Я с бьющимся сердцем смотрела в спину удаляющегося Клодия. Он довольно заметно хромал. А рядом со мной, словно статуя, замер стройный Элиав. Имя-то какое красивое… Стоит себе и терпеливо ждет, пока я соизволю подняться с земли. А вот руку предложить в помощь, кажется, даже не решается. Точно, раб, совсем запугали парня. И тут я вдруг поняла, что мое единственное спасение, это остаться здесь, в том самом месте, куда меня занесли виражи времени. Как занесли, так и вынести могут. Мне бы только дожить до этого счастливого дня…
— Клодий! О, благородный господин Клодий! «Полное его имя я уже благополучно забыла».
— Простите великодушно мою невольную дерзость и позвольте сказать пару слов в свое оправдание…,- что зря хвастаться, я умела говорить, причем говорить красиво и убедительно, с нужными интонациями и мимикой. Возможно даже, у меня был ораторский дар и неплохие актерские данные.
— Я мало что помню о себе, но точно знаю, что я из приличной семьи и меня никто не преследует. У меня нет знакомых в Риме и мне некуда идти. Боги направили меня в ваш сад не случайно.
Возможно, в этом есть какой-то знак и для вас. Позвольте мне остаться на какое-то время под сенью вашего дома. Я знаю множество прекрасных стихов и песен, а также могу развлечь вас занимательными историями на всевозможные темы. Кроме того, я могу выполнять посильную работу по дому, могу готовить еду и мыть посуду, м-м-м, еще могу стирать и делать уборку. Я буду вашей помощницей…
Клодий воззрился на меня с величайшим недоумением, стоя в вполоборота ко мне. Не часто в его усадьбу забегала привлекательная разговорчивая девица с просьбой приютить ее на время.
— Но, мне совершенно нечем тебе платить, девушка…
— Мне нужна только крыша над головой и немного еды. «И одежда, и мыло, и куча-куча всего мелкого женского…», — с тоской представила я.
— Умоляю вас, господин Клодий, я стану вашей Музой и, клянусь, Юпитером, вы напишете самые прекрасные стихи во всем Риме. Только не прогоняйте, я убеждена, мы пригодимся друг другу!
— Что ж… оставайся, если тебе и впрямь некуда идти, но я вряд ли смогу предложить тебе хороший стол и… перспективу. Если ты ищешь спонсора, то это точно не ко мне.
— Спонсора? Это в смысле… ммм… объясните-ка мне получше…
— Ты молодая и довольно милая женщина из провинции, я верно понял? Ты неглупа и забавно разговариваешь, возможно также умеешь декламировать стихи и хорошо танцевать. Это полезные навыки для женщины… Вполне возможно, что ты удрала от ленивого бедного мужа, чтобы в столице сыскать себе Покровителя с кошельком потолще. Наш город, воистину, велик и полон таких возможностей. Мне кажется, у тебя очень деятельная натура и ты не надолго задержишься в моем скромном жилище.
У меня даже не нашлось слов в первую минуту, редкий для меня случай! Этот поэт «печального образа», что же, меня чуть ли не в гетеры записал, ничего себе перспектива. Что-то не манит, извините…
— Должна вам заметить, господин Клодий, что я девушка приличная, образованная и с характером, а потому попробую обойтись без… хм… Покровителя. Я вполне в состоянии сама заработать себе на жизнь… кажется.
Я на шее у вас сидеть не буду, не беспокойтесь, но вы только подскажите мне, куда мне обратиться, есть ли здесь у вас в Риме свободные рабочие места для девушек? Может, кому-то нужна секретарша или журналистка? Как у вас тут поставлено дело с новостями?
Чем больше я задавала вопросов, тем с большим сомнением глядел на меня этот Клодий, слегка покачивая головой из стороны в сторону.
— Мы все новости узнаем на Форумах или в термах, во время встреч с друзьями. Конечно, есть и книги и еженедельные сводки, но должен тебя огорчить, Наталия, все это исключительно мужское дело. Вот в Греции, я слышал, образованные женщины ценятся больше, но здесь… в Риме… обычно женщина занимается домом, семьей. Главная задача девушки — это найти себе достойного мужа и поддерживать семейный очаг.
— И как мне быть? Чтобы не умереть с голоду срочно подыскивать себе… э-э… спонсора, как вы выразились или выходить замуж?
— Одно из двух… ты верно поняла.
Вот же незадача, не собираюсь я обзаводиться мужем, годом выпуска до нашей эры, этого мне еще не хватало! И в публичные женщины я тоже записываться не буду. Хватит с меня и своей… второй древнейшей профессии журналистки.
— Дорогой Клодий, но вы же меня не прогоните, правда? Вы же добрый человек и не бросите девушку в беде? Я непременно вам все расходы компенсирую, вот только немножечко здесь осмотрюсь, и так вам буду в чем-нибудь помогать, переписывать какие-нибудь свитки, ну… и все остальное, в пределах разумного и приличного. А, может быть, мы уже перейдем на ты? Вы мне разрешите к вам запросто обращаться? Вы, конечно, человек почтенный, но еще далеко не старик.
Мужчина тихонько рассмеялся и тут же снова поморщился от боли, согнувшись к своей клюке.
— Пойдем-ка присядем, я не могу долго находиться на ногах. Конечно, можешь называть меня просто Клодием, впрочем, ты это уже делаешь. Мне недавно исполнилось тридцать два года, к твоему сведению. Но, если ты питаешь какие-то надежды на мой счет, я должен тебя сразу же предупредить… Наталия, я вижу — ты славная девушка, но у нас ничего не выйдет, ты не должна рассматривать меня в качестве возможного супруга. Я к этому не способен… Мне не прокормить жену и будущих детей, скоро у меня могут отобрать дом кредиторы и я переселюсь в какую-нибудь из этих вонючих инсул вместе со своими рабами. Какая уж тут жена…
Теперь поэт грустно щурился на солнце, что стояло в зените, а я сидела рядышком на какой-то удивительно теплой, хотя вроде бы и каменной скамейке возле ручейка и размышляла, как теперь жить дальше и с чего же начать покорение Рима.
Пришло время оглядеться и оценить обстановку вокруг. Так, что мы имеем… двор обширный, огорожен высоченным забором из каких-то неровных плиток, словно застывшая пузырчатая масса. Лава, что ли вулканическая, где-то я об этом читала… Неподалеку за деревьями находится дом, вроде даже большой, двухэтажный, буквой «г», терраса открытая на втором этаже… м-да… видно, что старенький и невзрачный домик, тоже из каких-то валунов да плиток. И мне предстоит здесь жить! Девушке из двадцать первого века!
— Элиав, принеси-ка нашей гостье вина и лепешек, она, верно, голодна с дороги!
Я умылась у бегущего по каменному желобу ручейка и с удовольствием закусила тем, что вскоре предложил мне расторопный юноша. Кроме маленькой амфоры со слабеньким вином на льняной тряпочке были разложены суховатые лепешки, мисочка с оливками и щедрый ломоть сыра.
Что и говорить, моя первая древнеримская трапеза удалась на славу. Клодий поглядывал в мою сторону с любопытством и даже улыбался, чем привел меня в отличное расположение духа. Замечательный парень, мы непременно поладим, и без всяких там спонсоров обойдусь, выдумали тоже! Замуж или в разврат… хорошенькие варианты для девушки из довольно эмансипированного времени. Нет уж, мы пойдем своим путем…
— Мир этому дому! Да вознаградят вас римские боги за ваше гостеприимство, дорогой мой поэт!
— Да… когда-то я считался вполне достойным поэтом и даже начал задирать нос. И даже осмелился посвящать свои оды прекрасной Валерии Сцилле, но вскоре за это же и пострадал. Жених божественной Валерии нанял бродяг и меня жестоко избили прямо перед ее паланкином, она смотрела сквозь занавески и и потешалась, даже давала советы… Я думал, что не переживу подобного унижения. Но, время все лечит, правда, с того дня я не могу быстро ходить и вдохновение покинуло меня.
— Какие тут у вас нравы царят! А женщины-то какие жестокосердные, вы же ей оду посвятили, могла бы и заступиться!
— …А потом эта тяжба с Флавием, долгое лечение… дурные привычки и скверные друзья, которые тут же исчезли, как только я растранжирил все мое состояние. Сначала я еще чего- то ждал, думал, поживу один, как аскет и от перенесенных страданий напишу величайшую поэму и мое имя еще услышат, обо мне еще будут говорит у входа в Ульпиеву базилику или на Форуме Цезаря, но этим мечтам не суждено было сбыться. Боги отняли у меня дар красноречия…
И сейчас же до меня кое-что дошло! Я от волнения поначалу не придала этому должного значения.
— Клодий! А на каком языке мы сейчас с тобой разговариваем?
Мужчина воззрился на меня с явным удивлением.