- Послушай, если уж пришёл, давай поговорим о чём-нибудь другом. Мне неприятна эта тема. Я не хочу о ней вспоминать. Прошло уже много времени, не могу сказать, что я простила,...но ненависти больше нет. Давай не будем снова это ворошить? - Лёша ничего не ответил, достал из кармана джинс ещё одну сигарету и вновь стал мусолить её. А я не выдержала. Всё-таки хлебнула виски, прямо из горла. - Ну а как ты живёшь? Как Алина? Как ваша дочка, красавица, наверное?
- Да, красавица...была, - мужчина резко замолчал, а я так и замерла, с поднесённой к губам бутылкой. - Погибла два года назад. Переходила с мамой через дорогу на зелёный свет. Две машины остановились, за рулём третьей - пьяный лихач...Иришка на месте скончалась, Алина уже два года с постели не встаёт. Сколько уже операций сделано, а всё без толку. Вот такая вот жизнь. Всё возвращается бумерангом. За всё рано или поздно приходится платить, а иногда и в двойном размере.
Нельзя передать чувств, которые нахлынули на меня после этих слов. Не знаю, какими силами я удержала бутылку в дрожащих руках. Я смотрела на Лёшу и не могла даже моргнуть. Откуда появилось это чувство? Это совершенно необъяснимое чувство боли за человека, который когда-то предал? Который уже казалось, давно стал чужим, но почему-то каждыми фибрами души, каждым ноготком на пальце, каждым нервом я чувствую его состояние. Словно пропускаю его через себя.
- Я не знаю, что сказать...
- Ничего не говорили! - Лёша вдруг резко вскинул голову, пригвоздив ко мне взгляд. Я даже едва не вскрикнула. Безумные глаза. Нечеловеческие. - Я итак ненавижу себя за этот разговор. Пришёл поплакаться, - мужчина усмехнулся, пустил в рот несколько долек лимона и даже не сморщился. - Знала бы, как мне сейчас стыдно и мерзко....Чувствую себя полным ничтожеством. Хотя за последние два года мне уже не привыкать. Я всё потерял: семью, бизнес, деньги....Уже в первый год после аварии, пришлось распродать свои акции в компании. Сначала одна операция, потом другая...никакого результата. Только более сильная депрессия. У Алины. Она три раза пыталась покончить собой. Вены, таблетки....А сейчас появился шанс. Нам предложили помощь, в Израиле. Только нужны деньги. Я уже продал всё, что только можно. Квартиру, машину, акции. Скоро состоится сделка с продажей загородного дома. Я занял у всех знакомых. Даже у бывших друзей, с которыми чёрт знает, сколько не общался...Сумма практически вся. Не хватает только пяти тысяч долларов. Я...не знаю, как сказать, но....Клянусь, что всё верну! Через два-три месяца я получу деньги за продажу загородного дома и отдам всё до копейки! Хочешь, расписку напишу или вообще всё что угодно? Только пять тысяч долларов...
Послышался звук разбившегося вдребезги стекла. На этот раз бутылка всё-таки выпала из дрожащих рук. Медленно поднявшись со стула, я несколько минут смотрела в глаза Алексея, точнее пыталась поймать его взгляд, который он постоянно прятал. Меня трясло. Даже не просто трясло, я, словно находилась в какой-то смертельной лихорадке.
- Ты...ты это серьёзно? Я не ослышалась?! Ты просишь у меня деньги на операцию своей жены? - мой голос был на удивление спокоен. Никаких криков, визгов и всего в этом духе. Наверное, потому, что я до сих пор не могла понять - происходит ли всё это на самом деле или я просто сплю? - А откуда...скажи, с чего ты вообще взял, что у меня есть лишние пять тысяч долларов?
Закрыв лицо руками, мужчина около минуты неподвижно сидел, не произнося ни слова, а потом резко подскочил на ноги и поспешил в прихожую, бормоча себе под нос какие-то невнятные реплики:
- Ты права...это я что-то...бредовая идея, извини....
Я поймала его, когда он уже накинул куртку и собирался уходить. Оттянув мужчину за локоть, я перегородила ему путь.
- Нет, ответь на вопрос. С чего ты взял, что у меня есть такая сумма?
Он всё также продолжал прятать глаза, нервно теребя края потрёпанного шарфа.
- Говорю же, забудь. Это на меня просто что-то нашло....Извини.
- Неужели ты даже сейчас, спустя столько лет, не можешь хоть раз сказать мне правду?
Он неловко поднял взгляд, проведя ладонью по волосам.
- Я недавно твою маму встретил. Мы с ней разговорились,...она сказала, что ты нашу квартиру собралась разменивать.
После этих слов я просто не смогла сдержать усмешку. Мама...ну конечно, мои материальные дела её интересуют куда больше чем моя жизнь в целом.
- МОЮ квартиру. Если ты помнишь, после развода дача с машиной достались тебе, а квартира мне. А что касается мамы,...я смотрю, вы с ней сдружились да?
Застегнув куртку, Алексей аккуратно, едва касаясь, отодвинул меня в сторону, открыв входную дверь.
- Извини меня ещё раз, мне и, правда, хреново от всего, что я наговорил....Забудь ладно? И, если сможешь - не держи на меня зла...
Прошло уже около получаса, как ушёл бывший муж, а я всё ещё не могла остановиться. Сигареты в моей руке сменялись одна за другой. Уже практически всю пачку уничтожила, а ломка была такая, словно я лет пять не курила. Я сидела на подоконнике, прижав ноги к груди, и пускала серые колечки дыма в приоткрытую форточку. Было холодно. Ужасно холодно. Мороз пробирал до самых костей. Зима уже подходит к концу, а температура до сих пор не сворачивает с рубежа '-20'. Хотя я даже рада. Весна - дерьмовое время года. Сначала слякоть, лужи, сырость и грязь. А потом ещё хуже. Всё расцветает - птички поют, бабочки летают. И люди превращаются в каких-то психов. Причём глупых, скорее даже тупых психов. Прогуливаются по парку, держась за руки, тоннами поедают мороженое и влюбляются как в последний раз. А самое смешно, что они действительно думают, что это последний раз! Вот она - та самая любовь, о которой все говорят и которую все так страстно желают. Бах, и ни с того ни с сего грохнулась на их счастливые головы. Какая же это всё-таки бредятина. Нет этой любви, именно в том плане, которой её хотят видеть - чистой, непорочной, вечной. Рано или поздно, действие самого страшного и, не смотря ни на что самого желанного наркотика - влюблённость - проходит. Конфетно-букетный период заканчивается, хотя это вовсе не значит, что исчезает любовь. Просто люди возвращаются в реальность, понимают, что вместе с этой самой любовью приходит ещё и куча проблем, которые надо решать ВМЕСТЕ, куча новых, порой не самых приятных забот, ссор, скандалов и всего прочего. Вот тогда и начинаются предательства, измены, враньё и вся эта грязь. Потому что никто не хочет ничего решать, бороться, выбивать себе право на счастье. Все идут по лёгкому пути, вновь влюбляюсь, вновь предавая и разводясь. Смешно. Глупо. И на самом деле больше чем просто ужасно.
Я сама не знала, зачем приехала в клуб. Просто хотелось куда-то сбежать. От самой себя. От своих мыслей, которые не просто душили, они убивали - медленно и очень мучительно. Как бы избито не звучала эта фраза, но у меня действительно не укладывалось в голове, почему всё так? Лёша...он ведь, похоже, действительно её любит. Так бьётся, так изводится. Цепляется за малейшую возможность. А я? Что он сделал для меня? Переспал с лучшей подругой через два месяца, после того как я оказалась в инвалидной коляске, а ещё через четыре подал на развод? Сейчас карты переменились. Роли смешались с точностью до наоборот. Только у меня почему-то это никакой радости не вызывало. Лишь горькая усмешка и полное непонимание.
Я водила трубочкой по дну до сих пор ещё полного бокала. Не знаю, зачем заказала этот коктейль. Алкоголь мне сейчас всё равно не поможет. Что может убить хандру? Возможно разговор с близким человеком, посиделки у телевизора за какой-нибудь бессмысленной ерундой и тарелка с любимыми сладостями. Я решила, что лучше всего сейчас будет поехать к Ане. Сестра всё равно ещё точно не спит, а залечивать мои душевные раны, она всегда горазда.
Оставив коктейль, я уже хотела уходить из клуба, но не смогла даже пошевелиться, когда за спиной раздался ЕГО голос. Голос, который прошёлся по каждому позвонку, забрался в каждый уголок моего тела и вывернул душу наизнанку.
- Виски налейте.
Несмотря на лихорадящую всё тело дрожь, я тут же решила ускользнуть. Как-нибудь промелькнуть незамеченной. Не получилось. Стоило только немного повернуться, как я сразу же встретилась с его глазами, до этого каким-то ужасающе холодными и бесчувственными, но вдруг подёрнувшиеся каким-то глухим восторгом...который тут же погас. Через несколько секунд.