Пожалуй, еще неделю назад всего этого для Григория было бы достаточно с лихвой, но сейчас… Сейчас он настолько уверен в себе и настолько жаждет удовольствий – нет! Конечно, не достаточно! Но… Полина так долго будоражила его воображение. И он носит с собой эту магическую богиню любви только из-за Полины! Но, поразмыслив, Григорий пришел к выводу – не только из-за нее, но прежде – из-за себя самого…
Коляска Матвеевых, как обычно, пересекла Благовещенский мост и въехала на Васильевский остров. Вот и университет! Сердце Полины учащенно забилось: еще немного и она увидит Григория! Ах, как она долго не была в университете! И непременно поступит на будущий год на Бестужевские курсы, дабы видеться с Вельяминовым каждый день!
Коляска остановилась около главного университетского входа. В это время Григорий намеренно прохаживался, надеясь увидеть пребывающую коляску Полины. И, о чудо! Вот она – Полина!!!
Григорий поймал себя на том, что волнуется. Но, не смотря на длительное ожидание и томление в груди, он взял себя в руки и поспешил на встречу даме своего сердца.
– Здравствуйте, Полина! Как я рад вас видеть! – восторженно воскликнул молодой человек.
– Здравствуйте…
Григорий помог девушке выйти из коляски.
– Не сочтите за дерзость: я написал вам письмо. Умоляю – прочтите его на досуге.
Григорий протянул девушке аккуратно запечатанный конверт.
– Письмо? – удивилась Полина. – А отчего вы не можете мне сказать все то, что поведали бумаге? Или она более умеет слушать?
Григорий рассмеялся.
– Знаете ли, говорят: бумага все стерпит… Собственно, поэтому я и написал сие письмо. В нем есть то, о чем я никогда не решусь сказать вам при встрече…
«Любовное признание!!!» – догадалась Полина. И, дабы не смущать молодого человека и не показаться не воспитанной, ответила:
– Я непременно прочту после первой же лекции.
На этот раз лекция была объединенной – присутствовали и филологи, и философы, и исторический факультеты. Аудитория была огромной, но Полина, завидев в первых рядах своих подруг, Марию и Ирину, мило улыбнулась своему кавалеру и поспешила к ним.
– О, я вижу, Григорий тебя неизменно провожает! – заметила Ирина.
Мария промолчала, ее несколько задевало сие обстоятельство. Несмотря на недавний возникший интерес к Еремееву, она ощущала смутную зависть по отношению к подруге. Ей непременно хотелось, дабы Вельяминов оказывал знаки внимания только ей…
В аудиторию вошел профессор, лекция началась… Девушки раскрыли конспекты и бегло фиксировали интересные факты, приводимые профессором. Полина также писала, карандашом, ибо чернильница была чрезвычайно громоздкой и могла испачкать модную кожаную сумку. Спустя полчаса после начала занятий, желание прочесть письмо стало нестерпимым, и Полина украдкой достала из сумки конверт и распечатала его. Мария заметила письмо в руках соперницы: «Наверняка от Григория… Более не от кого…»
Полина прочла послание, ее охватили противоречивые чувства: с одной стороны Григорий ей нравился, а с другой – как она могла принять ухаживания молодого человека, не знакомого с ее семьей? Этот факт весьма смущал девушку. Поразмыслив, она пришла к выводу, что матушка своего добилась – воспитала ее в старомодном духе, и уж точно эмансипе из нее не выйдет.
Полина решила объясниться с Григорием сегодня же, если ей представиться такая возможность.
Лекция прошла на редкость увлекательно и закончилась примерно в полдень. Девушки невольно ощутили голод.
– Мария, ты где обедаешь? – поинтересовалась Ирина.
Не успела она спросить, как появился вальяжный Еремеев и, подхватив девушку под руку, увлек ее с собой.
– Вот так наши ряды редеют… – заметила Ирина.
Полина заметила, что Григорий пробирается в ней чрез толпу студентов, пытающуюся покинуть аудиторию.
– Ах, Ирина, прошу тебя, не уходи! – заволновалась она.
Подруга удивленно воззрилась на Полину.
– Что случилось? Ты на себя не похожа от волнения…
– Не уходи! Я должна объясниться с Григорием.
– Здесь? Нет, лучше выйдем на свежий воздух. А несколько отойду в сторону, ибо сие будет выглядеть навязчиво. Ведь разговор предназначен не для посторонних ушей… Не так ли?
Но Полина ничего не успела ответить – Григорий уже приблизился к ней.
– Не составите ли вы мне компанию? – вежливо поинтересовался он.
– Весьма охотно, – сказала Полина и попыталась улыбнуться. – Думаю, Ирина нам не помешает…
– Нисколько, – ответствовал молодой человек, в душе надеясь побыть с Полиной наедине.
Компания вышла из университета и направилась к набережной. Молодые люди разместились на одной из скамеек, стоящих под раскидистым деревом, на котором уже начали лопаться почки.
Ирина предусмотрительно разместилась на противоположном конце скамейки, извлекла из сумочки конспект и сделала вид, что всецело им поглощена.
Полина осмотрелась.
– Прекрасное время года – все оживает…
– И жаждет любви, – закончил фразу Григорий.
Девушка собралась духом, решила действовать решительно, вероятно унаследовав сие качество от своей матушки, ибо та была, несомненно, решительной женщиной.
– Я прочитала ваше письмо, – призналась она.
Григорий встрепенулся.
– И каков же ваш приговор?
– Приговор! Это слово слишком сурово и неуместно в данном случае… Видите ли я, хоть и посещаю университет в качестве вольного слушателя, и разделяю некоторые современные, порой смелые взгляды, все же в матримониальных делах придерживаюсь старых правил.
– Каких же, позвольте полюбопытствовать? – Григорий насторожился.
– Если вы питаете ко мне чувства, о коих пишите при помощи Шекспира в своем послании, то вам следует явиться к моему отцу и испросить у него дозволения встречаться со мной.
Григорий был буквально обескуражен ответом.
– Но на дворе нынче почти двадцатый век! Это же пережиток прошлого! Барышня сама должна решать с кем ей встречаться…
– Да, вы правы… Но встречи должны привести в чему-то определенному. – Заметила Полина.
– К замужеству? – догадался Григорий. Но признаться, он об этом и не помышлял…
– Именно. Извините, таков мой ответ. Если вы в ближайшие дни появитесь в нашем доме, то я сочту, что вы разделяете мои взгляды относительно отношений между мужчиной и женщиной… Если нет, то будем считать, что нашего разговора не было. Простите, мне надо домой. Маменька будет волноваться.
– Понимаю, – сочувственно произнес молодой человек, уж он-то знал, что такое волнение матушки. – Я провожу вас…
– Не стоит, я пройдусь с Ириной.
Девушки ушли, оставив Григория в полном смятении. Он еще долго сидел на скамейке, обдумывая слова прекрасной Полины, поняв, наконец, одну простую истину: любовь – не жалобный стон далекой скрипки, а торжествующий скрип кроватных пружин. Увы, как бы это не звучало цинично, именно таковое было его мнение на счет любви, чего бы там ни писал в сонетах Шекспир.
Григорий жаждал, чтобы им восторгались, как мужчиной, чтобы девушки теряли от него голову. А что же любовь? А можно ли назвать сие чувство, которое он испытывал в Полине любовью? И вообще что такое – любовь? Все говорят о ней, пишут, сочиняют стихи… А кто ее видел? Она что – призрак? И вообще ее выдумали трубадуры средневековой Франции!
Григорий рассмеялся от подобных мыслей. «Нет, к господину Матвееву я не пойду: жениться я еще не готов. Мне нужна девушка, не обремененная подобными взглядами высокой морали, как Полина… Но где ее найти? С самого начала я должен был догадаться об ее ответе… Полина слишком правильная, из таких как она впоследствии получаются отличные жены. Но я не готов к такому шагу. Жениться надо после тридцати лет, когда повидаешь жизнь и попробуешь не одну женщину…»
Григорий встал и направился в трактир, дабы отобедать, но все же его не оставляла одна мысль… И как не пытался он ее заглушить ничего не получалось. Он сознавал, что изменился в последнее время, пожалуй, даже слишком. То, что ранее казалось ему правильным, разумным и ценным теперь теряло всякий смысл.
Григорий машинально расстегнул пряжку портфеля, заглянув в одно из отделений, где лежала индийская богиня.
– Неужели, это ты так влияешь на меня?
Но богиня не могла дать ответа…
Войдя в трактир, Григорий тотчас обратил внимание на то, что Еремеев сидел за столиком с Марией, подругой Полины, и они оживленно беседовали за обедом. Он разместился напротив и сделал заказ подошедшему халдею.