Но настроение Сары не улучшалось, а поведение и пьянство Фредди становилось труднее переносить. И потребовалась вся изобретательность Джейн, чтобы вытащить Сару из дома. Наконец ей удалось вывести ее в магазин. Они отправились на Пятую авеню, как вдруг Сара побледнела, споткнулась и ухватилась за свою сестру.
— Что с тобой? — Джейн перепугалась, взглянув на сестру.
— Я… Все прекрасно… Я не знаю, что случилось. — Она почувствовала ужасную боль, но это продолжалось всего мгновение.
— Давай присядем. — Джейн быстро сделала кому-то знак и попросила принести стул и стакан воды. В этот момент Сара снова вцепилась в нее. На лбу у нее выступили капли пота, и лицо стало землистого цвета.
— Извини… Джейн, мне совсем плохо… — И, сказав это, она потеряла сознание.
«Скорая помощь» приехала сразу после вызова. Сару положили на носилки. К тому времени она пришла в себя, перепуганная Джейн бежала рядом с ней, и вид у нее был ужасный. Ей позволили поехать в больницу вместе с Сарой в машине «скорой помощи». Джейн попросила в магазине позвонить Питеру на работу и домой матери. И оба приехали в больницу следом за ними. Мать долго оставалась с Сарой, а когда вышла из палаты, ее глаза были полны слез, она посмотрела на свою старшую дочь.
— С ней все в порядке? — с тревогой спросила Джейн, мать спокойно кивнула и села. Она была хорошей матерью им обеим, спокойная, скромная женщина, с хорошим вкусом и здравым смыслом, и то, что она дала дочерям, хорошо послужило им обеим, хотя разумные уроки не очень-то могли помочь Саре в отношениях с Фредди.
— Она поправится, — успокоила Виктория Томпсон, взяв их обоих за руки, а Питер и Джейн крепко сжали ее руки. — Она потеряла ребенка… но она очень молода.
Виктория Томпсон тоже потеряла ребенка, своего единственного сына, до рождения Сары и Джейн, но она никогда не делилась с ними своим горем, теперь она рассказала об этом Саре, стараясь утешить и помочь ей. «У тебя еще будет ребенок», — успокаивала Виктория, но она была чуть ли не больше огорчена тем, что ей сообщила Сара о своей жизни с Фредди. Сара ужасно плакала и винила себя в потере ребенка. Накануне вечером она передвигала мебель, а Фредди, как всегда, не было дома, чтобы помочь ей. И тут она выложила все: как мало времени он проводил с ней, как много пил, как несчастлива она была с ним и как огорчился он, узнав о предстоящем рождении ребенка.
Прошло несколько часов, прежде чем доктор снова позволил повидать ее, к тому времени Питер уже вернулся на работу, заставив Джейн дать обещание, что она поедет домой отдохнуть и успокоиться после волнений дня. В конце концов, она тоже беременна, и одного несчастья в семье было достаточно.
Они пытались дозвониться Фредди, но его, как обычно, не было дома, и никто не знал, где он и когда вернется. Служанка была очень огорчена, узнав о «несчастном случае» с миссис ван Деринг, и обещала послать мистера ван Деринга в больницу, если он позвонит или появится, но каждый подумал, что это маловероятно.
— Это моя вина… — повторила Сара, когда они снова пришли проведать ее. — Я недостаточно сильно хотела ребенка. Я переживала, видя недовольство Фредди, а теперь… — Она разрыдалась, мать обняла ее, пытаясь успокоить. Теперь все три женщины плакали, и в конце концов Саре пришлось дать успокоительное. Ее на несколько дней оставили в больнице. Виктория сказала медсестре, что она проведет ночь с дочерью, а Джейн наконец отправила домой на такси, а затем долго разговаривала с мужем по телефону в холле больницы.
Когда Фредди пришел в этот вечер домой, он, к большому своему удивлению, обнаружил, что в гостиной его ждет тесть. К счастью, он выпил меньше обычного и был удивительно трезвым, если учесть, что часы давно пробили полночь. Вечер выдался у него скучный, и он решил вернуться домой пораньше.
— Боже мой! Сэр… Что вы здесь делаете? — Он слегка покраснел, затем улыбнулся своей открытой мальчишеской улыбкой. И тотчас понял, что что-то случилось, раз Эдвард Томпсон ждет его в такое время в его квартире. — С Сарой все в порядке?
— Нет, не в порядке. — Какое-то мгновение Эдвард смотрел в сторону, а затем перевел взгляд на Фредди. Деликатного способа сообщить печальную новость не было. — Она… ах… утром потеряла ребенка и находится в больнице Леннокс-Хилл. Ее мать до сих пор с ней.
— В самом деле? — Фредди выглядел испуганным, но почувствовал облегчение и надеялся, что не настолько пьян, чтобы не суметь скрыть это. — Мне очень жаль. — Он произнес это так, словно речь шла о чужой жене и чужом ребенке. — С ней все в порядке?
— Полагаю, она сможет иметь детей. Однако, судя по тому, что рассказала мне моя жена, ваша совместная жизнь далека от идиллии. Обычно я никогда не вмешиваюсь в дела моих замужних дочерей; но сейчас особый случай, и Сара так… так… больна, кажется, сейчас подходящий момент обсудить это с вами. Моя жена сообщила мне, что с Сарой весь день была истерика, к тому же я нахожу это весьма странным, Фредерик, что с утра никто не мог найти вас. Такая жизнь не может быть счастливой ни для нее, ни для вас. Вы не хотите нам ничего сказать или вы в состоянии продолжить вашу супружескую жизнь с моей дочерью в духе брачных обетов?
— Я… я… конечно… Вы не хотите выпить, мистер Томпсон? — Он быстро направился к бару и налил себе полный стакан виски, плеснув совсем немного воды.
— Не думаю. — Эдвард Томпсон выжидающе сидел, с неудовольствием наблюдая за своим зятем, и в голове у Фредди даже не возникло сомнения, что человек, который старше его, ждет ответа. — Есть ли какие-то трудности, которые мешают вам вести себя как подобает мужу?
— Я… ах… ну, сэр, этот ребенок… все произошло так неожиданно.
— Я понимаю, Фредерик. Дети часто бывают неожиданны. У вас какая-то серьезная размолвка с моей дочерью, о которой мне следует знать?
— Нет, вовсе нет. Она чудесная девушка. Я… я… ах… просто требуется немного времени, чтобы привыкнуть к тому, что ты женат.
— И я полагаю, вам следует приняться за дело. — Томпсон многозначительно посмотрел на Фредди, который подозревал, что об этом зайдет речь.
— Да-да, конечно. Я думал, что я займусь этим после рождения ребенка.
— Теперь вы сможете заняться этим немного раньше, не так ли?
— Конечно, сэр.
Эдвард Томпсон встал с обескураживающе почтительным видом по сравнению с довольно растрепанным Фредди:
— Я уверен, что вы навестите Сару как можно скорее, завтра утром, не так ли, Фредерик?
— Безусловно, сэр. — Он проводил его до дверей, отчаявшись дождаться его ухода.
— Я заеду за Викторией в больницу в десять часов. Уверен, что увижу вас там.
— Безусловно, сэр.
— Очень хорошо, Фредерик. — Эдвард последний раз оглянулся в дверях. — Мы действительно поняли друг друга? — Было сказано очень мало, но они поняли друг друга.
— Думаю, что так, сэр.
— Спасибо, Фредерик. Спокойной ночи. До завтра.
Закрыв за тестем дверь, Фредди с облегчением вздохнул. Он налил себе еще виски, думая о том, что случилось с Сарой и ребенком. Ему было интересно, что значит — потерять ребенка, но не хотелось задавать себе слишком много вопросов. Фредди очень мало знал о подобных вещах и не имел желания расширять свое образование. Ему было жаль Сару, и он был уверен, что для нее это должно быть ужасно, но ему казалось странным, как мало чувств он испытывал по отношению к ребенку, к жене, к происшедшему. Он думал, что будет так забавно быть женатым на ней, все время вечеринки, каждый уходит, когда хочет. Он совсем не ожидал, что будет чувствовать себя закованным в кандалы, таким утомленным, угнетенным, стесненным. В супружестве не было ничего, что бы ему нравилось, даже Сара. Она была красивая девушка и могла бы стать чудесной женой для кого-нибудь другого. Она прекрасно содержала дом, хорошо готовила, умела развлечь гостей, была умна, и с ней было приятно. Сначала она даже волновала его физически. Но теперь ему было просто невыносимо о ней думать. Меньше всего он хотел быть женатым. И он испытал такое облегчение, что она потеряла ребенка. Это было бы подобно тому, чтобы покрывать глазурью уже отравленный пирог.
На следующее утро он появился в больнице еще до десяти часов, исполненный сознания собственного долга, так что мистер Томпсон смог увидеть его, когда в десять часов приехал за своей женой. Фредди, одетый в черный костюм и в черном галстуке, выглядел мрачным, по правде говоря, он просто был с похмелья. Он купил Саре цветы, но, кажется, ей было все равно, она лежала в постели, пристально глядя в окно. Когда он вошел, она держала свою мать за руку, и на мгновение он почувствовал к ней жалость. Она повернула голову, взглянула на него, не говоря ни слова, и по ее щекам покатились слезы, а ее мать тихо вышла из комнаты, сжав руку Сары и нежно коснувшись ее плеча.