Встретишься со своим прошлым и намучаешься? Все, блин, точно.
Потому что он невольно столкнулся с призраком прошлого и теперь мучился неизвестностью.
А вокруг говорили, причем все разом. Тетя Аня отвечала вдове брата, вставляла реплики, и одновременно успевала и на стол подавать, и что-то помешивать в нескольких кастрюлях. Перед Денисом поставили большую плоскую тарелку, множество закусок, потом еще полную пиалу дивно пахнущего мясного бульона с золотистыми гренками. Он попытался возразить, что не съест столько, но его робкий протест был подавлен в зародыше. Тут и остальные к столу подсели. Пришлось есть.
И на удивление… съел все и даже добавку.
Жоркины старшие братья и сестры жили своими домами, но сейчас все собрались у матери, потому что дел предстояло невпроворот. Молодые-то решили все в один день провернуть: и регистрацию в ЗАГСе, и венчание, и свадьбу. А это требовало филигранной точности исполнения. Несколько накладок — и вот уже стройный план расползется во времени. В идеале все должно было состояться в таком порядке:
В 11.00 — регистрация, в 12.50 — венчание, в 18.00 — свадьба в ресторане. В промежутках молодежь катается по городу, фотографируется везде, где можно и нельзя, и прочая, и прочая… Главное, чтобы погода не подвела.
А погода с утречка начинала хмуриться — вот вам и первая накладка.
Однако Яндекс обещал, что дождя не будет, ну разве что чуть-чуть…
Вчера Наташе удалось ускользнуть от исполнения прямых обязанностей подружки невесты. Когда Инга узнала о ее замыслах поразить умы новым нарядом, просто не могла этому препятствовать. Но в день свадьбы Наташа с самого утра была на своем посту.
Атмосфера в доме у невесты напоминала вокзал во время оккупации: все бегают, все истерично орут, все на нервах, потому что не успевают.
Время уже четверть десятого на часах, с минуты на минуту появится жених, а невесте еще шлейф подглаживают! В этом бедламе на долю Наташи выпало успокаивать невесту, наводить порядок в ее косметичке и вообще, всячески способствовать выходу из кризиса. Потому что изнервничавшаяся Инга вопила, отчаянно жестикулируя:
— Чтоб я еще когда-нибудь устраивала в один день венчание и регистрацию?! Да ни в жизнь!
— Да, действительно, — на полном серьезе поддакивала ей Наташа, помогая надевать туфли на двенадцатисантиметровой шпильке.
Одна Ника чувствовала себя замечательно. Ей вместе с остальными детьми было поручено следить за дорогой и, как только заметят кортеж жениха, сразу дать знать. И перегородить ворота.
Момент ехать за невестой подходил все ближе, а у Дениса глаза на лоб вылезали все больше. Потому что разнообразных свадебных примочек и прибамбасов было столько, что у него в голове не укладывалось с непривычки. Даже все личные мысли и сомнения на задний план отступили. Видя его явное ошеломление, Жорка смеясь комментировал:
— Э, брат, ты еще наш варварский музон не слышал! Но ничего, все впереди.
Они ехали на машине Дениса. Украшенный цветами, лентами и свадебными кольцами лимузин ехал впереди, готовясь принять в свои недра невесту вместе с всеми ее кринолинами, шлейфами и букетами. А жених выразил шуточное пожелание ехать на «властелине колец» — у Дэновой аудюхи колец было на два больше.
— Честно говоря, я думал, все будет проще, — ответил Денис.
Жора закатил глаза:
— Это мы еще басню сократили. А то пришлось бы тебе отплясывать… — тут он покосился на Дэна, тот тревожно смотрел на него, разинув рот, и заржал. Потом сделал строгое лицо, — И не отвлекайся, за дорогой следи. Как никак будущего отца везешь.
— А что… уже? — у Дениса полезли наверх брови.
— Тссс! — зашипел Жора, округлив глаза. — Это тайна.
— Мммм, ну все равно, поздравляю, — это почему-то было очень приятно, узнать, что у друга будет ребенок.
Гудящий сигналами, свадебный кортеж свернул на ту улицу, где находился дом невесты. Не успели они подъехать к воротам, как те тут же закрылись, а наружу высыпали галдящие дети. Уже и обещанный варварский музон включился, и танцы с корзинами пошли. Денис только головой вертел, да бабки рассовывал за право продвинуться каждый на шаг.
Наконец таки вошли во двор.
В центре красиво украшенного крытого двора, заполненного родственниками невесты, стояли девушки и молодые женщины. А впереди…
Сердце рванулось у Дениса из груди и заколотилось где-то в горле.
Впереди стояла улыбающаяся молодая женщина в глухом черном платье до колена. На плечах потрясающе красивый яркий посадский платок, на ногах черные сапожки на шпильке. Она отличалась от остальных, одетых в нечто гламурное и блестящее, словно сошла с подиума высокой моды.
Впереди стояла Наташа. Повзрослевшая, похудевшая, злая, красивая. Несчастная.
Но…
Сердце мужчины заколотилось, потом замерло и словно упало.
У этой женщины с лицом его Наташи были черные волосы и черные глаза. Не она…
Не она… Но как же… Нельзя быть такой похожей… Голос…
Он отвел взгляд. Мало что соображая из происходящего, что-то делал механически, пытаясь решить кошмарную загадку. Встреча с прошлым. Намучаешься…
Намучаешься!
В первый момент, когда жених Жора вошел во двор, а вместе с ним и дружка, Наташа просто обомлела. Дениса она узнала сразу.
Узнала сразу и готова была провалиться сквозь землю. Только диким усилием воли заставила себя улыбаться. И вообще не сбежать!
Мельком взглянув на него, поняла: кажется, не узнал. У нее немного отлегло от сердца, а потом такая тоска навалилась… Смертельная тоска.
Не узнал… Забыл.
Ей было тяжело с самого утра. Встреча с семьей бывшего мужа не прошла даром. Под их тяжелыми, неприязненными взглядами она ощущала себя так, словно ее сквозь вальцы пропустили. Встречи с ними всегда уносили словно полжизни.
Но эта тяжесть не шла в сравнение с тем огорчением, нахлынувшим на нее при мысли, что…
— Что? — убеждала она себя. — Он совершенно не обязан тебя помнить, а тем более, любить.
Только убеждение действовала слабо, и Наташа чувствовала себя глубоко несчастной. Однако, в какой-то момент решившись таки взглянуть в его сторону, поняла, что он как-то странно к ней приглядывается, будто не может уложить в голове, или силится вспомнить. И тут же в ней поднялось совершенно противоречивое чувство. Чувство протеста.
Кто б знал, почему она вместо того, чтобы оставаться спокойной, равнодушной и незаметной, стала выказывать ему вызывающе-холодный игнор?! Кто поймет женщин?
Возможно, это была просто защитная реакция с ее стороны — ощетиниться иглами, пряча за ними смятение и страх. И чувство вины. А возможно, и попытка скрыть собственный интерес.
Потому что прошедшие годы не отняли у Дениса привлекательности, а только добавили мужественности. Теперь он смотрелся сильным, уверенным и… надежным. Ах… Он всегда был надежным, даже тогда, когда она считала его мальчишкой.
Так горько обмануться…
Когда внезапное смятение рассеялось, Наташа невольно подумала, что такой мужчина как он не может быть один. Наверняка он женат. и теперь у нее нет никакого права даже думать о прошлом, не то что пытаться…
Сердце не желало прислушиваться к доводам рассудка, ему было больно.
Однако в какой-то момент она заметила на себе нехороший пристальный взгляд Арсена и напряглась.
Хоть Наташу и выставили с позором из уважаемой семьи, но эта самая семья не оставляла ее в покое.
Пристально следя издали за каждым шагом бывшей жены, Арсен никогда не приближался к ним с дочерью. Однако, он несомненно управлял их жизнью, решая, дать им возможность общения с кем-то, или перекрыть кислород. Вокруг них словно действовало какое-то негативное поле. Особенно остро это стало чувствоваться, когда Ника пошла в школу.
В первый момент после того позорного развода, когда на молодую девчонку обрушилось всеобщее презрение, Арсен и его семья совершенно устранились, предоставив ей выгребаться в этой жизни самостоятельно. Это было жестоко по отношению к ней, но весьма действенно. Потому что кого другого подобные трудности стерли бы в порошок, а она смогла подняться. И ребенка родить, и доучиться. С помощью родителей, Жориной семьи и еще пары семей, которые не отвернулись от нее. Только в свидетельстве о рождении у девочки в графе "отец" стоял прочерк. И звали ее Власова Вероника Евгеньевна.