома! ─ кричит Мози, хлопая дверью комнаты. По звукам, которые он издает можно подумать, что он принес в номер весь бар. Я стою в душевой кабине, мокрая с полотенцем обернутый вокруг моей головы. Мози с кем-то говорит. Это либо Томми, либо Рокко. Я не могу почувствовать разницу между их голосами ─ для меня их голоса абсолютно одинаковые. Я вытягиваю еще одно полотенце пахнущее кондиционером для белья с полки и оборачиваю его вокруг тела. Я просто останусь здесь и буду смотреть на свои ноги.

Я натыкаюсь в зеркале на свое покрасневшее лицо, не зная, то ли оно воспалилось от солнечного ожога, то ли от слез, то ли от горячего пара. Мальчики вероятно притащили свою стерео систему, потому что теперь она взрывается песней «I’d Love to Love You, Baby» (мне хотелось бы любить тебя, детка) и я чувствую что это заговор. Давайте заставим Лану чувствовать себя так неуютно, что она даже не сможет выйти из ванной всю оставшуюся ночь. Мне бы хотелось услышать, о чем они сплетничают. Прямо сейчас в моей голове они все трое являются злодеями. Я чищу зубы, пока мои десна не начинают кровить, а затем случайно, пока ополаскиваю свой рот, проглатываю огромный глоток воды. 

─ Твою мать! ─ кричу я и бью кулаками по стене. Я не могу выплюнуть эту мексиканскую воду изо рта. На сколько это может быть опасно?

Я позволяю облаку пара покинуть ванну, когда открываю дверь. Я оглядываюсь вокруг и вижу, как они втроем сидят кучкой на полу, скрестив ноги. У них колода карт и они играют на конфеты и несколько блистеров с желтыми и голубыми таблетками, принадлежащими Томми.

─ Томми, ты уложишь мои волосы? - робко спрашиваю я, по-прежнему пряча свое тело за дверью.

─ Я думал, ты предпочитаешь, чтобы они сохли естественным образом, аля-натюрэль, ─ говорит он, делая огромные кавычки пальцами над головой, как рожки дьяволенка.