«Двое с пистолетами?» — удивилась Мередит. Она снова посмотрела в сторону бара.
— И как обычно, у меня там есть кое-что для вас, Мередит. Вы же знаете, я щедро плачу за использование пони вашего отца.
— Знаю-знаю. Но вы не понимаете…
— Я понимаю одно: вы постоянно оглядываетесь на того джента у стойки. Дюжий урод, верно? Откуда он? — допытывался Гидеон. Внезапно помрачнев, спросил: — Может, он напугал вас?
— Нет-нет, это просто проезжающий, — пролепетала Мередит. И тут ее осенило. — По крайней мере сам он так говорит. По-моему, его послал с каким-то поручением лидфордский судья. Лучше не давать ему причин для подозрений. Подождите до утра, пока он не уедет.
— Сами знаете, я не могу перевозить товар днем. А лидфордский судья уже больше года у меня в кармане. — Гидеон стащил куртку и швырнул ее своему сообщнику, стоявшему неподалеку. — Что ж, пожалуй, пойду познакомлюсь. Прибавьте его выпивку к моему счету, хорошо?
Мередит попыталась протестовать, но Гидеон уже шагал к стойке.
— Я Гидеон Майлз, — объявил он, бросив свою кепку у локтя Риса.
Рис поднял голову и спросил:
— Мне следует знать это имя?
— Да, полагаю, что так. Впрочем, скромность никогда не входила в число моих добродетелей.
Рис со вздохом уперся ладонями в стойку и поднялся. Мередит заметила неуверенную улыбку Гидеона. Тот был мужчиной крупным, но Рис явно подавлял его своим присутствием.
— Можете больше ничего не говорить, — заявил Рис. — Хотите, наверное, показать мне волшебную пещеру и продать бутылку с золотым песком эльфов?
Теперь Гидеон по-настоящему растерялся. Но все же проговорил:
— Я не знаю, на что вы намекаете, черт побери, но чувствую: нужно бы хорошенько врезать вам за эти слова.
Мередит сокрушенно покачала головой. Хочешь не хочешь, придется вмешаться.
— Простите, что перебиваю, — сказала она Рису. — Мистер Майлз — наш местный… поставщик мануфактуры. — Она проигнорировала выражение оскорбленной гордости на физиономии Гидеона. Но он скоро поймет причину ее лжи. — Мистер Майлз, это Рис Сент-Мор, новый лорд Эшуорт.
Все присутствовавшие тут же замерли. И все разговоры оборвались на полуслове. Имя Эшуорт произвело такой же эффект, как недавний взмах медным подсвечником. Потому что в этом имени таилась угроза.
— Эшуорт? — злобно процедил Гидеон.
Рис оставался бесстрастным.
— Да, мистер Майлз, — спокойно ответил он. — Похоже, теперь мы познакомились.
По комнате прокатился ропот. И было слышно, как ножки стульев скребли по сланцевым плитам пола.
— Что вы здесь делаете? — осведомился Гидеон.
— Все, что мне угодно. Я перед вами не отчитываюсь.
Мередит поняла: следовало поскорее положить конец этой сцене. Ведь она едва успела убрать комнату после первой драки. А во дворе ждали вооруженные люди Гидеона с фургоном контрабандного товара, ради которого тот готов был убить всякого, кто на этот товар посягнет.
— Он здесь на одну ночь, — объявила Мередит. — И я как раз собиралась показать ему комнату, мистер Майлз. А ваш товар подождет до завтрашнего утра. И теперь вы, наверное, понимаете, почему нельзя разгрузить ваш фургон сегодня.
Он понял. Но разозлился еще больше. И, набычившись, проворчал:
— Деррил и без вас может проводить его наверх.
— Но это моя гостиница. А он мой постоялец, — заявила Мередит. — Прошу идти за мной, милорд.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась к задней лестнице в надежде, что Рис последует за ней. Он последовал, и древние ступеньки застонали под его тяжестью.
— Простите, что доставляю вам столько хлопот, — извинился Рис.
— Никаких хлопот, — заверила Мередит, замедляя шаг. — Но если не посчитаете меня слишком бестактной… Скажите, почему вы здесь?
Рис тяжко вздохнул:
— Откровенно, миссис Мэддокс?
Она оглянулась и молча кивнула.
— Так вот я сам себя об этом спрашиваю, — ответил Рис предельно откровенно.
— Вот ваша комната, — сообщила Мередит, уже в коридоре. Открыв дверь, она отступила в сторону.
Рис вошел и медленно повернулся, разглядывая комнату. Мередит затаила дыхание, ожидая его суждения. Она только на днях закончила заново обставлять эту спальню — первую по ее плану сделать из «Трех гончих» респектабельное заведение. Настоящую гостиницу, где богатые путешественники заранее хотели бы провести ночь, а не просто случайно оказаться здесь из-за сломанного колеса кареты, например.
Мередит со вздохом принялась разводить огонь. Только сегодня днем она стояла посреди этой комнаты, ужасно гордая своими новыми занавесями с оборками и стеганым одеялом. А голубая фарфоровая ваза на каминной доске, по ее мнению, добавляла спальне элегантности.
Теперь же, оглядывая комнату как бы глазами Риса, она заметила голые потолочные балки и обшарпанные стены, а также почувствовала удушливый запах торфяного дыма от камина… Увы, все выглядело безнадежно жалким и унылым.
Можно представить, какой посчитают эту комнату титулованные джентльмены! Кого она пытается одурачить?
— Деррил принесет ваши вещи. Попросить его выполнить обязанности камердинера?
— Не стоит, — поспешно ответил Рис, и Мередит показалось, что его передернуло. — Это совершенно необязательно.
— Умывальник в углу, сэр. — Рис молча кивнул, и она добавила: — По утрам мы подаем завтрак внизу. А если вам что-то понадобится, то дайте знать.
— Спасибо. — Рис поднял глаза к потолку. — А эта комната, она…
— Да, сэр, сильно продувается, я знаю. Простите. Ночью я пришлю Деррила — подбросить торфа в огонь. А в сундуке есть еще одно одеяло. Но если станет слишком жарко, то приоткройте окно. — Тут Мередит с ужасом поняла, что трещит как безумная сорока и не может прикусить язык. Помолчав, она добавила: — Конечно, комната довольно бедная по сравнению с теми, к которым вы привыкли, но надеюсь, вы найдете ее не слишком неудобной.
Рис повернулся к ней, улыбаясь, и она вдруг лишилась дара речи.
— Неудобной? — переспросил Рис. — Поверьте, в армии я чаще всего проводил ночи на голой земле. А мои комнаты в Лондоне были почти пусты и невыносимо холодны. Уверяю вас, это лучшая спальня из всех, в которых я ночевал. Уже много лет у меня не было ничего подобного. Истинная роскошь. Сегодня ночью я буду спать очень крепко.
Сердце Мередит радостно подпрыгнуло. Черт побери! Она по-прежнему тоскует по нему! Тосковала с самого детства, и, как видно, ничего не изменилось. Но утром он уезжает…
— Собственно говоря, — беспечно проговорил он, подходя к окну и выглядывая наружу, — я так доволен этой комнатой, что готов расцеловать вас за нее.
О Боже! Вряд ли поцелуй исцелит ее тоску по нему!
А он вдруг резко вскинул голову, словно удивившись собственным словам. Ну еще бы! Такое абсурдное желание! Ведь когда он в последний раз видел ее, то не заметил ничего, кроме костей и веснушек.
Словно в подтверждение ее мыслей, он покачал головой и пробормотал:
— Как странно.
Мередит попыталась рассмеяться, но не смогла. А он подошел к ней совсем близко. Прогрохотал в своих огромных сапогах по старому скрипучему полу, который она, стоя на четвереньках, отдраила песком всего несколько дней назад. Ох, плечи до сих пор болели…
Его темно-карие глаза не отрывались от ее лица, когда он проговорил:
— Мне очень хочется поцеловать вас. — Протянув руку, Рис убрал с ее плеча выбившийся из косы локон и стал медленно накручивать его на палец. — Так что скажешь на это, Мерри Лейн? Покажешь, как нужно приветствовать старого знакомого?
Она могла бы отшутиться или отступить. Теперь-то она знала, как уклоняться от настойчивых мужчин — в таверне это приходилось делать постоянно. На каждого из тех немногих, которых Мередит пускала в свою постель после смерти мужа, приходились десятки отвергнутых. Но всю свою жизнь она мечтала именно об этом мужчине, сейчас смотревшем на нее с тем же желанием, что и все остальные. И говорил он те же слова: «Мне очень хочется поцеловать вас»…
Нет, это уже слишком! Изнемогая от нервного напряжения, она выпалила:
— Вам что-то еще требуется, милорд?
— Нет. — Рис мгновенно отступил и отвернулся, но она успела заметить боль в его глазах. — Нет, больше ничего. Прошу прощения. Не стоило мне это говорить. Больше такого не случится.