– У тебя не слишком удачно получилось с Корральдо. Я имею в виду деловую сторону.
– Да, не получилось. Поэтому мне и надо немедленно приниматься за дела. Ты прекрасно управляешь компанией, так что я не собираюсь вмешиваться.
Джастин насмешливо улыбнулся. Черта с два! Глаза его встретились с глазами Риса, молча наблюдавшего за поединком близнецов. Его губы дрогнули.
– Кажется, я имею дело с численным превосходством? Но что конкретно ты предполагаешь делать там? «Альциона» работает, как хорошо смазанный механизм.
– Я не собираюсь врываться туда, как ураган, Джастин, – сказала Флейм, незаметно бросив на Риса любящий взгляд. – Я просто хочу посмотреть. Понаблюдать. И поучиться.
– Понятно, – весело сказал Джастин.
Флейм глубоко вздохнула.
– Джастин, давай-ка пройдем в библиотеку.
Он покачал головой.
– Нет никакой необходимости. Ты все равно поступишь по-своему, независимо от того, что я тебе скажу.
Он не добавил: «Как ты всегда поступаешь». Но все поняли, чего он не досказал.
– Ты говоришь так, будто я… – горячо начала Флейм, потом заметив умоляющий взгляд матери, еще раз вздохнула. – Джастин, половина «Альционы» моя. Я хочу только найти там свое место. Я не собираюсь забирать «Альциону».
Джастин взглянул на нее с печальной улыбкой.
– Ну если так, слава Богу! – Он снова взял газету и стал читать.
Франческа едва сдерживалась, чтобы не кинуться к сыну, не обнять его за плечи. Он видел в них врагов. Это нечестно! Это несправедливо!
Флейм испытывала облегчение, стыд и злость. Она посмотрела на Риса, задумчиво наблюдавшего за ней. Неужели Джастин сумел внушить и ему, что она избалованная эгоистка? Но Рис улыбнулся, молча одобряя ее твердость. Он на ее стороне!..
Джастин скрылся за газетой, отчаянно пытаясь сдержать свой гнев и страдание.
Казалось, напряжение постепенно спадает, все перешли к бассейну за домом, блестевшему в рощице серебристых берез. Скотт Тейт решил, что сейчас самое время пофлиртовать с Флейм. Такую возможность нельзя упустить. Рис не обращал на него никакого внимания. Было совершенно ясно, Скотт ни капли не нравится Флейм, поэтому он мог наблюдать за происходящим весело и спокойно. Она говорила с Тейтом, но думала только о Рисе. Он чувствовал это даже на расстоянии.
Рису хотелось узнать ее лучше, а для этого надо позволить событиям развиваться спокойно. Он отвернулся от Флейм и Скотта, помахав им рукой, и поймал на себе взгляд Джастина, наблюдавшего за ним. Рис решил допить вино.
Джастин, к его удивлению, проворно поднялся с шезлонга.
– Пойдемте. Я покажу вам вашу комнатку!
Все улыбнулись этой милой шутке, но Флейм нахмурилась. А когда они отошли подальше и их уже никто не мог слышать, Джастин с отсутствующим видом сорвал маргаритку на ходу и как бы невзначай спросил:
– Итак, вы добываете драгоценные камни. Какие-то конкретные?
Рис посмотрел на него, потом на дом и сказал:
– Да вы точно знаете, какие именно, – ответил он, не собираясь играть в глупые игры. – Декстеры добывают девяносто процентов ежегодной потребности «Альционы». Или вы пытаетесь меня убедить, что не проверили, и очень тщательно, всего, что касается вашей новой родни?
Джастин улыбнулся, а Рис снова удивился – невероятно, но парень не обиделся, не рассердился. Именно этого он ожидал от испорченного аристократа. Итак, Джастин не соответствовал типичному образцу представителя своего круга. Рис почувствовал беспокойство.
– Конечно, проверил, – признался Джастин. – Да, пока я не упустил этой возможности, я думаю, мне стоит предупредить вас относительно сестры. Она кажется ангелом. Но это настоящий дьявол. Она скоро себя проявит, вы сами увидите ее рожки.
– Надо же, а я всегда думал, что двойняшки очень похожи и близки между собой, – покачал головой Рис.
– Близки? – Джастин удивлённо посмотрел на него. – Да, близки!..
Рис резко остановился, Джастин тоже. В голосе Джастина прозвучало что-то, мгновенно все изменившее.
– Похоже, вы боитесь, – осторожно сказал Рис.
Джастин вспыхнул.
– Вы бы тоже боялись, если бы чувствовали, что родились вместе с ней, – резко заявил он и покачал головой. – Ну ладно, забудьте мои слова. Где ваша машина? Я велю Чамберлену забрать вещи. В каком крыле вы предпочитаете спать? Если собираетесь приводить девиц из деревни, выберите комнату подальше от всех нас.
Рис пристально посмотрел ему в лицо.
– Не думаю, что мы с вами поладим, – процедил он холодно.
– Да, не похоже, – спокойно согласился Джастин.
– Я остановлюсь в том же крыле, что и все, – заявил Рис.
– Хорошо.
Джастин показал Рису совершенно великолепную комнату. В ней стояла большая кровать с балдахином, оригинальные гобелены украшали стены, мебель откровенно демонстрировала высокий класс. Рис посмотрел на картины и покачал головой. В «Сотби» это имело бы колоссальный успех. Рис подошел к окну, обращенному на живописную долину.
– Очень хорошо, – сказал он и повернулся к Чамберлену, входившему с вещами.
Джастин отпустил слугу и быстро посмотрел на Риса.
– Вы надолго?
Рис отрицательно покачал головой.
– Нет. Мне нужно ехать в Австралию.
– Опалы? – предположил Джастин.
– Опалы, – подтвердил Рис.
Джастин кивнул, повернулся и ушел. Рис смотрел на дверь, закрывшуюся за ним, и невольно прислушивался к какому-то странному, неприятному ощущению, возникшему у него внутри…
Джастин задумчиво спускался по лестнице. Он не печалился из-за Риса Декстера, вовсе нет. Напротив, ему открывались теперь большие возможности.
В тот вечер Джастин и Скотт сидели в библиотеке. Джастин налил виски.
– Все документы готовы?
– Да, кроме одного, – кивнул Скотт. – Старый судья Уорбертон освободится в начале октября, и тогда мы возбудим дело в суде. Мы не выиграем. Притязания Флейм на половину компании совершенно справедливы. Но дело не в этом, так ведь? Нужна шумиха, которая заставит ее поволноваться. Она подпортит ее реноме. А мы, надеюсь, ничуть не пострадаем!
Джастин кивнул. Итак, пока мать и сестра ничего не знают о его желании вызвать их в суд и потребовать вторую половину «Альционы». Если ему удастся надавить и заставить их продать долю Флейм – это лучший вариант. Если нет, придется придумать что-то… более радикальное.
Флейм разглядывала книжные полки в гостиной, пытаясь выбрать что-нибудь почитать перед сном. На диване растянулся мужчина, неотрывно следивший за ней и ужасно волновавший.
– В чем дело, Рис?
Он пожал плечами.
– Ни в чем.
А что он мог сказать? Да, ему не нравится ее брат. Но надо ли кричать об этом во весь голос? Он увидел, как она напряглась от его резкого ответа, ему захотелось вскочить, обнять со спины и поцеловать в шею, за ушком, прижаться губами к холодной зеленой ткани платья и почувствовать жар кожи. Он почти слышал тихие всхлипы удовольствия, ощущая дрожь ее тела в ответ на ласку…
Рис встал и подошел к Флейм.
– Какую книгу ты ищешь? – Глаза его озорно блестели. – Моя маленькая сестренка!
– Я тебе не сестренка, – огрызнулась Флейм, зло посмотрела на него и поняла, что он шутит. Его глаза вообще затмевали весь мир, и потому она не заметила фигуру, мелькнувшую за окном на террасе. – О, Рис, ты невыносим!
– Это я невыносим? – изобразил он полное непонимание. – Ты знаешь, – тихо сказал он, потянувшись к ней и взяв за руки, – когда я получил то письмо, я хотел убить тебя. Как ты могла так плохо обо мне подумать?! – Он прижал ее к себе, и, хотя глаза ее все еще сверкали гневом, она начала таять, едва услышав удары его сердца у своей груди и ощутив огонь тела, проникающий даже через одежду. – Я думал, я тебя задушу! – Он соединил пальцы у нее на шее.
Флейм почувствовала толчок внизу живота и охнула.
Оуэн и Франческа резко остановились на пороге, онемев.
– Да, – тихо сказал Рис, – но тогда я подумал, – его голос перешел на шепот, который могла слышать только она, – если бы ты умерла, что бы я стал делать всю оставшуюся жизнь?
Она ахнула, когда его руки, сильные и решительные, еще теснее прижали к себе. Соски встали и уперлись ему в грудь, ноги ослабели и задрожали от прикосновения мускулистых бедер, обтянутых джинсами.
Их губы встретились, Флейм почти упала на Риса, но он удержался на ногах. Напряжение, нараставшее весь день, внезапно спало. Он наклонился к ней, его глаза потемнели, она слышала глухое биение его сердца, запах его мыла, лосьона после бритья и, конечно, острый запах мужчины. Губы Риса пожирали ее, язык по-хозяйски орудовал во рту. Она стонала, вдавливаясь в горячее сильное тело. Никогда раньше ничего подобного Флейм не чувствовала. Поцелуй Риса Декстера не был похож ни на что. Флейм пылала!..