- Мы встречались, - ответила Тилли, с холодной улыбкой глядя на Джеймса, - один или два раза.
- Папа еще не вернулся с прогулки с Тео, - сказал Оливер, чтобы разрядить внезапно возникшую тишину, - а мама пока отдыхает. Они подойдут попозже. Спасибо, что пригласили нас.
Он выглядел ужасно: бледный, с мешками под глазами. Отказавшись от предложенного Гарриет стаканчика вина, он попросил чаю. Она налила ему чай в свою большую кружку.
- Я думала, только британцы пьют чай в минуты душевного дискомфорта, - сказала она, протягивая ему кружку.
- Я и есть брит, - ответил Оливер. - По крайней мере, я так считал.
Джеймс пригласил всех в гостиную. Ему стало казаться, что кухня действует ему на нервы - уж слишком много трагических часов они провели там. Он рассказал Оливеру о письме Крессиды и о том, где Мерлин нашел его. Оливер отнесся к его рассказу без всякого интереса. Он явно устал, и его больше ничто не интересовало.
- Письмо нам ничего не дает, насколько я понимаю, - сказал он безразличным тоном.
- По крайней мере, теперь мы знаем, что ее не похитили и она не попала под машину, - сказала Гарриет. - Правда, это слабое утешение. Как ты думаешь, Оливер, должны ли мы показать его полиции?
- Я не знаю. Решайте сами. - Обхватив руками голову, он запустил пальцы себе в волосы.
Гарриет подошла к нему и обняла за плечи.
- Оливер, дорогой, ты не должен отчаиваться. Она вернется. Войдет в дом, рассмеется и скажет: «Вы не представляете, что со мной произошло».
Оливер покачал головой, отсутствующим взглядом посмотрел на нее и сказал:
- Она не вернется.
Гарриет беспомощно взглянула на Тилли, которая уютно устроилась на софе, скрестив свои бесконечно длинные ноги, и наблюдала за всеми с неподдельным интересом.
Все- таки она удивительное существо, подумал Джеймс, украдкой наблюдая за девушкой, такие нечасто встречаются. Да ерунда все это. Таких, как она, сейчас много. Как их там теперь называют?… Топ-модели… Но встречал ли он хоть одну из них раньше. Нет, все-таки в ней что-то есть, какое-то невозмутимое спокойствие. Джеймс попытался вспомнить ее мать. Та явно не обладала таким спокойствием, хотя в обстоятельствах, при которых они встретились, трудно было быть спокойной. Она родила чудесную дочь и хорошо воспитала ее, совсем одна, без денег, без чьей-либо помощи. Джеймс отогнал от себя мысль о возмещении морального ущерба за второго, неродившегося ребенка и смущенно улыбнулся Тилли. Она, с легким удивлением изогнув брови, холодно посмотрела на него. «Что у нее в голове? Что она может мне сейчас сделать? Господи, ну и денек выдался!»
Как бы в ответ на его мысли Тилли внезапно встала и подошла к нему:
- Я люблю садовое искусство, мистер Форрест. Не покажете ли вы мне свой сад?
Все присутствующие с интересом смотрели на них, особенно Мэгги и Сюзи, которая даже привстала со своего места, готовая прийти Джеймсу на помощь. Он взглядом попросил ее не беспокоиться, заученной улыбкой врача улыбнулся Тилли, пытаясь узнать в этой роскошной женщине то маленькое худенькое существо, что он когда-то принимал, и которая могла бы быть его крестницей, случись все иначе. Какого черта он так волнуется?
- С удовольствием, - ответил он. - Идемте, я покажу вам свои розы. Мы скоро вернемся, - бросил он через плечо, заметив при этом, что Гарриет смотрит на них, ничего не понимая.
Она шла грациозной походкой, словно скользила по воздуху. Он следовал за ней и чувствовал себя ослом, бредующим за прекрасной породистой лошадью. Когда они отошли на приличное расстояние от дома, она остановилась, поджидая его.
- Может, пойдем туда? - спросила она, махнув рукой в сторону поля.
- Давайте дойдем до леса, - ответил он. - Это будет чудесная прогулка.
- Люблю чудесные прогулки, - ответила она с легкой иронией.
Они долго шли молча. На опушке леса она остановилась и посмотрела на него:
- Итак, мистер Форрест, мы давно с вами не встречались.
- Сколько вам сейчас? Девятнадцать?
- Двадцать, как вам хорошо известно.
- Ах, значит, двадцать.
- Двадцать лет. Они были очень трудными для моей матери.
- Да, наверное.
- А как вы? Судя по виду, преуспеваете.
- Более или менее.
- Думаю, что более, но я привела вас сюда поговорить совсем о другом.
- Мисс Миллз…
- К чему такие формальности, мистер Форрест? Зовите меня просто Тилли, тем более что скоро я войду в вашу семью. Руфус предложил мне выйти за него замуж. Он ведь член вашей семьи?
- Не совсем, но я понимаю, о чем вы говорите.
- Ни черта вы не понимаете. Неужели никто из ваших близких не заметил, на кого похож Руфус? Странно, мне это сразу бросилось в глаза. Я просто остолбенела.
- Я вас не понимаю. - «Господи, все обстоит хуже, чем я думал».
- Думаю, вы все отлично понимаете.
- Мисс Миллз… Тилли, уверяю вас…
- Ну хорошо, - внезапно согласилась она, - давайте не будем сейчас говорить об этом. Я просто хочу спросить, почему вы так поступили с моей матерью? Конечно, это дело давно минувших дней, но с этим я прожила всю жизнь и хочу получить ответ на свой вопрос.
Джеймс некоторое время молча смотрел на нее. Во рту у него пересохло.
- Я не совсем понимаю ваш вопрос. Вы спрашиваете о вашем рождении и о смерти вашей сестры?…
- Вы правильно меня поняли, но не это главное. Я все время пытаюсь убедить себя, что смерть моей сестры была неизбежной, но мне это с трудом удается. Я говорила на эту тему с Оливером. Он врач и должен знать…
- Вы говорили с ним о своем рождении? - Джеймс был так возмущен, что у него перехватило дыхание.
- Успокойтесь, не о своем, - ответила Тилли. Она посмотрела на него с надменной улыбкой. - Просто мне было интересно узнать, как протекают роды близнецов. Я спросила его, трудно ли их принимать, и он ответил, что в наши дни это совсем нетрудно, но лично он не любит такие роды, так как может случиться, что второй ребенок неправильно расположен, и тогда не знаешь, чего ждать. Джеймс мысленно поблагодарил Господа, что Оливеру приходилось во время практики сталкиваться с такими случаями.
- Тогда вы понимаете, в чем проблема, - сказал он.
- Понимаю. Я знаю, что у моей матери были трудные роды. Мне известно, что она хотела, чтобы роды были естественными. В этом ее убедила глупая корова Тамзин. Я знаю, что во время беременности она не ходила к врачу.
- Ну, вот и хорошо…
- Ничего не вижу здесь хорошего. Вы ведь тогда были пьяны, не так ли?
- Что вы сказали?
- Я сказала, что вы были пьяны.
- Да как вы смеете! - воскликнул Джеймс. - Как вы смеете, ничего толком не зная, обвинять меня в пьянстве!
- Это не я вас обвиняю, - ответила Тилли. - Как я могу обвинять вас? Вас обвинила маленькая студентка, которая присутствовала при родах. Она пришла к Тамзин и все рассказала.
- Не припоминаю, чтобы она говорила это комиссии, - спокойно ответил Джеймс, взяв себя в руки. - Я должен сказать вам…
- Позвольте мне продолжить, мистер Форрест, - перебила его Тилли. - Тогда она сказала, что вы очень устали. Интересно, как такое могло случиться? Может, ее заставили замолчать?
- Мисс Миллз, вы выдвигаете такие серьезные обвинения. Я должен сказать вам…
- Я пока не выдвигаю никаких обвинений, - ответила она с презрением. - Пока нет. Я еще не решила, кому первому мне рассказать об этом случае? Руфусу? А может, этой очаровательной Сюзи? Она что-нибудь знает об этом?
- Конечно, знает. Об этом писали в газетах. Меня полностью оправдали.
- Да, вы очень легко отделались. Вы просто молодец. Вы как ни в чем не бывало вернулись к своей работе.
Большой кабинет с дорогой мебелью, хорошие деньги, блестящая карьера…
- Все было не так уж и просто, - ответил Джеймс как можно безразличнее. - Этот случай послужил мне уроком на всю жизнь. Вы не поверите, но я действительно был очень расстроен. Не могу передать вам как. Это был первый и последний случай, когда я потерял ребенка.
- Так, значит, это вы его потеряли? - спросила с ненавистью Тилли. - Я всегда считала, что его потеряла моя мать, а оказывается, вы. Как это я не понимала? Так, значит, это вы прошли через боль и страдания, зная, что твой ребенок родился мертвым, что его вынули из тебя, как крысу? Значит, это вы из года в год кричали по ночам и вам снились кошмары? Значит, это вы страдали от мысли, что не ходили на осмотры и тем самым повредили своему ребенку? Я даже не предполагала, что это вы нуждались в моральной и материальной поддержке, чтобы пережить весь тот ужас. Это вам прислали страшное письмо, в котором все ваши ошибки и ответственность переложили на плечи другого человека? Какая же я глупая. Просто потрясающе!