Р. Грей - Дуэт

Он пропустил пальцы сквозь свои темные волосы, задерживаясь на концах на мгновение, и зажмурил глаза.

— Да, технически я женат. Но не потому, что люблю Ким. Я никогда не любил ее.

Я засмеялась, но этот смех звучал, как будто ногтем провели по школьной доске.

— Это ничего не значит для меня. Держу пари, половина женатых мужчин скажет это в любой момент.

Его руки, наконец, опустились с его волос, и он пересек комнату за пару секунд.

— Я не это имею в виду, Бруклин. Ким живет с другим мужчиной. Это кольцо на ее пальце от другого мужчины.

«В какое сумасшедшее дерьмо я влезла?»

— Лейси не моя дочь, но я воспитывал ее, пока мы были женаты. Я пытался удочерить ее, но Ким продолжала возводить препятствия.

Я отошла назад к стойке и скрестила руки, готовая выслушать всё, что он должен был сказать.

— Когда Ким подала на развод, у меня не было никаких прав на Лейси. Ким могла забрать ее, и я никогда не получил бы право на посещение ребенка. Она не мой ребенок, я знаю, но, казалось, будто в один миг я терял всю свою семью, и не мог ничего с этим поделать. Так что, когда ты вчера покинула Монтану, даже не подождав объяснения, это напомнило мне, почему я изначально хотел сохранить всё, что связанно с тобой, без осложнений.

— Почему ты просто не рассказал мне обо всём этом? — спросила я его.

— Я не хотел. Я хотел отделить тебя от них. Ты должна была просто помочь написать песню, а потом уехать, — сказал он.

Его слова больше не должны были причинять мне боль. Я, понятное дело, заслужила его гнев, но я не должна была просто стоять здесь и выслушивать это.

— Это именно то, что я сделала, — возразила я. — Я уехала, когда песня была закончена.

— И это всё? — спросил Джейсон, сощурив глаза.

Я хотела кричать: «Нет, это не всё». Вместо этого я резко кивнула.

— И это всё.

Я не просила этого. В двадцать семь лет, мне не нужен был сложный мужчина. Мне нужен был простой и легкий. Мне нужен был кто-то, кто готов зажить семейной жизнью.

Я глубоко вздохнула.

— Я действительно сожалею обо всём, через что ты прошел, Джейсон, но мне просто нужно некоторое пространство. Передышка, — сказала я, чувствуя себя уверенно в своем решении.

— Скажи то, что ты действительно имеешь в виду, Бруклин, — сказал он, встав непосредственно передо мной так, что мне нужно было вытянуть шею назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Я сказала.

Он покачал головой.

— Скажи правду.

— Я не должна, — сказала я, чувствуя, что первая слезинка катится по моей щеке. — Я записала это в словах песни.

Его глаза были закрыты, когда он поглотил мои слова и то, как окончательно они прозвучали.

Я изучала его черты лица, так искаженные в злости и печали, что было трудно разобрать, насколько красивы они были. Когда он снова открыл глаза, он не сказал ни слова. Наши взгляды встретились на три секунды. Три долгих секунды. Три… Два… Один. И затем он ушел. Он ушел, и моя дверь была захлопнута с такой силой, что петли задрожали, а я просто упала на пол.

Я прижала ладони к глазам и зарыдала, выпуская эмоции, которые я чувствовала на протяжении всего времени, находясь с Джейсоном, но не имела права показать. Мне стоило быть холодной, уверенной в себе девушкой, которая могла заниматься сексом без обязательств, получать оргазмы без отношений. Но на самом деле, я была такой же лгуньей, как Джейсон.

— Вау. Я только что слышала, как ты порвала с Джейсоном Монро? — спросила Камми с другого конца квартиры.

Я рассмеялась над тем, насколько она была не права.

— Нет. Это был конец нашего сотрудничества, — разъяснила я, пытаясь вытереть слезы тыльной стороной ладоней прежде, чем они скатятся до моих ступней.

— Вау. Тогда неудивительно, что ты сольный артист, — сказала Камми, наклонив голову в сторону и изучая меня осторожным взглядом.

Я закатила глаза и сделала всё, что могла, чтобы притвориться, что всё хорошо. Я жила долгую жизнь без любви, и теперь я просто вернусь к этому. Проще простого.

— Куда ты положила этот пакет с «Джолли Рэнчер»? — спросила я.

Она попыталась скрыть улыбку.

— Ты отнесла пакет своему соседу через коридор и сказала ему, что он может использовать их в оргии, потому что ты покончила с ними.

«О, черт».

— Нет, я этого не сделала.

Она торжественно кивнула.

— Определенно сделала.

Я хлопнула рукой по лбу.

— Отлично. Теперь мне нужно переезжать.

* * *

На следующее утро пришел курьер и буквально дал мне пощечину документом от юридической команды Джейсона, которая детализировала определенные факты, что я могла и не могла рассказывать на публике или прессе. Рассказ о наших отношениях в целом был запрещен. Во время интервью перед «Грэмми», мне советовали разговаривать только о платонических отношениях. Упоминание о Лейси или Ким были также запрещены. Если бы я обманула, они бы засудили меня.

Я не должна это подписывать. Если бы он хотел сохранить всё в тайне, он мог объяснить всё заранее и сделать так, чтобы я подписала это с самого начала.

Однако этот документ на две страницы взял мое разбитое сердце и разрывал его снова и снова. Я была всего лишь нерешенной проблемой, которая должна быть устранена.

После двух часов страданий над этим документом, я подписала бумаги и мысленно добавила «иди в жопу» к концу своей подписи.

Да, я сожалела, что позволила Джейсону покинуть мою квартиру в тот день.

Да, я знала, что правильное решение не всегда подразумевает белое или черное.

Да, я смотрела на свой телефон каждое утро и задавалась вопросом, должна я ему позвонить или нет.

Нет, я ни разу этого не сделала.

Надень мою одежду, она такая же как прежде,

Посчитай до двух, а затем до четырех.

Каждый день, я знаю, неповторим,

Но, тем не менее, ты оставил меня, перевернув весь мой мир.

Ты можешь оставаться в тени вечно,

Никто не может вытащить тебя.

Я сказала себе, никогда не говори никогда,

Но теперь я начинаю сомневаться.

Я сказала тебе, где ты можешь меня найти,

Я сказала тебе, где я буду.

Ты оставил меня там, ожидая,

Ожидая и моля.

Ты можешь оставаться в тени вечно,

Никто не может вытащить тебя.

Я сказала себе, никогда не говори никогда,

Но теперь я начинаю сомневаться.

Так не собираешься ли ты найти меня,

Это моя последняя просьба.

Потому что для тебя, я буду ждать,

Но прошу, не опоздай.

Музыка остановилась, красная записывающая лампочка щелкнула. Я стащила наушники со своей головы. Вокальная комнатка была небольшой, но после записи полдюжины альбомов в четырех стенах, она стала для меня, в своем роде, вторым домом.

Моя команда сидела за другой стороной стекла: Саммер, мой агент и директор студии, Том. Он постоянно помогал записывать мою музыку, и я не доверяла больше никому за аппаратурой в студии.

— Мне нравится это. Сколько лет, сколько зим прошло с того момента, как ты записала песню о расставании, — сказал Том, ставя на повтор песню, которую я только что спела в микрофон. Было тяжело слушать слова песни. Они всё еще обжигали, грусть в моем голосе было легко расшифровать. Я надеялась, что они просто думали, что я прикидываюсь ради песни. Все это не получилось бы, если бы мой голос не звучал так, будто я измучена потерей, да и какая им разница, на самом ли деле это или нет? Пока я продаю диски, верно?

— Это превосходно, Бруклин. Мне надо бежать. Не забудь, что твои репетиции для «Грэмми» начинаются завтра, — сказал мой агент перед тем, как ответить на звонок, и вышел из студии.

Саммер была единственной, кто остался молчать, и я боялась, что это было потому, что она знала правду о том, где я нашла вдохновение для песни. Она кивнула мне с улыбкой, и затем уставилась обратно в свой телефон, возможно, переделывая мое расписание. Я была окружена огромным количеством обязательств, и к тому же, мне нужно было начинать записывать мой следующий студийный альбом. Песня, которую я только что записала, будет первым треком в диске, и я боялась, что у большинства других песен будет такое же настроение.